Страница 53 из 55
Но ни что не настораживало. Слабенькие маломощные прожекторы, из-за которых он едва не отказался от нападения на этот завод, больше гипотетически их освещает. Охота русским электричество тратить! Силуэты двух еле видимых женщин-часовых. И все. Замечательно. Прожекторы пусть светят, освещают путь нападающим. Они тоже не ушами видят. Часовых сейчас снимут. Острыми ножами. Они и не поймут. Бабы они есть бабы. Ихх место в постели, на кухне…
Классон не додумал своей антифеминистическое мысли, поскольку дотронулся до створки ворот и подал знак всей защитной системе. Ярко осветилась вся структура прожекторов. Загремели «эрликоны», пока по верх голов.
Какие уж тут женщины! Классон, где был, там и рухнул, одновременно жестом приказав подчиненным ложится. Конечно, большинство и так упало, но самовольно. А теперь будут лежать по приказу. И замерли.
«Эрликоны» им твердо показали, у кого сейчас преимущество. А Логинов, что бы показать диверсантам свои козыри, выпустил танки, немного. Водители были тоже неопытны. А орудия совсем молчали. Только один «Шерман», у орудия которого сидел командир роты, дал предупреждающий выстрел. 75-мм снаряд разнес вдребезги дощатое сооружение стратегического назначения, по-простому, туалет. Разрыв был эффектным, но на завтра его ругала все женская часть рабочих, то есть все. ведь туалет был женским. Но пока снаряд не только показал диверсантам всю силу защитников. А также преподнес страшную вонь.
После этого, огонь из всех стволов (короткие очереди по два-три патрона) опять же по верх голов нанесли автоматчики и пулеметчики имеющихся пулеметов.
После этого Логинов, решив, что защитники показали достаточно свою мощь, заговорил в громкоговоритель:
- Внимание, я командир объединенной группировки капитан Логинов, уже перестрелявший половину немцев. Сейчас будет уничтожена другая половина. Нас много и у нас техника. Сдавайтесь. Иначе мы откроем «эрликонами» уже по людям, а потом проедемся по телам танками.
Логинов немного знал немецкий. Ровно столько, чтобы понимать – ему не стоит самому говорить по-немецки. Акцент будет ужасный, а половина слов с ошибками. Это ведь немецкий. Многие слова здесь произносятся не так, как пишутся (как, впрочем, и в русском). И потому, у него был затребованный у Воейкова переводчик, который переводил его через фразу.
Из-за этого, небольшая речь капитана продолжалась долго. Но, наконец, и она прекратилась. По его знаку автоматчики выступили из-за зданий. Их было много – не больше четырех сот человек. И хотя стрелять могли только не больше четверти (немцы, к счастью, этого не знали), но и этого было достаточно. Почти сто автоматов на расстоянии ста метров разорвут тела немцев даже обычными пулями – не разрывными и не бронебойными.
Пока автоматчики во главе с танками медленно сжимали кольцо, Классон судорожно размышлял. Сможет ли он выстрелить хотя бы один раз. Сегодня не их день. Их просто перестреляют, как куропаток. Что он сможет сделать «Шмайсером» против «Шермана»? у него даже противотанковых гранат нет!
Он посмотрел на лежащего рядом своего заместителя младшего унтер-офицера Ганса Кровинки. Заместитель, ставший им после того, как предыдущего убил русский, Тот сжал зубы от напряжения. Скорее всего, он ничего не скажет и пойдет молча умирать. Но по виску текла струйка пота. И по этому была понятно – ему страшно, очень страшно и больно за свою жизнь.
Да пусть они в Берлине сами воюют в таких условиях. надо было планировать правильно!
Эта отчаянная мысль была последняя. Классон отшвырнул в сторону автомат, пистолет и даже нож и бинокль. Вытянулся на земле, понимая, что попытка приподняться будет расценена русскими, как сопротивление. и вытянул руки.
За ним, в основном с облегчением – все равно уже проиграли, но лучше пусть плен, чем смерть – освобождались от оружия его подчиненные. В последнее время – после неудачного сражения на лесной дороге – на них постоянно висело дамокловым мечом невеселое размышление о скорой смерти, где потом тебя втайне зароют свои или небрежно зароют враги. Но итог будет очевиден – всегда один, если повезет, рядом будут лежать товарищи. Чужая земля, чужие люди, даже природа будет чужая.
И вот они спаслись. Немного позорно, но терпимо.
У русских настроение было другое – веселое и добродушное. Ведь стычка закончилась бескровной – без убитых, даже без раненых – и даже без особых трудностей. Подумаешь, немного поработали на оборонительной линии, да дежурили двое суток в ожидании врага. Зато, вот она победа и, возможно, награды!
О наградах подумал и Логинов. Так сказать, все претерпели, все познали, а теперь начальство обязано своим победителям ордена и медали!
Мазнул взглядом по диверсантам – все ли в порядке? Кажется, все нормально. Под опекой Кожемяко немцев развели отдельно, обыскали, если нашли какое оружие – забрали. Документы и ценные вещи тоже.
- Диверсантов держать поодиночке и быть настороже, - приказал–попросил он Кожемяко и посчитал свою миссию здесь законченной, - да и не забудьте их покормить, не разоритесь.
Пришел в домик комбата, не спрашивая, сел у телефона, позвонил Воейкову. Тот, зная, чем занимается капитан и, находясь на взводе, трубку взял сразу и сам. Волнуется, командир!
- Товарищ генерал, - как и положено, доложил Логинов, - в результате разработанной и проведенной операции диверсанты обезврежены и взяты в плен. Боестолкновения не произошло, немцы видели, что на нашей стороне огромный перевес.
- Молодец, капитан, - с облегчением ответил Воейков, - пленные как?
- Пока держим отдельно в лагере до отправки в лагеря военнопленных согласно приказа наркома НКВД, - доложил Логинов, - потом согласно вашего распоряжения.
- Распоряжения будут, - пообещал Воейков и тут же уточнил: - впрочем, это уже не ваши заботы, товарищ Логинов. Вы свои запланированные дела сделали, молодец. Теперь проследите за заполнением наградных листов и где-нибудь завтра будьте у меня, - он помедлил в трубке, - нет, даже послезавтра, для надежности. Бери командира диверсантов, охранников на всякий случай и ко мне. Наградим тебя, обсудим твое будущее и я поеду. А то дел масса в Москве. И наши специалисты по радиоигре уже ждут.
Воейков, похоже, считал дело о диверсантах уже прошлым. И не очень трудным. Хорошо рассматривать события с точки зрения прошедшего!
Глава 27
Первая ночь из сто первой прошедшей наверное(!), когда он спал крепко и хорошо. Просто спал, а не анализировал что-то, не бежал посреди ночи куда-то и зачем-то.
А потому утром встал с прекрасным настроением и с чувством здорового тела. Замечательно быть если не молодым, то с цветущим здоровьем!
Позавтракал последний раз с Кожемяко. Комбат по своей должности заботился не о себе, а о людях батальона. Сегодня они уже должны к вечеру уехать по железной дороге на фронт. Комбат постарался, пока все еще помнится хорошо, напомнить о наградах подчиненных и себе, сермяжному.
Логинов обещал уточнить у Воейкова. Ведь оперативно он тоже командует этими людьми. Нехорошо будет, если не наградят.
К грузовому составу местного значения прицепили целый вагон! И в нем, как мифический фон-барон Логинов и с обещанным обер-лейтенантом Классоном и выделенными Кожемяко охранниками – здоровенными рядовыми НКВД – ехал целых четыре часа.
Замечательно ехал. Ни тебе грязи и вопросы с дорогой, ни проблемы с удобствами. Мечта у Логинова, еще с 1941 года, сесть куда-то в дальний поезд и ехать далеко, за тысячи километров. И чтобы тебя никто не трогал ни в пути, ни на конечной станции.
М-да. Логинов убрал с лица мечтательное выражение и спрыгнул. Собственно, им было некуда торопиться – местные железнодорожники отцепили их вагон от поезда и загнали в дальний тупик. Хоть живи здесь, пока командование приказа не даст на выгрузку.