Страница 22 из 233
Против воли Талиан улыбнулся. Хотя повода для веселья и не было, ведь в рукояти остался гореть последний камень.
Вдруг стало так странно…
Молчавшая Радэна с малышкой на руках. Сота Яскол, что ссутулился и послушно поплёлся в отгороженный угол. Солдат, чертящий на лице треугольное знамение. И Демион, сердитый и обеспокоенный одновременно.
Они все стали казаться ненастоящими.
Потому что Талиан чувствовал — его время вышло. Когда замигает последний камень, он вспорет себе руку и даст жизни вытечь вместе с кровью, как и обещал.
И он умрёт. Не в битве с врагом. Не в стычке с разбойниками. А в самый обычный день, когда меньше всего этого ожидал. Когда витал в облаках и думал о будущем, которое для него теперь никогда не наступит. Потому что нет никакого будущего. Это иллюзия. Обман.
Есть только он — и мигающий камень в рукояти.
Только они настоящие.
— Если Фариан успеет вернуться, вы передадите тану Демиону его слова?
Радэна осторожно кивнула.
— Хорошо.
Талиан опустился на пол, поджал под себя пятки, положил клинок на колени и невидящим взглядом уставился на последний горящий камень.
— Эй… Ты что задумал?!
Демион пихнул его в плечо. Талиан промолчал. Но тычки продолжились, и пришлось ответить:
— Приведи войско в Джотис, спаси Маджайру, женись. А я… — он поднял к другу глаза, — посмотрю на тебя, невидимый, и порадуюсь.
— Вот же дерьмо! Отдай!
Демион вцепился ему в руку и дёрнул клинок. Завязалась борьба. Талиану удалось спихнуть Демиона на пол, но тот засадил ногой ему в живот, и дыхание перехватило.
Время размазалось в прерывистую череду вдохов.
Талиан беспорядочно пинался, тянул клинок на себя и целился кулаком в кривую рожу, раздражающе мелькавшую перед глазами. Демион натужно сопел, но не поддавался. И дрался при этом, как девчонка, таская Талиана за отросшие волосы Будто они вернулись в детство, когда вся ссора была в том, кому первому сесть на лошадь или опробовать новый клинок.
Но сейчас на кону стояла не одна — две жизни.
И после удачного захвата Талиан прижал друга к дощатому полу, приставил лезвие клинка к подбородку и победно выдохнул:
— Не мешай! Я уже всё решил!
— Обездвижь обоих, — приказ Радэны, властный и чёткий, пронёсся волной изумрудного свечения.
У него на глазах из щели между досками пробился росток лозы и начал расти. Он всё рос и рос, пока стебель не стал толщиной с палец. А дальше…
Талиан и глазом моргнуть не успел, как его тело оплели десятки ростков, оторвали от пола и поставили на ноги — скрученного и обездвиженного, но не переставшего сжимать клинок.
Радэна подошла к нему, обняла ладонями лицо и развернула к себе:
— Магия не только в смерти. Смотрите на камни, — произнесла она и прильнула к его губам.
Её поцелуй — холодный и неспешный — отозвался в теле взволнованной дрожью. Талиан не любил её. Боги! Да она ему даже не нравилась! Но у него давно не было женщины, и от вкрадчивого прикосновения губ теперь всё переворачивалось внутри, стягивалось узлом в животе и отдавало в паху налившейся тяжестью.
Он скосил взгляд в сторону — на рукояти вспыхнул один камень — и закрыл глаза.
Можно было сопротивляться и дальше, но толку?
Глазами Радэна ему нравилась. Мягкотелая, полногрудая. Со сладко пахнущими волосами и нежной кожей. Такую хотелось опрокинуть на кровать и сделать своей.
А что при этом молчало сердце и возмущался разум, так ей не это от него было нужно. Радэна будила в нём низменную страсть, неутолённый животный голод — и Талиан устал держать внутреннего зверя на привязи.
Лоза врезалась в запястья, натянулась до звона, но он опустил руку ей на талию. Прижал ближе. Поцеловал глубже. И неспешное движение губ, торжественное, как церемониальный танец, стало вдруг жадным.
Радэна протестующее замычала — плевать!
Упёрлась руками ему в грудь — опоздала! Нечего было дразнить!
Резкая боль в паху отрезвила. Талиан ослабил хватку, повиснув на стеблях лозы, и Радэна сумела вырваться. Её взгляд — презрительный, ненавидящий — вывернул душу наизнанку.
Но именно сейчас Талиан ответил ей точно таким же. Если Радэна с самого начала знала, что для подпитки камней достаточно поцелуя, могла бы сказать. А не сидеть и смотреть, как он словно круглый дурак готовится расстаться с жизнью.
— А вы тут, гляжу, зря времени не теряете. — Фариан появился внезапно и как никогда вовремя. — Можно было и не торопиться?
— Придурок! Где тебя столько носило?
— О! Сначала я наведался к разбойникам. У них тут лагерь неподалёку. Не хочется тебя расстраивать, но все гонцы мертвы.
— А Тонфийская армия? Нашёл?
— Да. Они перепутали место встречи. Ждут у северного моста через Маеджу, когда все наши — у южного. И их предводитель болен. Я пытался его предупредить, но он на меня никак не отреагировал.
— Ты что? Оборачивался человеком?!
— Ну да… А что такого?
Не сдержавшись, Талиан взвыл в голос. Нэвия хотелось придушить голыми руками, но вот незадача, он слишком радовался его возвращению.
— Ты передал послание? — спросила Радэна, и под её строгим взглядом Фариан собрался.
— Я дважды пытался с кем-нибудь поговорить. В первый раз с сиделкой у больного тана, второй раз — с солдатами. Но на них не произвело впечатление даже моё исчезновение. — Фариан удручённо вздохнул. — Боюсь, мне никто не поверил, и нужно слать ещё гонцов. Только как они проедут мимо разбойников?