Страница 23 из 233
— Триста.
Талиан недоверчиво поморщился.
— Как и шагов? В прошлый раз ты сказал «триста», но я бежал до оврага целую вечность.
— А до скольки ты умеешь считать? — вопрос Радэны застал врасплох, но, задумавшись, Талиан понял, что не знает ответа, ведь никогда у Фариана об этом не спрашивал.
— Эмн… ну… я… До ста двадцати девяти. Именно столько нот в песне о Морнгейле Первом Непобедимом. А триста, ну… просто… звучит красиво.
Нэвий опустил взгляд, но дураком себя почему-то почувствовал Талиан.
— И сколько раз тебе пришлось бы играть эту песню, если бы каждый разбойник считался за одну ноту? — спросила Радэна с видимым облегчением.
Фариан замолчал и начал загибать пальцы.
— Три раза её и ещё один раз песню о коронации Берриона Четвёртого.
— Значит, их четыреста пятьдесят шесть, — подытожила Радэна и впервые улыбнулась. — Продолжишь от меня прятаться или всё-таки «мир»? Заметь, я даже не требую извинений, хотя именно из-за тебя попала в неловкую ситуацию.
— Мир? — Фариан показушно скрестил на груди руки и коснулся указательным пальцем губ. — Женщина! Ты посмела связать моего императора. Никакого мира между нами быть не может.
Фариан щёлкнул пальцами. Овеяв прохладой, по телу прокатилась волна малинового свечения, и в следующую минуту Талиан уже был свободен. Только радовался он недолго. Нэвий исчез в клинке, оставив его одного разбираться с обиженной женщиной.
И этот прохвост ещё что-то плёл с утра о сближении?
— Насладились моей беспомощностью, да? — произнёс Талиан полуутвердительно. — Приятно, наверное, было смотреть, как я готовлюсь расстаться с жизнью, зная, что моя смерть бессмысленна? И всего один поцелуй… какой-то жалкий поцелуй… может всё исправить.
Радэна подошла ближе, и лишь тогда Талиан заметил, как пляшут всполохи изумрудного огня в её зрачках. Это же первая стадия выгорания! И если она не успокоится, не обуздает бушующие чувства, то скоро все они горько пожалеют, что разозлили мага зелёной ветви.
— Я была обязана вам жизнью — я свой долг уплатила. Чего вы ещё от меня хотите? Приязни? Её нет! И целовать вас… было противно!
Талиан смотрел на её дрожащую нижнюю губу, на текущие по щекам слёзы — и с запозданием осознавал, что не такая уж она и старая. Обычная девчонка. В чём-то болезненно гордая, в чём-то до беспомощного хрупкая. И не её вина, что всё пошло наперекосяк. Не только её.
Он осторожно взял Радэну за руку, стиснул её в своих ладонях и как можно искреннее улыбнулся.
— Спасибо, что помогли мне сегодня. Мы с Фарианом вам благодарны. Оба. Не будь вас, для меня всё закончилось бы здесь и сейчас.
Радэна опустила голову и отвернулась, но руку не вырвала. Талиан счёл этот знак обнадёживающим и продолжил:
— Знаю, вы вините меня в гибели тана Кериана. Ваше право. Не могу вас за это осуждать. Но прошу дать мне шанс.
— Какой шанс? — Она вскинула голову и посмотрела ему в лицо, и от этого взгляда — пронизывающего, холодного — по коже пронёсся озноб.
— Шанс всё объяснить. Рассказать о нашем последнем разговоре с таном Керианом. Назвать причину, почему… почему я его отпустил. Вам ведь хочется знать?
Радэна кивнула и мягко высвободила руку. Магический огонь в глазах погас, и они снова сделались половинчатыми, серо-зелёными.
— Приходите завтра. После обеда. Когда я уложу детей спать. Будет время поговорить, — добавила Радэна после короткой заминки и поклонилась: — Выше императорское величество.
Она уже почти ушла, когда Талиан остановил её вопросом:
— А как же остальные? Их ведь тоже нужно освободить.
— Ах, это… — Радэна провела ладонью по рукояти клинка, нежно, будто кошку погладила, и приказала: — Отпусти их. Мы уходим.
Демион, солдат и сота Яскол за ширмой, спелёнутые побегами, точно младенцы, одновременно рухнули на пол и закашлялись. Талиан не мог стереть им воспоминания, но отчего-то был уверен, что болтать лишнего они не будут.
— Ты как? — спросил он Демиона, подавая руку.
— Бывало и лучше.
Друг поднялся, провёл ладонью по красным следам на горле и, посмотрев на него со странным выражением, сдавленно прохрипел:
— Оставьте нас.
Когда сота Яскол с солдатом вышли, Демион молчал ещё долго. Смотрел неотрывно и словно чего-то ждал. Только Талиан не понимал чего.
— Нэвий передал, что Тонфийская армия сейчас у северного моста через Маеджу. Но между нами встали лагерем разбойники. Четыреста пятьдесят душ. Они стерегут дорогу. Нужно собирать отряд и ехать на север, — произнёс он, накрыв ладонями лицо, растёр пальцами веки и вздохнул. — Думаешь, трёх сот(1) хватит? Или нужно брать половину сении(2)?
— Думаю, тебе нужно принять предложение таньи Радэны и остаться.
— Шутишь? — Талиан убрал руки от лица и посмотрел на друга устало. — Чем скорее мы соединимся с Тонфийской армией, тем лучше. Нужно выезжать прямо сейчас. А Радэна… танья Радэна подождёт.
Демион последовательно изобразил три выразительных ухмылки: «как же всё достало», «ну и дурак», «за что мне это», — после чего хмыкнул и уселся на кровать. Сцепил перед собой пальцы и произнёс:
— Знаешь, это обидно. Ты даже не подумал, что отряд могу возглавить я. А ведь я не только твой друг, ещё я твой Светлый тан. И если ты всё делаешь сам, значит, не доверяешь мне. Солдаты это видят и… говорят разное. Но мне, честно говоря, плевать, что они там говорят. Просто скажи. Я правда настолько плох?