Страница 4 из 6
Этот сон практически неизменен. Только струны с каждым разом истираются всё сильнее. И прогрессирует моя небритость, разрастаясь в бесформенную бороду. Песня тоже знакомая. «Инопланетный гость». Правда с очень перевираемыми мной словами. Нарочно, а как же ещё. «...И сколько бы отдал, чтоб я бы поскорее обратно улетал...». Да, я невероятно прав в это момент. Не знаю, сколько бы я отдал за то, чтобы оказаться на Земле. А заодно разобраться с этим странным сном.
Или, по крайней мере, убедиться, что я ещё жив.
Хочется как следует осмотреться, но я вижу только тот участок, куда смотрит «я» из сна. Надо бы перестать давать бессмысленные концерты и отложить гитару. Но «я» продолжаю играть. Впервые за всё время мои желания и действия не совпадают с тем, что делает этот парень! Теперь я – это я, но как будто в голове другого меня.
Что вообще всё это значит? Промывка мозгов должна была закончиться после того, как я согласился помочь квирянцам. Или они к этому не причастны и я просто тихо схожу с ума? Стоило бы задать этот вопрос Нику, а не вцепляться ему в шею. А теперь я, похоже, всё сильнее увязаю в этом сне.
«Э-эй!.. - мысленно обращаюсь к «себе», - Ты так и будешь сидеть в замкнутом пространстве и играть, пока не порвутся струны?»
Песня продолжается ещё несколько секунд и обрывается на аккорде куплета. То ли забыл, то ли не успел придумать альтернативный текст...
Нет, если это действительно другой я, он никогда бы не оборвал игру из-за отсутствия слов! Держал бы один аккорд или сменял в такт песни, ну или ещё сдобрил традиционным «ту-ту-ду-ту» вместо текста. Либо это совсем не я, либо...
«А что предложишь делать?» - отчётливо доносится мне в ответ.
Определенно, это должна быть одна из характерных стадий помешательства. Раздвоение личности, разговоры с самим собой. Причём с не очень-то трезвым...
«Не знаю, - честно признаюсь я, - но сиди я столько времени в пустой белой одиночке, наверняка бы что-нибудь придумал».
«Например?» - не унимается другой я.
Препирательства с самим собой... Интересно, тот «я» действительно думает, что спорит с внутренним голосом?
«Кто-то же заточил тебя здесь. Значит, кто-то может и выпустить. Подними тревогу, разыграй приступ...Устрой пожар в конце концов!»
При этих словах я краем его глаза замечаю торчащую из кармана зажигалку.
«Пробовал, - «я» опирается подбородком о гитару, - а ещё потоп, голодовка, погром... Эти хитрые датчики умеют отличать, когда что-то действительно случилось от всякой симуляции. И даже за устранение ЧП отвечает автоматика».
Я снова «себя» не узнаю. Что ещё за отчаяние и никудышнее состояние духа?
«Будь я на твоём месте, всё равно бы что-нибудь придумал. Тем более за такое количество дней!» - убежденно заключаю я.
Гитара резко откладывается в сторону и тело с моими чертами и нутром резко встаёт во весь рост.
«Умный, да?!»
Недавно безмятежный «я» вспыхивает от злости. То что надо. Я конечно не провокатор, но... Как говорил киношный Терминатор, злость полезнее отчаяния.
«Давай, предложи гениальную идею спасения!» - продолжает негодовать «я», наверное, в тысячный раз ощупывая безукоризненную структуру стен.
Действительно, не подкопаешься. Как в переносном смысле, так и в самом прямом. Вижу, как мелькают босые ноги, заставляющие двигаться взад-вперёд.
«Молчишь? А что тут сказать? Ненавижу этих проклятых пришельцев!»
Одновременно «я» с разворота что есть сил врезает в стену пяткой. Лишь грязный отпечаток на белом фоне.
Хочу тут же что-то возразить. Неважно что, лишь бы возразить.
Не успеваю. «Реальность» растворяется вместе с резким ударом ноги.
Глухой стук заставляет встрепенуться. Будто рядом ухнули мешок цемента. Или это я сам был брошен прямо на пол с неплохой высоты. Тело скорее поверит именно в последнее. Лежу лицом вниз, ноющая боль медленно блуждает от челюстей до каждой конечностей. В этом даже есть определенные плюсы. Во-первых, я жив. Во-вторых, при мне, как минимум, все конечности. И это неоспоримое везение с учётом моей выходки.
Приподнимаю голову и открываю глаза.
Ну, здравствуй, сумасшествие. Белая-белая стена из сна теперь совсем близка. И до ужаса реальна.
В нарастающей панике озираюсь вокруг. Так и есть. Самое время на собственной шкуре почувствовать себя внутри пустого белого куба, в точности как тот «я» из сна. На всякий случай ощупываю подбородок на предмет буйной растительности. Но всё в пределах нормы. И одежда та, в которой прибыл сюда, как-то греет, но больше душу. Кажется, её даже успели простирнуть за время моих похождений в комбинезоне.
Что ещё при мне? Телефон, зажигалка, сигаретная пачка без сигарет... Ну, спасибо и на том.
Так, теперь где я? Едва ли это каюта челнока, летящего на Землю. Камера. Квирянская тюряжка для особо опасных элементов общества – вот что это. Точечные отверстия в одном из углов на потолке. Должно быть, вентиляция или душ, хотя никаких кранов нет. Да что там кранов, нет, в общем-то, ничего из привычного или непривычного быта. Ни поесть, ни поспать, ни присесть, ни... Короче, скудновато даже для тюремного содержания.
Вопреки своим громким утверждениям, бросаться искать выход как-то не хочется. Раз тот «я» до сих пор не придумал способа выбраться, значит, дело действительно дрянь.
Кто вообще этот парень? Реален ли он? Может, это картины моего собственного будущего, а я – сам себе ясновидящий? И вот теперь сижу и ясно вижу всю досадность положения. Курить нечего, делать тоже. Остаётся только спать круглые сутки и терпеть этого декадентского типа из сна. Просто прелесть.
Давлю включение телефона. Привычно пробегают приветственные картинки, тщетный поиск сети... А вот от следующей информации становится по-настоящему больно. Шестое октября. Выходит, я пробыл в отключке почти неделю! Что за эти дни происходило со мной? Ничего не помню. Не провалялся же я вот так на белом полу всё время. Тому доказательство, как минимум, чистая одежда. К тому же голод не сильный и жажды как будто нет. Как-то не по себе от мысли, что могли вытворять со мной за столько дней. Ещё сильнее желание бежать. И ещё меньше шансов, когда находишься в инопланетном заточении.
Листаю галерею фотографий. Как назло за пару дней до «командировки» перенёс все снимки на компьютер и подчистил память телефона. Главное, осталась она. Сабина с большущей бледно-розовой розой в руках. И глупая подпись, криво выведенная в программе рисовалки: «Когда тебе очень-очень трудно, посмотри на меня». Старенькая студенческая шалость вполне неплохо справилась со своей задачей на экзамене. Декан увидел, что я посматриваю на фото, проникся чувствами и больше не подходил ко мне за время подготовки. А снимок очень быстро сменился листом убористых строк шпаргалки... Но сейчас воспоминания не вызывают улыбки, а вся ситуация изрядно отдает налетом пошлости. Как я вообще мог использовать любимого человека? Пусть и таким неоднозначным образом.
И всё же фотография дождалась своего часа. Лежу на полу, рассматриваю родные черты в ставшем вдруг чудовищно зернистым экране мобильника.
Как хорошо, что любят не за что-то. Иначе бы ты просто не смогла меня любить. Никому не желающего неприятностей, но сплошь их приносящего. Порой занудного, часто непредсказуемого, местами черствого, мгновеньями серьезного и даже фрагментами чрезмерно развязного. Если быть искренним с собой (а без этого зачем вообще жить?), Сабина – единственное, что по-настоящему соединяет меня с Землей и всем её бытием. Наверное, можно наладить перемирие с квирянцами, приносить извинения и демонстрировать раскаяние, нырнуть, если придется, ещё раз в толщи планеты. И остаться в умах здешнего народа инопланетным героем. Ну и что, что, по досадному преданию, прыгающим в дерьмо...
Шорох сзади. Навряд ли в белой комнате кроме меня водится живность. Меня пришли навестить? Скорее оборачиваюсь на звук.
С нецензурной порцией слов удивления оглядываю тарелку. Самая обычная тарелка с широкой синей каемочкой, какие заполоняли ещё советские столовые. С лениво поднимающимся паром от щедро налитого рыбного супа!
Наверное, любой на моём месте испытал бы нечто сродни радости. В тюряжке кормят, да ещё съедобной пищей! Но у меня на душе становится ещё мрачнее. «Ливни, местами с грозами», - оценил бы гидрометео. Сволочи. Заточить на чужой планете и издеваться, подсовывая напоминания земной жизни!
Едва сдерживаю желание заехать ногой по краю тарелки и немного подкрасить буйство белого суповой абстракцией. Хватит уже опрометчивых поступков. Каким-то образом обед появился прямо посреди комнаты, а, значит, не такие уж непроницаемые эти стены. По крайней мере, снаружи. К тому же, тарелку подали, когда я пришёл в себя. А, следовательно, за мной ведётся наблюдение.
Пусть, по словам «меня» из снов, надзор ведёт всего автоматика - я могу быть услышан. Готов искренне раскаяться, согласиться на безоговорочное сотрудничество – лишь бы выйти из замкнутого куба и вернуть хотя бы крохи квирянского доверия. А дальше действовать по обстоятельствам... Но сначала они обязаны меня услышать!
Встаю посреди комнаты, неопределённо глядя вверх.
- Господа Светлейшие! – громко восклицаю я. - Приношу глубочайшие извинения за содеянное в минуту слабости! Не знаю, что нашло на меня, но обещаю, что ничего подобного не повторится! Только выпустите меня отсюда!..
Где-то в стене раздаётся четко различимый скрежет, совсем не похожий на тот звук, когда возникла тарелка супа. Кажется, сработало! Дверь? Переговорный модуль? Квирянец-охранник? Неважно! Сейчас я буду несказанно рад любому оживлению извне. Осторожно подхожу поближе к месту скрежета.
- Браво! План спасения для настоящего мужика! – глухо несётся из стены едкий голос. – Ты прав, я бы до такого никогда не додумался!
Отшатываюсь прочь как от огня. Под пяткой, ломаясь, звонко кракает фарфор тарелки с так и нетронутым рыбным супом. Даже не возникает попытки удержать равновесие. Выходит нечто между падением на спину и приземлением на зад.
Голос, знакомый до оскомы.
Если бы не многочисленные записи собственных песен, имели бы место незначительные допущения. Но это мой голос.
Нет, скорее того «меня» из сна, который, судя по всему, вполне материален на ком-то слое реальности.
- Ты что, руку там ломаешь? – голос тут же реагирует на хруст тарелки за стеной. – Здесь тебе не военкомат, не старайся! Ещё не понял, куда попал?
- Если честно не очень, - кривясь от ушиба, признаюсь я.
- Это камера распада, друг! Слышал о таких?
Киваю сам себе.
- А теперь и видишь! – усмехается через стену собеседник. – Ни выхода, ни входа и всегда один и тот же известный результат в итоге.
Разумеется, я слышал о камерах распада. Об экологичности и эстетичной стороне этого инопланетного изобретения. О великих личностях, законсервированных в них и открытых для просмотра в национальных музеях. Но представлялось всё несколько иначе.
- Разве они не для трупов?
- Смотря что подразумевать под распадом, - философски заключает голос, становясь тише и от этого хуже слышней. – Телесный – да, самое то, запаянная прозрачная колба - и в музей или домашний почётный уголок. Кстати, распада в такой колбе как раз и не происходит. А вот для морального разложения в самый раз замкнутое бесцветное помещение с кормёжкой по расписанию и полным отсутствием чего-либо, поддерживающего в тонусе мозг. Вот если бы...
Вновь осматривая место заточения, отхожу в другой угол комнаты и уже не могу различить слова. Не сразу замечаю, что осколков вместе с разлитым супом уже нет. Пол чистый, как и раньше. Вот, значит, как здесь решается вопрос разного рода отходов. Выходит, в такой камере действительно можно пробыть бесконечно долгое время, и внешне это не будет заметно. Ладно, разберемся с этим потом.
Возвращаюсь к источнику голоса.
- Так ты сидишь в такой же камере по соседству? – спрашиваю я в стену.
Ответа нет, либо я его не слышу. Повышаю голос:
- Чем досадил квирянцам?
- Может перестанешь вопить и внимательно осмотришь стену?
Это намеренный уход от ответов или моя дурацкая привычка вопроса на вопрос? Но на всякий случай разглядываю покрытие стены.
- Вижу несколько мелких круглых отверстий... От них идут трещинки... Вентиляция?
- Джинса на тебе старая? – непонятно перебивает голос.
- Нормальная джинса... - бормочу я, взглянув на свои потертые штаны. – При чём тут моя одежда?
- Вот и хорошо, тогда найди дырку на расстоянии ровно локтя от угла и ткни в неё булавкой.
Ну конечно же, отверстия и ответвления от них. Инопланетная микросхема ожидающая часа своего взлома!
Вымеряю нужно расстояние, откалываю булавку со штанины, разгибаю.
- А что должно произойти? Эй!
Мои вопросы определённо игнорируются. Осторожно просовываю острие в стену. Дальше и дальше, пока в пальцы не ударяет короткий, но ощутимый разряд.
- Пробило искру! И что дальше?..
Секундой позже водяные брызги заполняют всё пространство камеры. Потоки несутся сверху, сбоку, даже снизу. Проходит меньше минуты, как я начинаю на себе ощущать, что значит промокнуть до нитки. Единственная радость – вопреки квирянским привычкам температурного режима, морось теплая.
Поняв, что такой душ не таит опасности, даже успеваю хорошенько умыться, прежде чем потоки иссякают. Остатки воды стекают и растворяются во всепожирающем полу.
- Искупался? – летит застеночное ехидство.
- Искупался, - мрачно отвечаю я и понижаю голос, - козёл...
- А теперь сделай как я говорил, - звучит уже серьезным тоном, - только от другого угла.
- ...Потом влез в корневые параметры системы и выставил калибровку прицела без учёта вращения планеты и звёздного ветра. В итоге нейтринный поток даже не коснулся десантного корабля Червей.
После отключения и с моей стороны звукоизоляции можно слышать друг друга без всяких затруднений.
- Десантного корабля? – в который раз за время разговора удивляется «я». – Ну и навешали эти парни тебе лапши... Это обычная патрульная база Червей, всё в рамках их галактического соглашения. У самих квирянцев над каждой обитаемой планетой висит по такой штуке! Ладно, перебиваю... А как попал в камеру распада? Светлейшие раскрыли хитрость с программой?
- Не-а. Системные отчёты им ничего не дали. Просто захотелось придушить этого Ника, и я накинулся на него.
- Какого ещё Ника?
- Ну, мальчишку, главу Совета.
- Забавно, - слышна ухмылка «меня», - того мальчишку бы тебе в прадеды...
И в который раз я озадачен. Мы вообще одно и то же имеем в виду? Никогда не думал, что понимать себя – такой нелёгкий труд.
- Что-то мысли не сходятся, - сдаюсь я после паузы. – Расскажи лучше свою историю. Кто такой, как оказался в заточении... И почему, чёрт возьми, у тебя мой голос?
Про сновидения как-то и упомянуть неудобно. «Являешься мне во сне»? «Переживаю твою жизнь вместе с тобой»? Что за несусветные формулировки! В самый раз лишь для банального любовного признания.
- Хорошо, - снисходит мой двойник, - только предупреждаю, даже не думай перебивать. Две недели в этой одиночке просто ад. Мне нужно хорошенько выговориться. Можешь не слушать, если надоест, или вообще спать. Но не перебивай и не храпи, о’кей?
Усаживаюсь в позу недолотоса (умею и выворачивать стопы наверх, но зачем?), опираясь спиной в стену. В общем-то я ждал объяснений с того момента, как стали накатывать те видения, и если в словесном...фонтане того «меня» промелькнет хоть искра истины, то я полностью готов.
- Я послушаю.
Позади клацает зажигалка. «Я» выдерживает знатную табачнокурительную паузу и начинает хрипловатым, немного протяжным голосом:
- Давным-давно, когда ты сожительствовал со своей девушкой, бухал со своими друзьями, работал на своих начальников, а главное, непоколебимо верил, что живёшь собственной, личной жизнью, на самом деле всё это осуществлял я. Только не спеши дуться, я сам был таким же наивным. Верил, что твоя жизнь – моя, а никакого тебя в природе нет. Короче, я – это ты, а ты – это я. Трудная мысль, ещё труднее было на неё выйти, но ни одна другая теория не выдерживает критики, так сказать, чистого разума.
Пришельцы меня скопировали для того, чтобы похитить. Что называется, отксерили без спросу. Там, на концерте Элизиума. Не знаю теперь, кто из нас двоих идиот. Помнишь, как на входе не захотел ждать очереди и с гитарой наперевес полез через загороженную рамку металлоискателя? Ещё и Сабину за собой тащил... В общем, рамка и оказалась тем пришельческим копировальным аппаратом. Ещё и с функцией телепорта вдобавок: хлоп – и я уже в кромешной тьме. Потом выяснилось, что это изолированная каюта челнока, несущегося на родину квирянцев.
Почему бы телепорту не доставить меня прямиком в здание Совета? Почему, в конце концов, именно меня, ведь мой межрасовый контакт прямо скажем был не ахти? У этих клювастых вообще густо барахлила логика. И это насторожило с самого начала.
Представь себе, что ты миролюбивый квирянец, который настолько не терпит насилие над разумными существами, что предпочитает отправить антисоциальный элемент в камеру распада вместо смертной казни или каторжных работ. И вот ты похищаешь землянина, который, мягко говоря, к сотрудничеству не расположен. Что бы ты делал? Да нет, ну ответь.
- Наобещал бы чего-нибудь хорошего... или плохого. А может хитростью бы заставил сделать то, что нужно...
- Во-от, - поучительствующе протягивает «я». – Одним словом, замотивировал бы противного землянина, так? А эти решили сломить, так сказать, боевой дух. За всё время перелёта ни разу даже не навестили, держали в полном неведении. Я чуть с катушек не съехал! До самого прибытия на планету не знал, что меня похитили и что это дело рук квирянцев. В здании Совета говорили холодно и мало, такое впечатление, что ожидали кого-то другого. Кое-каких ответов я добился только на следующий день. К тому моменту моральный прессинг и неизвестность порядком измотали. Я дико злился на клювастых, но противодействовать им было глупо. Никто не сказал, что моё место на Земле занято отксерокопленным «тобой», и я отчаянно стремился вернуться. Не надейся, что ты один такой уникальный сновидец. И, кстати, земные «сны» добивали куда больнее всех квирянских штучек...
Светлейшие хотели от меня вполне конкретную услугу: прекрасно знакомое тебе погружение с расстрелом «десантного» корабля инопланетян. Но в отличие от тебя, возможно отчасти благодаря холодному квирянскому приёму, мои мозги работали довольно сносно, чтобы подвергать сомнению все слова и факты моих похитителей. Добавь к моей несговорчивости приличную степень непослушания, и итог с камерой распада покажется вполне закономерным. В перерывах между тренировками, я не спал, обессиленный нагрузками, как утверждали их данные по землянам, а устраивал вылазки по зданию Совета. Тут всё просто, достаточно было раз подсмотреть алгоритм управления лифтом. Гораздо хуже дело обстояло с пониманием квирянских надписей и символов. Вернее, понимания не было вообще. Вообрази, эти парни далеко не каждому вручают персональный флэштаф для комфортного пребывания в чужом социуме. Я искал просто выход, но лифт распахивался то в столовой, то в подсобках, то в центрах специальной подготовки. В последних я вызнал первую ложь Светлейших. Да, ту самую, о якобы десантном корабле. Там на контрольных панелях выводилось изображение десятков таких кораблей, причём различных рас. То и дело велись короткие видеопереговоры, и хоть я ни черта не понимал языка, скучающий вид штатских экипажей говорил сам за себя. Обычная вахта с долей исследовательской деятельности космоса, обычное мирное время. Зачем понадобилось великим «светлейшим» совершать такой террор да ещё чужими руками?.. В общем, ты пока подумай.
За стеной снова щелкает зажигалка. Га-ад. Несомненно, это я. Продукт собственного развития, полный цинизма, пошлой художественности и нездорового эгоизма. Подобное умозаключение едва ли новость для меня, а рассказ действительно интересен, но. НЕЛЬЗЯ ЖЕ ТАК НАВЯЗЧИВО ДРАЗНИТЬ СИГАРЕТОЙ!
- Они пацифисты, - с заметным раздражением начинаю формулировать мысль, - даже тебя убить не смогли, куда уж целый «червивый» и по факту невинный экипаж. Вот и решили чужими ручками избавиться от посторонних на орбите.
Похоже, злить меня доставляет ему немалое удовольствие.
- Не-ет, как-то неправдоподобно, - самодовольно замечает собеседник. – Могли бы выдать залп за системный сбой или ошибку учебных испытаний – этим умникам ничего не стоит соврать, особенно если ложь логична и правдоподобна. По крайней мере, на их взгляд. Вторая попытка?
- Вадим, какого чёрта? Я обещал молчать в конце концов...
Я называл этого за стеной своим именем?
- Не перебивать, - тут же поправляет собеседник, - почувствуй разницу.
- Любишь точность? – парирую я. – Тогда, согласно твоему условию, я закинусь в наушники и посплю, пока ты выговоришься. Лучше?
- Даже если ты не блефуешь и у тебя есть наушники с заряженным плеером... Ай ладно! – сдаётся наконец рассказчик, - короче, квирянцы зачем-то хотят натравить Червей на Землю. Отвлекающий манёвр или желание разделаться с человечеством. А может что-нибудь поизощреннее. Ну, это моя версия. От самих квирянцев не дождешься ничего вразумительного, порют одну чушь про десантный корабль.
Почему такие простые вопросы приходят только теперь? И приходят извне. Ведь и мне «десантный» лайнер Червей показался чересчур неуклюжим и невоинственным для своего предназначения. Об автоматике выстрела нейтринного орудия мысль тоже пару раз посещала, но как-то быстро уходила, теснимая элементами подготовки. Что вообще со мной было? Только во сне бывает так, что несусветные глупости кажутся вполне закономерными. Что-то вроде: «Сколько стоит пьяный ёжик, если тени исчезают в полночь? – Спасибо, мне не нужен пылесос, я же выпил кофе». Флэштаф был при мне и не позволил бы ментальных вторжений. Остается только списать всё на непривычный климат и свойства воздуха. Вот только парню через стену местная биосфера напрягать ум явно не мешает...
А Светлейшие молодцы, казались такими искренними и безупречными. С людьми часто так. Самую коварную ложь преподносит самый прямолинейный и открытый. Просто потому, что от него не ждут. Смеясь, замечают, что он совсем не умеет врать. И в мелочах так оно и есть. Краснеет, путает факты, да и слова, едва покривит душой, звучат странно и нелепо. А самая коварная ложь медленно, но верно складывается из множества мелких правд. Нужно выполнить миссию – правда. На орбите Черви - и не поспоришь. Даже сломавшаяся машина раскладки – подлинно, что ни на есть. А вместе - непроглядная тошнотворная муть...
- Как думаешь, чья заслуга, что машина раскладки вероятностей, мягко говоря, не в строю? – хитро продолжает голос из-за стены. – С этой штукой я тоже познакомился благодаря разъездам на лифте. В разгар просмотра никто не заметил, как из расползшихся створок вездесущий землянин зрительствует...да-да, будущее! Но главный герой бессовестно смахивал на меня, из-за чего киношка поначалу выглядела как фрагменты заснятого в «стерео» прошлого. До того реалистично выглядела, что я был готов выйти из лифта и открыто начистить клювы этим ребятам, чтобы не лезли в архивы частной жизни. И тут Сабина на этом типа-экране устраивает форменный концерт, мол, я совершенно к ней охладел и не далёк час нашего расставания. Естественно, ничего такого в жизни не происходило, что одновременно и обрадовало и огорчило. Огорчило столь нерадужное развитие отношений, но не могло не радовать то, что в будущем я-таки вернусь домой, а там уже, возможно, всё удастся наладить!
После этого я, что называется, потерял страх. Подготовку проходил спустя рукава, наведывался в разные залы, иногда получая взбучку от охраны – больше словесно в виде грозного пищания. Более того, в мои планы не входило стать поводом к развязыванию червиво-земной войны. Ну да, я видел себя в будущем, значит, мне ничего не грозит на этой планете. Возникла и начала принимать всё более резкие очертания мысль о побеге. Но что, если Светлейшие уже осведомлены об этих помыслах или вот-вот предвидят их на очередном «киносеансе»? Пришлось снова наведаться в зал с машиной раскладки и, отвлекая немых операторов всякими глупостями, дождаться нужного момента. За секунду до вломившейся службы безопасности в карман моих брюк скользнул увесистый модуль, вырванный из штуки наподобие пульта от телевизора. Тупая раскладка так ничего и не заметила и тревоги не подняла – навряд ли в ней вообще предусмотрена программа отслеживания несанкционированных действий... Ты спишь?
- Продолжай...
- Не спи, дальше веселее. Уповая на удачу, я всё же исходил из того, что мой план побега квирянцам неизвестен. Иначе все действия просто теряли смысл. Позаимствованный модуль нашёл своё место в пустой сигаретной пачке: эти Светлейшие готовы при малейшем поводе залезть чуть ли не в желудок, а пачку сигарет не раскрывали ни при одном досмотре.
- Знаем, знаем, - автоматически поддакиваю я, припоминая нелицеприятные процедуры осмотров.
- Боятся, знать, нашего курева! – былинной интонацией поддерживает собеседник. – Когда настал час «икс», я быстро оценил все плюсы мощности брони комбинезона для погружения, но для отвода глаз решился на спуск. Жаловаться не буду, восторгаться тоже – сам знаешь, каково оно... То, что это решение – глупость, выяснилось несколько позднее. Залпа, разумеется, не последовало, и по возвращении на поверхность в конце прозрачного коридора меня поджидала целая делегация. И поджидала далеко не радушно, хоть всем видом пыталась доказать обратное редкой публике за барьером. А самое скверное – по центру стоял сама глава Светлейших.
- Ник?
- Что - Ник? Не знаю, может тебе этот старикан представился как Ник. Мне – как Лиин. Всё равно их настоящие имена нормально не произнести. Но если в дело вступил лично он, хорошего не жди. Когда я со всей силы оттолкнулся ногами от поверхности планеты, сервомоторы взвыли. Меня подбросило на несколько метров и почти перевернуло в полёте, зато посадка пришлась вне стен коридора, в расступившуюся толпу зевак. Комбинезон полностью забрал удар на себя, и в следующую секунду я несся прочь, раскидывая в стороны не успевших убраться с пути горожан. Сферическая антенна космопорта была лучшим ориентиром движения к цели по прямой. Через несколько минут со второй площадки должен был стартовать координатный модуль – такая прелестная штука, перемещающаяся не обычным преодолением расстояний, а возникающая в заданной точке пространства. Короче, это был мой шанс. В меня летели челюсти шокеров, какие-то перехватчики баррикадировали дорогу, стальные растяжки норовили сбить с ног, но комбинезон твердо знал своё дело до конца. Жаль, при таком энергопожирании конец пришёл раньше, чем хотелось. Когда отрубилась гидравлика, я был уже внутри космопорта. Обрушившийся реальный вес моего одеяния сковал движения, вдавил в пол, и... очнулся я аккурат в белой пустой комнате. Вот как-то так...
- Без суда и следствия прямиком в камеру распада?
- Сам-то не такой? – грустно ухмыляется собеседник. – Тебе, по крайней мере, я сразу сказал, где мы. А каково было до всего доходить своим умом? Сначала осознать, а потом смиряться с осознанным... Камера распада – это не тюряжка, отсюда не выпустят спустя отмотанный срок...
Слышно, как за стеной переводят дыхание глубоким вдохом. Или собираются с духом, чтобы высказать что-то важное.
- ...А, значит, действо раскладки было немного не обо мне. И где-то существует мой двойник, а может и оригинальный я. А теперешний я – всего лишь клон. Помнишь как в «Шестом дне»? У клона метка на нижнем веке – и всё становится на свои места.
Невольно и нелепо прощупываю свои веки. Разумеется, ничего.
- Так я понял, что моё место на Земле отнюдь не пусто... Дружище, ты гениален! Меньше чем за месяц убил МОИ отношения, возможно лучшие отношения в целом городе! Поделись, как?? Если она даже ТАКОГО любила меня!
Не уверен, что подобный вопрос требует ответа. Скорее это и не вопрос, а крик отчаяния. Да и что мне возразить?
- Откуда у тебя сигареты?
- Сами появляются, - остывает он, - типа, крайняя потребность организма. А ты? Наверное, и курить бросить успел?
- Не бросал... но и ничего не появляется кроме супчика. Похоже, моя камера со строгим режимом попалась.
- Шутишь, - скептически замечает двойник. – Это хорошо. Хотя тебя и не пытались ломать... Выкинь пустую пачку – через время получишь новую. У них, так сказать, блюдётся чистоплотность.
Шарю по карманам. За чехардой событий как-то вовсе вылетело из головы. Вот и оно, самое необычное хранилище, до которого квирянцам не бывает дела.
- А что делать с пультом от машины раскладки? – вопрошаю я, извлекая из пропахшей табаком пачки тёмный брусок электроники.
После ряда восклицаний в духе «стоило самому догадаться!» и «ай да сукин сын!» происходящее снова начинает обретать приметы осмысленной беседы.
- Итак, у нас на руках есть пульт и есть к нему энергомодуль, - заключает мой коллега по несчастью.
- На разных руках, - вношу вескую поправку.
- Неважно. Есть одна гипотеза…
Его голос становится тише и как будто доверительнее. Едва ли боится, что нас подслушают. Скорее не приятна возможность получить осмеяние от такого же себя, но со стороны. Да что там, так оно и есть, я знаю.
- Материализация мысли для этих ребят, как мы убедились на опыте – дело техники. А если на частоте мыслей у квирянцев работают не только флэштафы, но и, скажем, машина раскладки?
- Вполне возможно, - осторожно соглашаюсь я, - правда, для запуска раскладки пришлось произнести свой вопрос вслух. Не противоречит твоей логике?
- Допустим, в принцип действия машины посвящены не все члены Совета и поэтому затеяна простенькая церемония с проговариванием команд. Тогда логично?
Зря я не съел тот рыбный суп. Мой пустой желудок начинает заполнять собой пространство, отводимое мыслительной деятельности. И как назло этот застеночный друг решил поиграть в Шерлока Холмса…
- Нелогично, - отрезаю я. – Какой смысл выделять из узкого круга Светлейших ещё более узкий круг?
- Политологию надо было не пропускать. Это же голая политика с диковатой жаждой полной власти. Смекаешь?
- Нет, - снова упираюсь я.
Сейчас лучше прикинуться дураком и выслушать готовую теорию, какая бы она ни была, чем придумывать на ходу десяток своих и стойко переносить критику. Тем более теперь, когда и у меня есть вагон времени и новенькая пачка «курева». Той же марки, что отправленная в утиль. Знал бы, что так обернется, захватил бы с собой что-нибудь подороже.
- Попробуем с другого конца, - предлагает «я». - Тебе позволили задать машине вопрос о собственном будущем, так? А о чём ты думал в тот момент? Ну, кроме того, чтоб не сесть в калошу перед Светлейшими.
О чём я мог думать?
- Хм… Наверное о героическом поступке во благо чужого народа. Что именно меня ждет, было неизвестно, но хотелось эдакого качественного и близкого триумфа.
- И ты его получил.
- В какой-то мере.
- Вернее сказать, в точности, как хотел.
- Нет… Ну в общем… да…В чём-то ты прав… Я понятия не имел, как проходят здесь обряды чествования, но сам уровень желаемых эмоций…
- Машинка-то исполнила желание, признай.
Я не сдаюсь:
- С таким же успехом можно предположить обычную случайность или что это я предчувствовал будущее. Факты, мой друг, нужны факты.
Слышно, как в соседней камере выразительно сплевывают.
- В заумных земных книжках, которые, кстати, ты тоже читал, - начинает собеседник, - иногда проскальзывает идея, что «вначале было слово».
Знаю я, в какой такой книжке. Но что-то не уловил иронии в слове «заумных». А меня всё продолжают вразумлять:
- Я о трансерфинге, если что. Слова – оформленная мысль, и любое событие, трагичное или счастливое, изначально происходит в голове, и лишь потом в реальности, так? А если представляешь его как то, что свершится непременно и безоговорочно? Вероятность возрастает. А если ты грезишь не один, а целой толпой? Равносильно, что берешь и собственными руками начинаешь лепить будущее!
Я молчу, и собеседник подытоживает:
- Фактов у меня нет. Но, согласись, так вполне может быть.
Недавно пережитое и увиденное на этой планете открывается с нового ракурса. Хитрый глава создаёт машину, проецирующую их личные мысли о будущем на обозрение членов Совета, те, в свою очередь, как губки, впитывают увиденные картины, воплощая планы правителя в жизнь своими мыслями. Тогда устройство предсказательной машины окажется не сложнее алгоритмов флэштафа, останется лишь окружить раскладку ореолом величия и таинственности, с чем Светлейшие прекрасно справляются на примере церемонии Погружения, и посадить пару немых операторов за внушительных размеров пульт. Так вполне может быть. Или почему зал вероятностных раскладок больше похож на кинотеатр с впечатляющим экраном и обилием зрительских мест?
А дальше ещё проще. Передо мной выставляют желторотого мальчишку, выдав за главу Совета, который мало того, что не посвящен в таинства машины раскладки, но и прекрасно находит общий язык с пришельцем, подкупая своей непосредственностью и открытостью. Всего лишь маленькая ложь про главу, зато в награду живое общение с представителем чужой расы! Какой нормальный ребенок откажется от такой соблазнительной сделки? И пока я дурачусь с Ником, настоящий глава, Лиин, наблюдает за нами откуда-то с безопасного расстояния, сверяясь, чтобы всё шло тщательно по плану. Ведь первая попытка так неприятно провалилась. Мало того, что не был произведен провокационный выстрел. Обнаглевший землянин похитил энергомодуль пульта, тем самым лишив квирянскую «верхушку» мощного орудия правления, и пытался бежать! Подобное никак не поддается прощению. Тем более энергомодуль при похитителе не найден. Злостный нарушитель упекается в камеру распада, стратегия наскоро перерабатывается, и вот уже вторая копия меня прибывает в здание Совета исправить содеянное двойником. Разумеется, квирянский расчёт полагается на одинаковость мышления двойников, поэтому я и получаю задание спрятать в Глубинной обители вторую часть пульта. Тут всё логично, найдя укромное место для пульта, я тем самым должен обнаружить припрятанную «батарейку». Но именно родство в мышлении заставляет меня оставить пульт при себе и отделаться от вопросов общими фразами. Не удивительно, что итогом становится аналогичное заточение.
Пожизненное и бесперспективное.
Не долее чем, до этой минуты.
- Давай сюда модуль, - командую я. – Используем шанс, раз он у нас появился.
- Ничто-ожный шанс, да?
Хорошо хоть вредничаем мы по очереди…
- Шанс не бывает ничтожным. Либо он есть, либо его нет, - примиряющее поясняю я.
- Значит, только что его не было, а теперь вот так и появился? Что изменилось в твоей камере, открылся портал?
- Изменилось не в камере. Если преграды в голове, и критерием возможности и невозможности выступаем мы сами, то да, пора задать жару завравшимся властителям. Дай мне чертов энергомодуль!
- Стена, я так понял, тебе уже не помеха?
Как же голодный человек не любит, когда ему полощут уши. Пора заканчивать разговоры:
- Мне – помеха. А вот тебе нет. Мы, как замечаешь, мало различаемся, и раз ты сказал, что в чьих руках находится пульт - неважно, ты умеешь преодолеть эту преграду. Так сделай это, наконец, а время выговориться у нас ещё будет на пути домой.