Страница 85 из 138
— Ладно. Останусь, пока не надоест или пока не прогоните, — в его тоне Меролинде почудилась печаль и усталость. Она больше ничего не спрашивала в тот день, только постаралась вкусно накормить гостя и уложить в мягкую постель с пологом из цветущих лесных лиан.
Время в лесной стране бежало как угодно ее повелителям, никто из гостей не мог уследить за ним. Промелькнуло три дня, а Дику они показались часом. Уходить не хотелось. Только чрезмерная забота "крестной" и любопытство лесных жителей раздражали.
"То, что ты спас лес от войны с огнем и уладил спор Целиста с Тором нам хорошо известно. Но слухи о драконах и принцессах невероятны! Правда ли это?"
"Не знаешь, случайно, куда с Севера делась великая колдунья Моргана, и почему тебя видели в окне ее башни?"
И ещё множество шутливых фраз в таком роде, стоило Меролинде собрать к обеду гостей. На второй день Дик поставил условие, что либо его оставят в покое, либо ноги его не будет по эту сторону границы лесной страны!
Это очень рассмешило Меролинду, напомнив, как всего три неполных месяца назад Дик со скандалом рвался в лесную страну именно потому, что его не пускали через границу. Но, видя, что юный "крестник" в самом деле стремится к тишине, вместо развлечений и веселья, Меролинда забеспокоилась. Переступив порог ее дома, Дик оставил меч в своей комнате и больше не брал его, гуляя по лесу. Однажды вечером он застал Меролинду перед домом на скамье-качелях, сплетенных из лозы, как корзина, и увитых живыми цветами.
Она легонько раскачивалась и держала на коленях Тореллинг, задумчиво разглядывая меч, словно искала у него ответа.
— Не бойся сказать мне правду, Дик. Ты жалеешь? Мне часто кажется, что этот меч слишком тяжел для тебя, и мы не должны были поддаваться на уговоры. Ты был бы свободен…
— Не более, чем сейчас. Всё равно стал бы сыном дороги, вольным бродягой. И, наверное, со мной бы случалось всё то же самое. Только нечем было бы защититься. И защищать. Да, жалею. Всякий раз, когда сталкиваюсь с тем, кого надо остановить, вижу, что работы мне хватит на тысячу лет вперед. Но не жалею, что эта работа — моя.
— Нам, твоим "крестным", страшно от того, что мы в ответе за твою дорогу. К. е рождения как нового рь кого надо остановить, мне жаль, что работы мне хватит на тысячу лет вперед. уда она ведет тебя? К неминуемой смерти в неравном бою?
Дик с недоумением пожал плечами:
— Вперед. Всего лишь хочу идти. Всегда. День и ночь. Дальше. Мне это не надоест. Но мне постоянно мешают. Сталкиваясь с очередным препятствием, если не могу пройти мимо —должен с ним что-нибудь делать?
— Значит, не ты ищешь подвиги и приключения, а они находят тебя? — недоверчиво заметила Меролинда. — В это трудно поверить, зная твой упрямый характер, Дик.
— Клянусь! Моя б воля — никаких подвигов! — Дик стукнул себя кулаком в грудь. — Только мирное существование. Как сейчас.[2]
— Оставайся, — улыбнулась Меролинда.
— О, нет, это ведь ненадолго, — засмеялся он. — Стоит мне остаться, здесь начнет твориться такое, что для отдыха на лужайке времени не найдётся!
В стороне от террасы среди цветущего боярышника и лесного жасмина стали мерцать желтые огни. Не круглые, а вытянутые, как веретено. Дик никогда не видел таких крупных светлячков, но во владениях лесных принцесс многое было не как в обычном лесу. Мягкими волнами, словно кто-то дергал упругую нить, то натягивая, то отпуская, вдалеке слышалась песня. Светлячки мерцали и множились в такт ей.
— Кыш, кыш! — заметив их, Меролинда несколько раз хлопнула в ладоши и огни погасли. Словно она прихлопнула их, как тлеющие угольки.
— Зачем? — спросил Дик. — Красиво.
— Это болотные огоньки. Они выползли слишком близко, за границу своего края. Мне они здесь совсем не нужны. Затянут ещё кого-нибудь в топь!
— Как вы быстро избавились он них, госпожа. Мне казалось, они далеко…
— Они и есть далеко. Я всего лишь закрыла границу. Они там, только мы их больше не видим и не слышим их песни.
— Отчего бывают эти огоньки?
— Это фонарики в руках фей-болотниц. Они бродят там и поют, завлекая маленьких рыцарей! — Меролинда шутя прихлопнула ладонь Дика двумя своими, и прижала к щеке. Усадила гостя рядом с собой на качели и пыталась отвлечь его, видя, что Дик с интересом поглядывает в сторону танцующих над поляной живых светлячков, а думает о болотных огнях.
— Никогда их не видел, — тихо сказал он.
— Значит, до сих пор ты не был так близко к болоту. Это гиблый край. Там нет ничего интересного.
— Огоньки видел не раз. Речь о феях с фонариками. Как они выглядят? Для чего заманивают людей?
— Просто так. Танцы, песни — род старинных лесных развлечений. Только на чужих они странно действуют. Кто услышит, не может забыть. И стремится на поиски их. Что закрыто и недоступно — всегда интересно. Может быть, ты не знаешь, но ведь я родилась не в лесу. Я жила в маленьком деревенском доме и пасла всякую домашнюю живность на лугах.[3] Там впервые увидела цветочных фей, подданных Феолинды. Они порхали, как бабочки и манили меня поиграть с ними. Много летних ночей уходила я далеко от дома, чтобы слушать лесную песнь и увидеть болотные огоньки. Уж потом, когда выросла и полюбила, мне пришлось бежать из селения и просить помощи у названных сестер. В ту ночь была такая гроза, что людям не нужны были факелы, чтобы идти по лесу. Меня спас Солёный родник.