Страница 43 из 138
Но Дик никак не мог позволить дракону сбежать. Они дрались в людском обличье: дракон боялся, что его заметят раньше времени. Дик ранил его в плечо, но рана не была бы смертельной, не стой противник на самом краю площадки. Схватившись за плечо, он покачнулся и, несмотря на протянутую ему руку, сорвался в пропасть. На лету успел превратиться в дракона, но справиться с падением не сумел. Крылья путались, и дракон, кувыркаясь, с пронзительным воплем исчез внизу, откуда поднимался не то туман, не то дым.
Дик со вздохом оттер пот со лба, нашел тропинку и стал спускаться.
Очень скоро снова увидев пещеру, с входной аркой выше прежней, Дик присел на тропу, чтобы отдышаться. И подумал, что так бы и сидел здесь, болтая ногами над пропастью, вместо того, чтобы заботиться о разговорах со всякими королями. Но тут из пещеры высунулся молодой, тоже огненно-рыжий стражник.
— Это ты хотел видеть короля? Входи.
Дик поднялся и поплелся в пещеру, не ожидая от приглашения ничего хорошего.
Его встретил просторный округлый зал с вырубленными цельными каменными колоннами. Вдоль стен стоял ряд тронов, украшенных золотом и драгоценностями, но все они были пусты. В самом центре зала полыхал костер. Это был огромный каменный очаг, колесо, сложенное из необработанных валунов. Вокруг него на полу, как охотники или пастухи в горах, сидели люди в шелковых мантиях, на которых переливались языки пламени. Когда Дик подошел к очагу, он увидел, что это не простой плоский круг, а колодец. Никаких углей в нем нет, в центре — дыра, над которой низким шатром сходились огненные языки.
— Кто из вас Тор?
Ответа не было. Дик понял, что ему предлагают самому угадать, к кому обращать свою речь. Хмыкнув, он обошел против часовой стрелки весь круг, присматриваясь к людям. У всех лица были суровые, неприветливые. В остальном, сходство в круге торелингов было семейное. Каждый, кто постарше, мог оказаться отцом или дядей одного из тех, что моложе. Здесь присутствовали только мужчины разного возраста. Много было черноволосых и рыжих, разного оттенка, от цвета соломенного пламени, до красного золота, меди и молодого каштана.
Пройдя между ними, Дик вскочил на обод огненного колеса и сунул в огонь свой меч. Не столько затем, чтобы проверить, что в круге действительно пустота, сколько чтобы спровоцировать возмущение торелингов. Тут же чьи-то руки оттащили его от края, люди зашевелились, перешептываясь. Некоторые ругали Дика, некоторые сдержанно предупредили об опасности. И только один невысокого роста коренастый широкоплечий старик с черной волнистой бородой, спускающейся на грудь, и с такой же угольной гривой до плеч, продолжал невозмутимо смотреть в огонь. Дик остановился перед ним.
— Хотел бы говорить с вашим величеством наедине.
Не поднимая головы, Тор сделал короткий знак рукой и всё окружение, шурша мантиями, с поклонами растворилось, оставив их с Диком одних возле очага. Став на одно колено, Дик протянул королю свой меч.
— Знаете это оружие, ваше величество?
— Да, малыш. В нем огонь нашего круга. И твой меч, если не ошибаюсь, назван в мою честь? — Тор взял меч в свои руки и любовался отблесками на лезвии.
— Верно. Почему вы приказали страже не пускать меня к вам? Чтобы посмотреть, как у меня получится войти без вашего позволения?
— Угадал, — кивнул Тор, впервые подняв глаза на своего гостя. — Садись, — он похлопал по камню рядом с собой. — Или предпочитаешь золотой трон?
— Мне всё равно, — равнодушно ответил Дик и сел рядом с королем Огня.
— Молодец… — Тор держал на коленях его меч и с большим интересом переводил лукавый блестящий взгляд с Тореллинга на его владельца. — Мне давно интересно было узнать, для кого понадобился мой огонь? Вестники леса сказали, что этот меч будет служить человеку, который настолько горяч, что без Огненного круга не обойтись. И теперь вижу, они не врали. Ты не такой, как я представлял. Ты ещё более упрямый и дерзкий.
— Благодарю за теплые слова и такой же прием. Дальше.
— Я слыхал о твоих подвигах, но не верил. Почему ты такой непреклонный, Дик? Ты идешь, никогда не сворачивая, сметая все препятствия на пути. Ты не хочешь считаться ни с кем и ни с чем, что тебе мешает… Ты летишь, как комета, горе всякому, кто пытается удержать тебя.
— Люди часто становятся на пути у комет? Это неправда, что перехожу кому-то дорогу. Хочу только свободно идти по своей.
— Но ты не можешь не задевать других.
— Это от них зависит, не от меня. Очень часто те, с кем приходится спорить и даже драться, нападают на меня сами. Или на других… Тогда нельзя не вмешаться. Но нарочно не ищу этих встреч.