Страница 3 из 138
— Ярость в бою может придавать силы, а может стать помехой. Держи свою ярость в крепкой узде, Дик. Обещаешь ли ты, в случае, если я уеду, хранить замок и честь нашего имени до моего возвращения, а в случае моей смерти…
— Нет! Даю слово хранить замок Пангир и честь нашего имени до твоего возвращения. Точка. Это для меня и так слишком. В случае твоей смерти, сам стану хозяином замка, и тогда не можешь уже ничего мне приказывать!
— Хорошо. Но ведь ты понимаешь, у отца нет других наследников, кроме нас. А вскоре может не остаться никого, кроме тебя. Неужели наш род угаснет бесславно?.. У тебя нет ни малейшего понятия о рыцарском долге!
— Если это тебя так волнует, зачем нам драться? — засмеялся Дик. — Оставайся и сам береги честь имени Пангиров. Меня это устраивает! А хочешь уехать, тогда сыграем!
Старший брат сокрушенно вздохнул:
— Тебе всё игра… Нет, я не такой легкомысленный и не откажусь от своего шанса. Я не могу ждать ещё два года!
— Конечно! Война может кончиться без тебя.
— Дик!! От этого поединка зависит моя дальнейшая жизнь. И твоя, кстати, тоже!
— Знаю, — Дик сжал зубы и поднял меч. — Упавший клинок считается поражением?
— Нет.
— Сломанный?
— Нет. Только чистая победа. Когда противнику больше некуда отступать. Защищайся!
Их мечи зазвенели. Бой длился долго, более часа. Несколько раз братья выбивали из рук друг у друга мечи, но поднимали их и продолжали сражение. Раз клинок в руке старшего брата треснул, осталась одна рукоятка. Был взят новый и снова высекал искры: атака — защита, ложный выпад…
Отразив занесенный над головой меч, Дик поставил брату подножку. Когда тот упал навзничь, Дик коснулся его груди острием меча. Они оба тяжело дышали.
— Скажешь, нечестный прием?
— Отчего же. В бою всё честно, даже бросить песок в глаза. Это ведь не турнир, это битва насмерть.
— Значит, твоя жизнь и смерть в моей власти? Дальше!
— Ты победил. Я сдаюсь.
— Обещай передавать для меня известия с каждым караваном. И даже ещё чаще, если сможешь!
— Обещаю.
Дик подал ему руку, помогая подняться. Они вернулись в главный зал замка и ужинали в последний раз вместе. Наутро брат оседлал коня и уехал, чтобы присоединиться к армии короля на границе пустыни. Дик остался в замке один.
С тех пор, как сыновья подросли, в замке сэра Пангира совсем не бывали слуги из деревни. Заходила только кухарка и то, лишь в те дни, когда требовалось устроить праздничный пир. Дик вполне представлял, какое существование его ожидает. Все дни, если не бродил по окрестностям, он сидел на крыше замка или на башне, выглядывая гонцов с известиями или опасных чужаков. Там же в башне он читал книжки, туда брал с собой еду, иногда даже спал там.
Когда сезон дороги закрылся, наступили холода и налетели страшные ураганы. Дик зашел однажды в дом местного кузнеца. Сказал, что у него в замке закончились дрова, и просил немного угля. На самом деле, он не хотел уходить и снова сидеть один в пустом зале, где гуляли холодный ветер и эхо. Пока Дик рассказывал и узнавал новости, снаружи завыл ураган. Семья кузнеца, конечно, не отпустила хранителя замка, он остался у них ночевать. В другой раз Дик зашел как будто бы в гости к многочисленной семье самых бедных своих крестьян, рассказать военные новости. И заметил, что на его взгляд, у них слишком холодно для грудных младенцев, даже в каменном замке теплее! Он предложил всей семье на зиму переселиться в замок. В обмен на то, что ему будут помогать по хозяйству, естественно.
Так шло время. Оно не бежало, а медленно тянулось, как застывший мед. Дик вполне понял чувства своего старшего брата. Теперь и он ненавидел эти серые стены, которые не мог покинуть лишь потому, что дал слово. Когда полная луна поднималась над башней или звезды были особенно яркими, Дик готов был выть с тоски в своей комнате и грызть камни своего родового замка. Больше всего на свете он желал, чтобы война скорее закончилась. Но она продолжалась.
Дика нисколько не интересовали дела поместья. Из-за войны и высоких королевских налогов повсюду начался голод, и жители селений стали перебираться всё ближе и ближе в тень башен замков своих хозяев и покровителей. Дик постепенно роздал все замковые запасы хлеба и золота, а потом распродал из дому всё, до чего мог дотянуться и что представляло для ростовщиков хоть малейшую ценность. И он весьма сожалел, что, не являясь законным владельцем замка, не имеет прав распродавать земли.
Прошло два года его самостоятельной жизни. Дику исполнилось двенадцать. Прежде он ждал этого дня как избавления, но сейчас даже не заметил его. Война продолжалась, и однажды, в конце весны пришла весть, что его старший брат погиб на поле сражения. Он пал в неравном бою и покрыл себя славой, сражаясь против нескольких противников, и спасая от верной смерти своего командира. Он погиб, как подобает настоящему рыцарю короля. Он больше никогда не вернется. Дик остался наследником рода и замка.
Известие о том, что Дик остался единственным наследником, прибыло вечером. С башни протрубили печальный сигнал, означающий, что хозяин умер. Клич передавали по окрестностям все, кто его слышал, чтобы весть быстрее дошла до соседей. Со шпилей на башнях были спущены флаги с родовым гербом, но никто из людей Пангира не знал, что наутро флаг не поднимется больше, возвещая о новом хозяине.