Страница 111 из 138
— Идет представление, господин гвардеец, — звонко ответил Марик. — Веселимся, как приказано городским советом, в честь осенней ярмарки!
— Я послушаю, что у вас за веселье. Давай, говори!
— Извините, но ваша лошадь мешает людям увидеть меня, — засмеялся Марик. — Все смотрят только на вас! Может, сами расскажете что-нибудь интересное?
— О законах против бродяг, например? — иронично спросил стражник.
— На ярмарке бродяг нет, все — желанные гости города! Лучше расскажите, что гвардии известно о рыцаре, который отказался идти на войну? И взамен начал собственную, за всех, нуждающихся в защите!
Многие в толпе и даже чернокудрая Илона, отнюдь не боязливая дама, ахнули от такой смелости. Но гвардеец спешился, и его низкий голос можно было расслышать лишь потому, что весь круг замер, боясь вздохнуть.
— Мне известно, что он прекратил незаконную мобилизацию на Восточную войну в вольном городе Келлборе, — сказал стражник. — И я дорого дал бы, чтоб узнать каким образом это ему удалось. И я слышал, что его трудно убить. Будто многие уже пробовали, но не вышло. И поэтому нам приказано не церемониться и любой ценой остановить его, если только появится здесь. И я слышал, что в соседнем королевстве голодный бунт. И что люди десятками покидают обжитые земли, а солдаты пытаются задержать их, ведь крестьяне увозят весь урожай и не делятся с королем! Но три дня назад больше сотни беженцев с малыми детьми бесследно растворились в лесу. А вчера вечером наш отряд собрали в здании городского совета и сказали, чтобы смотрели и слушали внимательней, чем обычно. Будто именно он объявился в наших краях и увел людей неизвестно куда из-под самого носа королевских охотников за урожаем. И нам приказано хватать всякого, кто покажется подозрительным. А ведь не все здесь бессмертны и не все владеют способностью ускользать из любой ловушки, я не ошибаюсь? Видишь это окошко, мальчик? Это караульная комната. Там всё превосходно слышно, я тебя уверяю. Веселитесь! Но…
Последние слова нельзя было разобрать. Тут же зазвенела гитара и другой чистый голос взлетел над толпой. Илона пела балладу о рыцаре, старинную, которую даже самые придирчивые шпики не могли бы истолковать в дурном или опасном смысле. Там пелось, что рыцарь объехал весь свет, но прекраснее той, что ждала его у окошка в башне, так и не нашел. И башня эта так высока, что где бы он ни был, стоит рыцарю оглянуться, он видит в окошке глаза любимой. Поэтому может смело ехать вперед и вперед, зная, что он не заблудится и всегда найдет дорогу обратно.[4]
Когда Илона закончила песню, все собрались в фургоне и Крон натянул поводья. Они проехали среди множества людей и прилавков и остановились на другом краю площади. Зазывая почтенных господ повеселиться, Илона и Ларта, звеня бубнами, выпрыгнули из повозки и очень быстро собрали новый круг, шире прежнего. Снова звенели гитары…
— Даже не думай, — поймал Дика за руку Марик. — Тебе нельзя выходить. Слышал, что сказал тот гвардеец?
— Не всё, но главное слышал.
— Главное он сказал только мне. Вечером закроют ворота и тогда будет такая облава, что мышь не проскочит. Надо успеть выехать из города засветло.
— Вы же не собирались покидать город сразу. Ярмарка будет ещё пару дней!
— Не собирались, но теперь едем.
— Из-за меня? Не стоит. Скажи Крону остановить на углу и…
— И не думай, — сердито повторил Марик, и теперь было видно, что сестра многому от него научилась. — Твой меч не сможет пробить ворота и проложить дорогу сквозь весь городской отряд. Никуда ты не уйдешь один, выберешься из города с нами.
— Получается, сорвал вам выступления. И сборы!
— Помолчи, — отмахнулся артист. — Мы уже за сегодня заработали больше, чем могли бы собрать за три дня. Тоже благодаря тебе.
— Твоей глупости!
— Всё равно. Главное, золотых двадцать, на зиму есть! Надо будет пересчитать. Остальное соберем на турнире. Там можно говорить открыто, что хочешь. Славно повеселимся! — Марик спохватился и понизил голос. Его сестра спала в уголке на мягком узле с одеялами, обняв своего Пакколя, вместо подушки. Байбак тоже спал и дергал во сне черным носиком, воображая себя дозорным, высматривающим врага.
— Тебе тоже лучше не высовываться, — Митрон заглянул взять гитару и предупредил Марика. — Во всяком случае, пока больше не выступай.
— Тогда пойду, погуляю.
— Я тоже, — Дик быстро отстегнул меч, завернул его в свою куртку, оставшись в белой рубашке. Сверток оставил рядом со спящей Рагондой и выпрыгнул из фургона. Марик догнал его, точно так же спрятав в уголке лишние деньги, прихватив только три золотых мелочью. И они пошли шататься по ярмарке.
Дик выигрывал в аттракционах, где требовалась точность броска или сила удара, поэтому скоро их карманы звенели от мелочи, как бубны танцовщиц. Мальчишки накупили всяких сладостей и подарков Рагонде, прокатились на бешеном колесе: карусели с цепями, главное колесо которой выписывало такие восьмерки, что Дик чувствовал себя лягушкой, которая учится летать. С колеса можно было увидеть всю ярмарку полностью, но все смотрели не по сторонам, а следили, как бы не столкнуться с соседями.