Страница 31 из 101
— Да известно, что: продать что с трупа снял. Или что украл. Он же падальщик. Видимо, вы с ним не знакомы, раз не знаешь. Ну, так знай, вести дела с этим типом – себе в убыток, — яростно щелкал челюстями арахнид. — Сегодня он поразительно популярен. Его ищут опасные люди. А он, походу, тобой интересовался. Тобой тут многие опасные люди интересуются.
— Буду иметь в виду, — благодарно кивнул Мэг, разобрав в щелкающей речи тонкий намек, и как бы, между делом, спросил: — И где такие в столь поздний час околачиваются? Мне для справки, хочу знать, куда ходить не следует.
На мгновение все восемь глаз паука прищурились, затем его желваки заходили, но фальши в без эмоциональном лице не нашли.
— С наступлением темноты не ходи к висельникам. Там бывает опасно, — сказал арахнид и вернулся за барную стойку.
Мэг поднял на руки недовольно урчащего кота, закинул на плечи рюкзак и поспешил из бара. Сразу свернул в переулок, где в укромном уголке достал и накинул на себя старое потертое пальто с подкладками и широкополую шляпу. Сгорбился в три погибели и пошел.
Мимо пробежали люди из бара, но на бедно одетого бродягу неопределенного вида (толи старый сверчок, то ли молодой арахнид, может, вообще сид), внимания не обратили. Они искали «чистого», что нисколько не удивило замаскировавшегося мужчину – возможность обогатиться и улучшить свою жизнь никто упускать не хотел.
Кот тихо замурлыкал, одобряя усмешку хозяина. Но он не одобрял стремление своего человека помочь тому подозрительному типу. Он вообще считал, что Аспиду не нужна помощь.
— Ты не прав, — Мэг легонько щелкнул кота по третьему глазу.
Ветер заявил, что врач идет в нужном направлении. Гнилостный запах разложения – первое, что встречало людей при входе и выходе из Вассала.
Трупы он увидел издалека. Веревки и на них – отнятые вместилища желаний и страстей. Мэг морщился. Он имел дело со свежей плотью и не любил гнилого мяса, но помня об улучшенном обонянии некоторых людей, подошел с подветренной стороны, из-за чего ему пришлось надеть противогаз. Пусть, если кто увидит впотьмах, решит: холмик с хоботом травку жует.
Ночь настала глухая, и уже не видно ни «хобота», ни травки, ни трупов. Пес смог бы учуять запахи, даже через вонь разложения, но у Мэга не было пса. Зато было кое-кто получше.