Тропа в настоящее

Лечил Мэг хладнокровно, быстро, и на радость зрителям – красочно. Некоторые покалеченные просились к мамочке и готовы были платить, лишь бы изверга держали от них подальше. Зато после его лечения все переломы вставали на место, вывихи вправлялись, а шкура сшивалась. Не то, что прошлый врач, который от щедрой души всех угощал морфием взамен лечения. Наверное, недовольство больных заключалось в отсутствии у нового врача морфия, вернее, в отсутствии у него анестетиков вообще.

Так он и возился с избитыми, пока один клиент не подошел к нему с вопросом:

— Эй, мужик, а ты раб?

— Нет, — покачал головой Мэг и улыбнулся, говоря: — Я фокусник. Заставляю людей исчезать, вот вы есть, — улыбка стала шире, — а через час по баночкам и на полочке.

В этот момент из разорванной раны пациента брызнула кровь и украсила врача алым крапом. А Мэг и бровью не повел, продолжил заваривать сосуды под матерные вопли пациента и держащих его людей.

— Неужто такой профессионал еще и клыки скалить умеет? — удивился другой человек. — Докажи, что не раб, ударь меня!

Петушащийся дурак и похож был на петуха: тоже в перьях и с болтающимся подбородком над вытянутой пастью, но в остальном выглядел как человек, а потому, когда он оскорбился игнором своей особы и попытался отвлечь врача от важного дела рукоприкладством, получил быстрый тычок пальцем в шею, после которого крякнул уткой и упал тушкой.

— Не отвлекайте меня, пожалуйста, — спокойно попросил Неджи Мэг, не оглядываясь на жертву пальца.

Кто же знал, что людей очень заинтересует таинственная сила волшебных точек.

 

Аспид полюбовался, как огромная туша мышц вальсирует на врача, получает тычок в солнечное сплетение, не падает на радость толпе. Мэг удивляется и проводит комбо: удар в сонную артерию, в бок и, на всякий случай, под дых. Сталкер неловко подумал, что не был бы он социофобом – обрадовался бы такому попутчику как вернувшемся с того света папочке.

— Вот и ладненько, не пропадет, — сказал он и вернулся к арахниду.

— Твой знакомый? — заинтересовался паук, но в ответ получил лишь небрежный взмах руки человека, не желавшего ворошить прошлое.

— Мне тут надо одну вещь загнать, к кому обратиться?

Бармен закрыл часть глаз, а остальными моргнул.

— Дорогой товар?

— Прилично, но, сука, труднопродаваемый. Связался, блин, на свою голову.

Все глаза паука раскрылись, а лапки будто у мухи перед обедом потерлись друг об друга.

— А как же дядюшка Наф-наф?

— Чтоб его, этот слизняк и в Вассале промышляет?

— А то, дядюшка везде. Не хочешь к нему? — в ответ на гримасу отвращения собеседника паук заиграл челюстями и наклонился.

Помня о гастрономических пристрастиях арахнидов, Аспид отодвинулся, а вспомнив о своей несъедобности – подался вперед.

— Ну, так? Кто заинтересуется термоядерными батареями?

Паук едва не перегнулся через барную стойку, будто хотел увидеть товар, убедиться в его существовании. Убедился, вылупил все глаза и выразил стрекотанием желание бежать сломя голову. Говорить ему, откуда батареи, и что они надежные и с блокираторами, сталкер не стал. Пусть боится – быстрее ответит. Паук действительно заторопился:

— Не хочешь к Наф-нафу, обратись к Висельнику.

Аспид не так часто посещал Вассал, чтобы знать всех мелких и крупных скупщиков. Никого по кличке Висельник он не знал.

— Где найти это ироничное чудо?

— На столбе, — не понял юмора паук и толстым задом ввинтился в подсобку.

Можно было бы пойти за многоглазым, выбить из него все нужные сведения, но Аспид сомневался, что несъедобность станет ему защитой от смерти. Да и терять знакомого не хотелось. К тому же он уже начал понимать, что имелось в виду. Выпив кем-то оставленный стакан с горячительным, сталкер отправился заниматься тем, что и должен делать падальщик – кружить над падалью.

 

Еще один человек упал, не продержавшись минуты. И Мэг поднял руку:

— Хватит, — и ушел с ринга.

У его мед-уголка лежала кучка страждущих, им же покалеченных. Предстояло вернуть некоторым подвижность, убрать спазмы, а вон тем синеньким следовало заняться в первую очередь.

Во время лечения в бар зашла странная компания. Слишком прогрессивно были одеты эти люди для местных и слишком хорошо они были вооружены для обычных путешественников. Подошли к бармену, что-то у него спросили о «змеином сученыше», получили ответ и ушли.

Не прошло и часа, как вновь в «Бродягу» нагрянули странные гости. Еще более вооруженные и еще лучше одетые. Они тоже подошли к бармену, который стал похож на затравленного пса, и спросили его о «ползучем гаде». Бармен им ответил, и они ушли. 

Когда врач закончил и убрал в сумку приятно отяжелевший кошелек, была уже ночь.

К нему медленно подполз арахнид.

— Хорошее приобретение, ты мог бы стать отличным дополнением «Бродяги», — прощелкал он челюстями. — Оставайся работать.

Мэг посмотрел на паука оценивающе и отрицательно покачал головой:

— Мне нужно кое-что сделать. После… я подумаю.

— Кстати, — паук потер верхней лапой подбородок, а нижней топнул по полу, будто сердился от воспоминаний, — а ты случаем не знаешь падальщика – Аспида?

Неджи не выдал чувств, просто кивнул, ответил уклончиво:

— Пересекались. Почему вы о нем вспомнили?

— Да он приходил часа два назад.

— Вот как, — все тем же пустым голосом произнес врач и как бы, между прочим, спросил: — И что хотел?