Страница 22 из 46
- Может и гулять начал, кто его разберёт. Только бросил он её, а не она его. Уехал из Вены сначала в Кёльн, потом в Прагу решил вернуться. Хотя ему и в Австрии, и в Германии везде были рады, куда его только преподавать не звали, а приехал он сюда.
- Ну и хорошо, что вернулся, - пожилая учительница тихонько хихикнула, - пусть и не про нашу честь уже, но хотя бы рядышком с ним побыть, и то приятно. Достанься мне такой лакомый кусок в своё время, я бы зубами за него уцепилась, но не отпустила бы.
Стало слышно, как пани Беранова глубоко вздохнула и, после небольшой заминки, прошептала совсем тихо, так, что Матею пришлось напрячь слух:
- Расстались они как-то не по-хорошему, разное говорят. Что он Маркету эту чуть до самоубийства не довёл. Её мать из петли вытащила. Вроде как та умом тронулась, не смогла жить без него. А кто-то говорит, что была другая причина её неудачного суицида.
- Это какая же? – было слышно, как собеседница придвинулась к ней, зашелестела ткань.
- Глупости только разные болтают, вот и всё. Даже говорить не хочется, чушь одна.
Пожилая невидимая собеседница разочарованно вздохнула.
- Но Маркета теперь в больнице вроде, на лечении. Он иногда приезжает к ней, да и лечение оплачивает сам. Но так к ней и не вернулся. И не женился больше, - пани Беранова подняла голову от чашки с чаем и, почувствовав взгляд Матея, чуть ли не подпрыгнула на стуле от неожиданности, увидев его в дверях, - о боже, да я и забыла, что мы с тобой занятие перенесли, Матей. Ты ступай в класс, а я сейчас приду, только чай допью.
Сваржа́к (чеш. Svařák) – чешский глинтвейн.