Страница 14 из 46
Как бы Криста не сдерживала слёзы, горячие капли покатились вниз и упали на чёрную ткань рубашки. Любимой рубашки, купленной когда-то на распродаже за сущие копейки, такой родной и уютной. Станет ли эта рубашка её саваном?
Криста понимала, что представляет собой жалкое зрелище, но подняла голову и встретилась с тюремщиком глазами. В них было абсолютное безразличие.
- Почему именно я? Чем я тебе навредила так сильно, что ты желаешь моей смерти? Для чего ты держишь меня здесь?
- Для изучения. Я хочу кое-что понять. Почему в какой-то момент в моей жизни всё пошло не тем путём, которым должно было идти, и привело меня туда, где я сейчас, - он замолк и пристально посмотрел на Кристу, но, не увидев ни малейшей реакции, продолжил, - я хочу кое что для себя уяснить.
- Я всё расскажу тебе. Только не убивай меня. Я не хочу умирать.
- Никто не хочет умирать. Но рано или поздно всем приходится, - философски отметил парень, и Криста не могла с ним не согласиться.
- Просто хотелось бы попозже. Не в двадцать пять, а хотя бы в шестьдесят пять.
- Сейчас от тебя уже ничего не зависит.
Он снова вышел из комнаты, прикрыв дверь. Свет остался гореть, значит он вернётся. Придёт, чтобы убить её. Не будет же он держать её неделями. Скоро и она отправится в мутные воды Влтавы, и её грязное тело найдут на берегу где-нибудь в пригороде. Или он закопает её в лесу на границе с Германией. Или просто выбросит в каком-нибудь парке на окраине, никто не станет присматриваться к фургону курьерской службы, они снуют по всей Праге, такая машина точно не вызовет подозрений и никому не запомнится. Криста уставилась на серо-белую стену, ощущая, как яростно, будто пытаясь отработать своё на года вперёд, бьётся сердце, ощущая, что скоро ему суждено замолчать и погрузить тело в ледяное оцепенение. Криста знала, как меняется тело человека после смерти: синеет, а потом и желтеет кожа, зрачки бледнеют, становятся мутными, конечности коченеют. Сейчас, рассматривая розовые, покрытые коричневой коркой, пальцы, тонкие голубые венки на запястье, она не могла представить, что скоро суставы потеряют гибкость, кожа похолодеет и посинеет.
Но, вернувшись, тюремщик принёс не удавку или топор, а таз с водой и кусок мыла.
- Вымойся и промой рану. Здесь дышать нечем.
Он вытащил из заднего кармана джинсов пачку бинтов и лейкопластырь.