Помолвлены понарошку

Трэйси повезло меньше. Она месяцами ела одну траву (однажды я слышала, как она пыталась вернуть и ее в женской уборной), лишь бы ты был ею доволен.

Это один пример, но если тебе его недостаточно, то я не вижу смысла расписывать остальные.

Может ли оказаться, что и за Броуди Трэйси выходит лишь потому, что он, подобно тебе, учится на ортодонта и ты «так гордишься выбором дочки»? Последнее — цитата. Я лично слышала это на выпускном. К слову, меня тогда чуть не стошнило на этого будущего зуборовнятеля.

Если моя догадка верна, то знай, Трэйси готова угробить свою жизнь за твое одобрение. Не слишком ли это?

Только сейчас осознала, я даже рада, что тебя так мало в моей жизни, отец, и — пожалуйста, заприте меня в белой комнате, ибо моя крыша давно меня покинула! — мне жаль, что тебя так много в жизни Трэйси.

Надеюсь, она тоже повзрослеет: перестанет строить из себя идеальную дочку и начнет жить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍55

Два прошедших дня мне удавалось мастерски избегать Бена. Нужно признать, я бесподобна, ведь это при том, что мы по-прежнему живем в одном домике.

Мой КПД [33] достиг невиданных значений. Уже успела пошить первые модели нижнего белья на себя, Келли и Еву и отдать их последней на дальнейшую обработку. Уверена, в итоге смотреться эти изделия будут просто отлично. Келли разработала потрясающий дизайн, Ева нашла идеальную гармонию цвета в нитях мулине. Однако в связи с окончанием работы возникла проблема: срочно нужно было придумать, как вновь создать иллюзию занятости.

Годовщину свадьбы Роуз решила провести, взбираясь на гору Шилдс. Полагаю, это отличная метафора: брак с мистером Бенксом должен быть не менее изнуряющим.

Уже более часа мы стремились к вершине. Первое время, конечно, шагали к самой горе, но теперь наш путь неизменно вился вверх, учащая мой пульс и утяжеляя дыхание.

Я поскользнулась. Мои и без того безнадежно серые кроссовки (час назад они были цвета первого снега) увязли в грязи. Дернув ногой в попытке освободиться, я потеряла равновесие и полетела вниз со звучным «Ай» на языке и нецензурным негодованием на уме. Меня поймали сильные руки, и ведь точно знала, чьи.

— Что же ты, лапочка, на ногах не стоишь? — ворковал Бен.

— А это у них с Евой фишка такая, — ухмыльнулся Зак жене, — правда, родная?

Миниатюрная шатенка игриво надула губы.

— Мы создаем вам пространство для подвигов, — кокетничала с мужем она.

Ноги девушки поехали назад, подтверждая справедливость его подначивания. Зак поймал ее, и Ева тут же прижалась к нему:

— Спасение за спасением! Фактически, я чищу твою карму, родной.

Они рассмеялись, переплели пальцы и продолжили шагать за остальными. Я использовала Бена как опору, чтобы подняться, высвободила ноги из плена зыбучих песков и поддалась тихим (не портить же праздник Роуз) возмущениям.

Вот почему мне не восемьдесят один? Осталась бы вместе с Оливером в домике, наслаждалась видом гор. Издалека они не кажутся такими убийственными.

— Спасибо, Бен, — тяжело вздохнула я, поправляя волосы. — Мог бы ты идти неподалеку, пожалуйста? Боюсь, иначе я стану поросенком, извалявшись в грязи.

Хотя вероятнее — забитой свиньей.

— Да, нам такого не нужно, — улыбнулся мужчина.

Он обвел овал моего лица пальцами и подтолкнул ими мой подбородок, направляя губы к своим. Я тут же сомкнула веки, расслабляясь, отдаваясь ощущениям, желая прочувствовать близость без лишних визуальных образов.

Запах хвои идеально дополнял аромат с нотками цитрусовых, исходящий от тела Бена. Я вдыхала его как можно глубже, наполняя легкие частичкой ласкающего меня мужчины. Тем временем язык этого искусителя властвовал над моим ртом так яро, словно меня жаждали съесть.

О плотоядности Бенкса можно было бы поспорить, но вот в стремлении завладеть моим телом целиком и полностью, что читалось в каждом его движении, сомневаться не приходилось.

Мои руки путались в мягких шоколадных волосах, его же — скользили по телу так уверенно и прытко, что, казалось, сжимали и поглаживали одновременно все. В редкие короткие мгновения, когда мы прерывали поцелуй, дыхание Бена касалось щеки, опаляя кожу и заставляя жгучую смесь разливаться внизу живота.

Я едва заметила, как оказалась припечатана к стволу дерева. Крупная ладонь придержала мой затылок, не давая неровностям поверхности, избранной в качестве опоры, причинить боль. Однако то, что и пятая точка может «пострадать» Бен не подумал. Он продолжал упорно доводить меня до состояния, в котором понятие «самоконтроль» отсутствует как таковое, начиная теперь еще и тереться своей твердостью у меня между ног.

— Ребята, вы…

Мы с Беном оторвались друг от друга, и я метнула взгляд на Лиама, который застыл вдали, виновато поджав губы.

— Пожалуй, — начал отступать он, махая рукой кому-то за спиной, — скажу, что вы потерялись.

— Нет-нет, — я попыталась отпихнуть своего личного возбудителя, но вышло так себе. — Мы уже идем.

Немного помедлив, по-прежнему держа меня в клетке из собственного тела, Бен все же выпустил вырывающуюся «птичку» на свободу. Я поспешила нагнать остальных, и через пару минут мужчина уже шагал в ногу со мной.

— Ты избегаешь меня, Лоис? — спросил он.

— С чего бы мне тебя избегать?

«Да, давай, Лоис, отвечай вопросом на вопрос, — ругала я сама себя, — он же не знает, что это твой вариант щита.»

— Я сделал что-то не так?

— Нет.

Пришлось остановиться и как можно невинней произнести:

— Это праздник твоих родителей, Бен. Давай проведем его с ними.

Мысленная похвала за удачное оправдание оказалась поспешной, так как Бен нашел в нем недочет:

— Ты так делаешь уже третий день. Это самый долгий поцелуй, который мне удалось получить с того разговора на парковке. Нам стоит быть честными друг с другом. Ты не хотела того, что было в тот раз?

— А ты разве не хотел?

— Лоис, — засмеялся Бен в ответ на мой оборонительный лепет, — что происходит?

— Я просто… Не знаю, может, мы слишком спешим.

— Да уж, тринадцать лет к этому шли — вот это спешка так спешка!

Я уперла руки в бока и хмыкнула:

— Не паясничай, Бенджамин. Где твое терпение?

— Я не кролик, Лоис, — с легкой улыбкой, но уже без смеха заверил Бен. — Могу подождать столько, сколько требуется. Однако есть у меня предположение, что дело тут не в том, чтобы морально подготовиться к сексу. И нам придется поговорить об этом, хочешь ты того или нет.

Мы сцепились взглядами, оба прекрасно понимая, что правда на стороне Бена. Только вот этот разговор не завяжется. Я увиливала от откровенной беседы не просто так: мне все никак не удавалось подобрать слова, чтобы аргументировать свою точку зрения. Даже в моей голове высказывания вроде: «Нам лучше остаться друзьями и даже не пробовать добавлять романтики, потому что если у нас не выйдет сделать все правильно, то и дружбы не останется» звучат крайне неубедительно.

Я веду себя так же, как в возрасте шести лет. Тогда мама пыталась научить меня кататься на роликах. Я села на ступеньки около дома и отказывалась вставать на ноги, хотя до того сама выпрашивала «коньки для асфальта» на день рождения.

Мне казалось, что я обязательно разобью лицо или сломаю себе что-нибудь. Мама все же заставила меня опробовать подарок, и со временем мне даже удалось самостоятельно поехать. Правда, в тот раз я оказалась права: пришлось чуть ли не вечность проходить с гипсом на руке.

Беда в том, что, если я «упаду» с Беном, простым гипсом отделаться не выйдет.

— Нам нужно догнать остальных, — только и смогла ответить я и продолжила подниматься ввысь.

С вершины горы Шилдс открывался потрясающий вид, который явно стоил мучений восхождения на нее. Мы с Евой присели камни с достаточно ровной поверхностью, чтобы избежать падения с них.