Страница 24 из 71
Сегодня день, когда пищевой пирамиде отломали верхушку. Сгнившие травы и раздавленные букашки обгладывали мутные отражения мёртвоглазых рыб, орды зверей рвали друг друга с остервенением живых, стараясь отхватить хоть кусочек, приобщиться ровному золотому сиянию разумов, жемчужинами засевшими в туше развоплощённого.
Люди переходили вброд остатки мёртвой туши, сочившейся остаточной энергией, брели по пояс в сиявшем эфирном мясе, оживлённо переговаривались. Вокруг них вились пурпурные стайки прилипал, собирая выплески эмоционального фона, да тёмными тенями кружили низкоорганизованные падальщики, проигравшие битву за останки царя. Разум есть величайший дар и величайшая редкость. Рано или поздно они решатся.
Он смотрел на действо с отвращением и страхом. Люди совершили ещё одну ошибку. Он обогнул искрящийся пир по широкой дуге. А вот и сосед. Тоже понял, куда ветер дует. Осмелел, вылез из своей норы, разлёгся жирным манто, сияющим серым нездоровым светом, на плечах у жертвы-носителя. Самому силёнок хапнуть разумного не хватит, так что расселся заранее паразитировать. Когда неповоротливые низкоорганизованные сорвутся, сосед тут как тут – подсуетится и, глядишь, уведёт себе заветную энергию.
«Сколько раз я тебе говорил, что лучше развивать то, что есть, чем набирать несвоего и ждать, что оно разовьёт тебя», – назидательно сказал он, промелькнув мимо соседа.
«Распылись!» – огрызнулся сосед, запульсировав сердитыми алыми искрами.
Человек ссутулился под невесомой ношей, вытер со лба испарину, затравленно огляделся, вцепившись, как в спасительную соломинку, в воронёный металл автомата.
Как не вызывала жалость бесхарактерная жертва, подцепившая себе наездника, сосед – меньшее из зол, с ним можно разобраться позже. А пока необходимо выйти на контакт с одиночным телесным. Люди должны выслушать его, должны как можно скорее убраться домой. Здесь им не место.
В небе над вышкой сталкивались маленькие вихри, на лету подхватывая куски павшего гиганта, а внутри каркаса разрастались тонкие проволоки страха, нервозности и недоумения. Достаточно было следовать этим режущим нитям, чтобы выходить на людей. Там, где они испуганно кучковались, проволока превращалась в щетинившиеся клубки. Он старался обходить такие образования стороной.
Наконец, ему повезло – одинокий человек спешил к своим. Кому он поверит? Оператору? Командиру? Нет, это будет нелогичное явление… Сослуживцам? Он заступил ему путь, на ходу обретая форму.
«Это срочно! Послушай меня, вы в большой опас…»
Человек притормозил, вряд ли отдавая себе отчёт, что заставило его это сделать. Поднял глаза. Блуждающий взгляд остановился в одной точке. А потом человек почему-то заорал.
«…не, подожди, не надо эту штуку! Я просто хочу…»
Грянуло эхо очереди. Коридор уровня заволокло белым дымом. Металлические стены покрылись испариной, заплакали ошмётками оболочки. На пол, подскакивая и грохоча, как каменное, свалилось образование из двух диффундировавших друг в друга мятных пряников в форме сердечек.
«Твою мать».
Ну вот, ещё и мнемоячейку посеял, великолепно. Покачиваясь на волнах колебаний воздуха от удалявшегося топота человека и его диких воплей, он собрался в компактную сферу, хлеща кинжальными вспышками по стайкам вездесущих прилипал, которые были не прочь пощипать с него плазмы.