Топь

Кондратий поглядывал через окошко в двери на клиническую группу, толпившуюся на верхнем уровне. От воплей наводившего порядок Велесова, правда, никакая дверь не спасала. Вольер с Контрольными Хомяками источал лютый звериный дух: Розочка теперь делила его с напарником Тюльпаном, перешедшим на лямбду во второй заход вместе с основной группой. Стажёр Силин, страдальчески потирая лоб, пытался использовать блок управления как ровную поверхность для написания письма в метрополию, за что удостаивался неодобрительных взглядов своего куратора. Последний ловко вбивал поправки, стуча по сенсорному экрану длинными смуглыми пальцами, и время от времени раздражающе цыкал.

– Так. Что спрашивать-то?

Паршин обернулся к стажёру:

– Проси предоставить уточнённые данные о действующем составе персонала станции. Чем быстрее, тем лучше.

Силин принялся старательно царапать карандашом по бумаге. Представитель «Олдвэя» тяжёло вздохнул – видимо, душа у него болела о том, что контур будут гонять по второму разу в течение часа.

– Свинью полегче бросьте, делов-то, – посоветовал Кондратий, правильно уловивший причину трагических вздохов. – Хотя они у вас что-то все раскормленные.

Стажёр кивнул, торопливо сворачивая записку, аккуратно отцепил Тюльпана, сливавшегося с Розочкой с экстазе размножения, и, зажав возмущённо пищавшего Контрольного Хомяка подмышкой, вышел за дверь. Оператор смотрел на Паршина, как на врага народа, после замечания о жирных Хомяках, поэтому Кондратий поспешил убраться вслед за стажёром.

Это было опрометчивым решением, потому что на открытой площадке на него тут же накинулся, размахивая списком переклички, Велесов.

– Двоих нет. Вот эти уроды с ними были, – он мрачно кивнул на кучковавшуюся впереди всех группу.

Четверо парней и высоченная веснушчатая девица. Та самая, которая считала своим долгом по нескольку раз втолковывать Паршину, что она здесь по чудовищной ошибке. Кондратий перелистнул страничку блокнота с эссе о собственных откровениях на чистую:

– Что-то подозрительное?

Разведгруппа отрицательно покачала головами, загундосив:

– Ну, выстрелы, всплеск воды…

– И всё в молчании?

– Ну, типа того…

– Вы их искали хоть?

Дружное разведение руками.

– Ещё шелест, – добавила молчавшая до этого рыжая с таким похоронным выражением на физиономии, с каким можно было произнести разве что: «два изуродованных трупа».

Сопляки испугались ветра в камышах. Ну, здорово.

Паршин вздохнул. Не, такого добра для контрольной группы ему не нужно. Он воззрился в список:

– Так… ладно, будем решать проблемы по мере их поступления… «Сви-дри-гай-ло» – это у нас что?

– Это у нас я! – дерзко пискнули из-за широченных спин разведгруппы. Рыжуха заметно напряглась, сжав кулаки. – Свидригайло Оксана, товарищ лейтенант!

Паршин внимательно посмотрел в огромные голубые глаза на худой мордочке. Девицу не портил ни желтоватый синяк под глазом, ни короткая стрижка.

– А, – только и сказал Кондратий. – Свидригайло в контрольную.

Помимо себя и девчонки в контрольную группу Паршин разумно записал обоих контурщиков, старшину и – заочно – двух пропавших идиотов, когда они нагуляются и самопроизвольно найдутся. Заплесневелые остатки борща оставили на душе у Кондратия тот ещё осадочек, но кандидат наук предпочитал мыслить позитивно: то есть, не допуская даже формулировки «если». Остальных он раскидал на шесть групп по шесть человек.

Тридцать семь сопляков с лёгким любопытством косились на кейс, явивший миру свои недра. Собственно, недра не таили ничего интереснее прозрачных пакетиков с россыпью плоских таблеток. Кондратий медлил, читая ярлычки и перекладывая пакетики с места на место, и старался сохранять вид человека, который знает, что делать.

Эти мелкие белые колёса были ему как родные – как никак, самолично на ручном таблетпрессе давил, но теперь свежеиспеченного кандидата наук исподволь точили сомнения. А если где-нибудь закралась ошибка? Он всегда всё проверяет по тридцать три раза и всегда в чём-нибудь, да ошибается. Неправильная дозировка действующих веществ – и всё, результаты коту под хвост. Это если абстрагироваться от возможных побочных эффектов у подопытного мясца. Даже, предположим, Триада присмотрела, и он нигде не напортачил – дозировка действующего вещества везде рассчитана на среднестатистического человека весом в семьдесят кило. А среднестатистический – это, как известно, такой, которого в природе не существует. Среди забритых сопляков есть и парочка субтильных девиц, которых можно щелбаном на тот свет отправить, и несколько бугаёв, каждый из которых на центнер, если не больше, потянет.

От тягостных дум Кондратия отвлёкла пёстрая шкурка прошествовавшего по своим делам Контрольного Хомяка. Паршин обернулся – старшина отобрал у стажёра записку и, хмурясь, с каменным лицом смотрел на листок бумаги, словно надеясь найти в тексте ещё с десяток скрытых смыслов. Велесов махнул Кондратию и, когда тот подошёл, передал послание ему. Паршин прочитал единственную короткую фразу сообщения.

Потом перечитал ещё раз, аккуратно свернул листок и сунул его в карман. Всегда полезно иметь под рукой доказательства того, что не стоит верить глазам своим.