Русь

-Кто ты? – голос Мстислава кажется громом после тишины леса. – Почему за тобой гнались те трое? Зачем пожаловал на наши земли?

На наши земли? Разве в таком диком холоде кто-то может жить. На кочевника этот человек похож мало. Но все торговцы божились, будто в этих местах зимой – белый пух устилает землю. Холодный. Холодней любой воды. А если этот пух согреть, то он сам превращается в воду. Значит и здесь можно жить.

-Мое имя Алим, достопочтенный, - отвечает вор. – Я держу путь из южных земель. Очень дальних. Там где круглый год лежит горячий песок, а деревья растут лишь в оазисах. Те трое – бандиты, они гнались за мной, намереваясь обобрать. А в вашу страну я забрел случайно. Но ничего плохого не желаю.

Мстислав хмыкает. Врядли что-то можно взять с этакого бродяги. Скорее наоборот. Но и врагом такого задохлика считать смешно, а кто не уберегся от вора – сам виноват. Пробежав взглядом по фигуре Алима, Мстислав лишь подтверждает подозрения. Фигура у чужеземца хоть и щуплая, но жилистая. Руки ловкие даже на вид. Да и сам из себя весь подвижный. С таки шутки плохи – штаны снимет не успеешь и «мама» сказать. Пускай себе живет. Нечего с ним возится. Нужно на заставу ехать. А оттуда прямиком в столицу. Срок следующий только через два годка подойдет, так что пока можно помотаться по Руси родной. Мстислав уже забывает про странного вора. Подходит к костру. От недавнего пламени остались лишь багровые угли. Обманчиво тусклые они хранят силу огня. Дай только пищи и костер запылает с новой силой. Желудок недовольно воет. Напоминает зазевавшемуся хозяину, что поесть не худо бы. Последняя охапка хвороста летит в костер. Теперь только еду найти. Жар углей немедленно впивается в подаренную пищу. Кромсает сухие ветки. Весело расщелкивает, будто молодые косточки. Пламя радостно подвывает. Странник подходит к костру. Садится по другую сторону. Явно немного ошарашен мгновенной потерей интереса к своей персоне. Да и не больно-то хочет вор куда-то идти сейчас. Хоть и щуплый, а поесть, наверное, не дурак. Минуту Мстислав разглядывает огонь. Пламя весело пережевывает дарованную богами пищу. Громко чавкает и хрустит костями. Перемалывает бедное дерево. Лучше, конечно быстрей отправится, но и поесть вовсе не худо. А вор явно не отстанет. Голодный конечно идет быстрее, но если по пути загнется? Бог знает, сколько не ел уже. Да и сам не прочь.

-Есть хочешь? – обращается Мстислав к вору.

Алим вздрагивает от резкого голоса. Сильный, громкий. Совсем не такой как у цивилизованных людей. Все горожане говорят тихо, в полголоса. А этот во всем старается показать силу. Во взгляде, выражении лица, говоре и голосе. Держится прямо. Спину не сутулит, даже когда на поляне поднимается ветер. Тугие струи ласкают открытую спину. Обдувают мышцы. Словно толстые канаты под кожей – мышцы. Сильно развитое тело. Лицо, словно вытесанное из темного гранита. Грубые черты жестокие и волевые. Руки темные, толстые. Кожа – кора. Грубая одежда сидит правильным продолжением тела. Кожаные сапоги с высоким голенищем. Мягкая кожа плотно облегает толстые ноги. Трехслойная подошва – отлично гасит звуки. Никакой хруст не выберется из-под плотной подошвы. Штаны, словно вторая кожа. Удобные. Не стесняют движений. В такой одежде и по лесу и в городе. На носке сапога под слоем кожи наверняка нашита металлическая пластина. Ловким ударом легко перешибить хоть кость хоть толстый сук. Даже броня не выдержит если с особой силой. В уличной драке такие – лучшее оружие. Только ногами владеть хорошо надо. Воин всегда готов к драке. Глаза прищурены, рыщут опасность. Вычленяют малейшее движение. Ноги в любой миг готовы сорвать тело с места, метнуть в противника. Кулаки даже в расслабленном состоянии кажутся каменными. Алим содрогнулся представив что может сделать такой кулак с его лицом. Оружие охранника границ выглядит еще страшнее. Огромная палица, словно полено. Навершие – шипастый шар. Алим не сможет обхватить его и двумя руками. Не менее гигантская секира одним видом внушает трепет. На лезвии бегают солнечные блики. Широкий пояс, в три слоя, разделен темными лезвиями ножей. Правую штанину оттопыривает кинжальная рукоять. Ловкий и сильный охотник. Могучий зверь.

-Есть хочешь? – хмурясь, переспрашивает Мстислав.

Алим вздрагивает. Торопливо сгоняет сонное оцепенение. Желудок радостно подпрыгивает, бодает ребра. Уже четвертый день толком не ел. Все убегал.

-Не худо бы, - подражая говору воина, отвечает вор. – Только не свинину. И вина не надо.

Мстислав удивленно хмыкает. Ну вор дает. Только очнулся, а уже условия ставит. Ничего, голод припрет – все сожрякаешь. Сейчас, правда свинью на версту вокруг не сыщешь, а потом… Потом у них не будет. Одна мысль о путешествии вместе с вором не прибавляет оптимизма. Воин легко вздымает тяжесть тела на ноги. Толкает землю. Упругими шагами уносится в чащу. Словно бесплодный дух проходит сквозь ветви. Ни один листочек не шелохнулся. Ни одна веточка не надломилась. А угадать, в какой стороне скрылся русич, не сможет и бывалый охотник. Даже Алим, видевший где спину воина скрыли ветви, не вспомнит куда ушел. Отсутствовал Мстислав недолго. А на поляну вышел совсем с другой стороны. Бесшумно пересекает поляну. Ничего не подозревающий Алим, все пялился в ту же сторону, где скрылась воинская спина. Лишь когда Мстислав скинул тяжелую тушу молодого оленя, вор подскакивает. Испуганно оглядывается. Широкая улыбка воина кажется чудовищным оскалом. Хищным и страшным. Быстро освежевав тушу, Мстислав нарезает длинных веток. Сдирает кожицу. Алим недоуменно смотрит на приготовления русича. Самое лучшее мясо выстраивается в ряд на прутьях. Ровные ломти даже сырые кажутся аппетитными, зовущими. Воин быстро разбрасывает костер. На черном пятне остаются лишь рубиновые угли. От них несет нестерпимым жаром. Еще мощнее чем от костра. Невидимыми упругими волнами жар охватывает подставленные ломти мяса. Куски прямо на глазах обретают милые любому взгляду оттенки. Прозрачные капли срываются на угли. Те радостно шипят в ответ. Разгораются с новой силой. Ласкают в руках жара мясные ломти. Запах просто одуряющий. Бьет в ноздри, заставляет голову кружиться в неведомом хороводе. Желудок нетерпеливо рвется по пищеводу, словно желает посмотреть на коричневые куски. Как щенок жаждет побыстрее вцепиться в нежное мясо. Зачем жарить, я и так съем! Главное теплое, уже хорошо. А мясо обрастает ровной корочкой. Даже на вид хрустящей и аппетитной. Рот быстро наполняется слюной. Даже торопливые глотки не в силах помочь от такого потопа. Струйка слюны проскальзывает между плотно сжатыми губами Алима. Белой ниткой скользит по подбородку. Вор торопливо вытирает лицо. Нетерпеливо дергается, будто дерганья подгонят угли или жар. Алиму приходится напрягать все силы, чтобы не вскочить. Не забегать по поляне в ожидании долгожданной пищи. Запах накатывается с новой силой. Не привыкшее сознание мутится. Отходит от реальности. Остается только неумолимый голод и дразнящий, зовущий запах. Наконец Мстислав снимает с вертела первые ломти. Самые темные, но еще не спелые. Отдает вору. Алим жадно набрасывается на пищу. Серединка прожарена не до конца, из-под пальцев брызжет кровь, но на такие мелочи можно просто не обращать внимания, когда желудок сам подпрыгивает за каждым куском. А перед богом вину можно замолить… потом. Мясо не дало желанной сытости, лишь пресытило необузданные чувства. Теперь Алим сидит спокойно. Усилием воли давит недостойные порывы. Мясо наконец готово. Сладкая корочка потрескивает, лопается. Горячие капли падают на руки. Обжигают. Вор часто сует пальцы в рот, смягчает поцелуи жестокого жара. Мстислав ест с достоинством не одергивает руки от горячих капель. С рыком подхватывает языком, пока не доползли до локтей. Мясо вышло наславу. Тает во рту, едва коснувшись языка. Обалденный вкус буквально вырубает сознание на пару секунд. Корочка приятно хрустит на зубах. Теплота сытости входит в животы. Голод пристыжено убирается в дальний угол. Уступает место истинной хозяйке.