Русь

Алим сыто отваливается на землю. Живот, что переспелый арбуз: чуть стукни – лопнет. В теле ленивая тяжесть. В голове приятный туман. Даже теплее стало. Но насладится бездельем вор не успевает. Мстислав уже поднялся. Стоит подле боевого коня. Гладит, чешет. Ласкает умную голову. Конь в ответ тычется бархатными губами в ухо хозяину, что-то шепчет на своем языке. За ночь зверь отдохнул. Набрался сил. Теперь в могучем, под стать хозяину, теле играет веселая мощь. Жажда скачки. Седло легко ложится на черную спину. Четкими движениями Мстислав снаряжает коня. Большой лук слева от седла, секира – справа. Рядом – палица на крюке. Конь приглашающее всхрапывает, расставляет пошире ноги. Готовится принять тяжесть хозяина. Минуту Мстислав медлит. Но все же оглядывается на сонного вора. Алим лежит посреди поляны ничуть не шелохнувшись. Руки раскиданы. Глаза мирно закрыты. Лицо умиротворенное. Дурацкая улыбка растягивает неширокий рот. Такой в лесу не проживет и дня. Эх, все одно по пути. Другой дороги нет.

-Алим! – кричит Воин. Деревья в испуге отшатываются от плотной звуковой волны. Вор вздрагивает всем телом. Его словно подбрасывает. – Надо идти!

Алим недоуменно смотрит на Мстислава. Выискивает причину крика. Наконец на глаза попадается оседланный конь. Тот словно всадник черен и силен. Так же звероват. Что ж, надо, так надо. Без этого варвара вор все равно не выберется из дремучей чащи. Помрет с голоду. Горестно вздыхает Алим. После такого обеда только горячей ванны не хватает. Только вот идти действительно надо.

Деревья медленно расступаются перед путешественниками. Раскрывают хитро упрятанную тропку. Красочный лес, что лежит вокруг – столь же опасен, сколь ярок. За две ночи, что Алим провел в лесу, успел оценить. Лютые волки, медведи, кабаны, лоси. Любой зверь одолеет человека… нормального человека, а не варвара, что идет впереди. Но помимо опасностей лес хранит особую, только ему доступную, красоту. Воздух наполнен ровным дыханием листьев. Необычайно прохладен. Приятно холодит привычную к зною грудь. Лучи, что протискиваются сквозь плотную завесу туч, радостно пляшут на лице. Бегают друг за другом. В воздухе плывет удивительная мелодия птичьего пения. Вора очень удивили птицы, что умеют так складно петь. Тихое перешептывание листьев дарит расслабление и покой. Ноги сами пружинят от мягкой травы. Будто кто-то незримый толкает подошву. За минувшие дни Мстислав не сказал ни слова. Только хмуро поглядывал на странного попутчика. Охотник из Мстислава отменный. Пока воин бегал за добычей, Алим успевал лишь развести огонь да омыть пыль дороги. На все попытки вора узнать куда идут, Мстислав ответил лишь раз: в город. Наконец поход, а точнее марафон, закончился. Узкая тропинка леса вывела их на широкую поляну.

Посреди поляны высится большой сруб. Ровный, квадратный. На каждом угла по башенке. А посреди одной грани – широкие ворота. Из-зи ограды виднеется высокая башня. На вершине без труда разместятся дюжина лучников. Забор в три роста. Такой с наскока не возьмешь. Нужны лестницы. А на высоте в полтора роста – узкие бойницы. Из таких даже стрелять неудобно, но можно просунуть копье и спихнуть вражеские лестницы. А то и просто колоть карабкающихся противников. Ограда венчается острыми зубьями заточенных бревен. На той стороне, Алим не сомневается, широкий, удобный помост. Так, чтоб один разместился вольготно. Но в любой момент подоспеет помощь. Защитит, подставит щит пока готовишь богатырский удар. В такой крепости сотня отобьется от тысячи если не будет баллист или катапульт. Те враз размечут хилую изгородь или просто пробьют ворота. К тому же дерево легко поджечь. Теперь такая защита – не защита вовсе. Для современной армии спалить древесную крепость – плевка легче. Ни один полководец не выходит в поход без лучников, а те враз закидывают врага огненными стрелами. Но здесь еще не додумались, наверное, до таких хитростей. Что ж, тем лучше для Алима. По каменным стенам ползать в десяток раз хуже, чем по дереву. Так, что если все города такие, как эта крепость, то можно поживиться, можно. В том, что поживиться есть чем, Алим не сомневается. Коли смогли сварганить этакую цитадель, то и в карманах не блохи живут. А уж обобрать простаков - по силам.

Мстислав ни секунду не мешкает с выбором направления. Сразу сворачивает к детинцу. Перед самым забором – ров. Широкий, на вид глубокий. С речной водой. Но такой, что на ладонь только проглядывается. По дну наверняка натыкано всякое безобразие. Обломки кос, вил. Просто затесанные колья. Перед самой стеной берег резко вздымается вверх. По такому больно не попрыгаешь: осыплется. Пока вылезешь с легкостью закидают копьями, стрелами. Просто камнями, а то и горячей смолой. С такой высоты даже небольшой камень опасен. Если и не пробьет шлем, то оглушит – наверняка. А оглушенный воин – не воин. Мстислав стучит в ворота могучим кулаком. Удары выходят тяжелые, громкие. Но видимого эффекта не вызывают. Внутри все также тихо. Ни звука не вылетает из-за высокой ограды. Наконец воин не выдерживает. Орет во всю мощь богатырских легких. Алим при этом падает от неожиданности. Не ожидавший конь взвивается на дыбы. Даже спокойная вода рва разбегается в испуге. Створки стойко выдерживают натиск богатырского голоса. Только чуть качаются. Наконец в глубине крепости зарождается неясный шум. Приглушенная брань, странная возня. Но все стихает также внезапно, как и начинается. Алим недоуменно глядит на воина. Странные здесь крепости. В его стране выехали бы навстречу, разузнали, что да кто. Куда путь держат. А здесь… Наконец за воротами раздается топот, писк дерева. Писк карабкается все выше. Поднимается сначала на высоту роста, потом на высоту бойниц, замолкает в раздумье. Но все же продолжает путь наверх. Наконец скрип стихает. Над самыми воротами показывается лохматая голова. Лицо зарасло густой темной бородищей. Только вокруг глаз остаются чистые круги светлой кожи. Голова окидывает взором обоих. Долго блуждает по фигуре Алима, совсем чуть по Мстиславу. Наконец бросает нехотя: