Русь

Стряхнув воду, Мстислав лениво выворачивает огромедный камень. Диаметром не меньше локтя. Почти идеально круглый. Видать давно работают природные ювелиры: ветер и вода. Неторопливо перекатывает Мстислав камень. Подкидывает в воздух, ловит. Снова подкидывает. Аки малую пустяковину. Будто и не камень то вовсе, а подушка мягкая. Мышцы пугливо разбегаются вслед тяжести. Стремятся подхватить. Удержать, а то свалится на ногу вовек не простят.

-Вдоволь натешился, богатырь, - голос за спиной, словно гром ударяет по расслабившимся ушам.

Мстислав мгновенно оборачивается к неведомому говоруну. Голосок хоть и тонкий, да мало ли. Перед нагим воином сидит прекрасная девушка. Тоже по пояс нагая. Ноги держит так, что не видать за камнем. Тугие волны золотых волос ниспадают на прекрасные плечи. Бархатистая кожа, словно лучится. Затмевает солнце. Мстислав застывает, пришибленный нечеловеческой красотой. Такой девственно чистой. Крупные глаза девушки пристально впились в Мстислава. Оценивают. Что-то прикидывают. Насмешливо измеряют толщину рук и… кх-м… в общем толщину. Суровый воитель внезапно почувствовал как краснеет под взором бесстыжей девицы. Ласкающий взгляд теперь оставляет за собой четкий пунцовый след. А лицо буквально пылает. Даже уши загораются. Водяница довольно улыбается. Лицо становится еще симпатичнее. Привлекательнее. Волосы струятся на плечи. Перетекают из цвета в цвет. Красивые волны переливаются небывалыми оттенками золотого. Девушка улыбается еще шире. Отчетливо виднеется жемчужный ряд зубов. Само совершенство. Смех серебристым ручейком заливает окрестности. Птицы пристыжено притихают, очарованные небывалой красоты звуками. Сердце воина сжимает мягкая сладостная тоска. Тоска любви. Мимолетной. Такая проходит так же быстро, как появляется. Но в тот короткий миг опьянения способна свернуть любые горы. Мстислав не в силах оторвать взгляд от совершенного существа. Глаза сами собой цепляются за ладную фигуру. Оценивают округлости. Изредка возвращаются к не менее прекрасному лицу. Неожиданно водяница встает. Грациозная походка, головокружительный изгиб бедра, потрясающие ноги, покрытые красивыми чешуйками. Идеальные черты фигуры пьянят сознание лучше любого хмельного меда. Мстислав сам не замечает, как оказывается в её объятиях. Русич взрыкивает, стискивает пальцы на округлых, упругих ягодицах, притягивает к себе. Её кожа холодна, но разгоряченному телу Мстислава в самый раз. Прохладные касания ласкают, дарят сладкое расслабление, снимают мучительный жар. Прохладные губы водяницы касаюися гем витязя и от этих касаний растекается живительная прохлада, бодрит мшцы. Дурная страсть накатывает сознание, богатырь впивается в губы девугки жадно. Их языки переплетаются в затяжном поцелуе. Водяница обхватывает торс русича ногами, прижимается плотнее, воин помогает ей, притягивает сильнее. В миг слияния оба издают сладотрастный стон, ноги Мстислава подгибаются, русич со своей прохладной ношей валится в траву, но страсть уже застила сознание и ничего не способно оторвать от упругого, сладкого тела...

Алим с трудом разлепляет скованные сном веки. Голова нещадно гудит. Остатки сна смешиваются с неумолчным звоном. Вгоняют сознание в такое нечто непонятное. Болевой шок, потеря ориентации… Все сразу и по отдельности. Даже галлюцинации не обходят стороной молодой и цепкий ум. Руки жестко связаны. Плечи вывернуты так, что едва не касаются друг друга за спиной. Пальцы не ощущаются вовсе. Хорошо хоть под боком мягкая трава. Только плечо все равно болит. Едва звон чуть притих, переводя силы, Алим начал своё освобождение. Рефлексы вора не заглушить ничем. Алим знает не мало людей, что и в бессознательном состоянии способны обокрасть зазевавшегося человека. Бывали случаи, что вусмерть пьяные друзья пробирались даже в гарем падишаха. Только что-либо сделать уже не могли: силы покидали пьяных героев. Не раз потом пытались повторить на трезвую голову. И по одиночки и группой, но ничего путевого из этакой затеи не вышло. Для трезвых людей стены гарема оставались недосягаемы, будто помыслы Аллаха. Веревки поддаются плохо. Руки за долгую ночь затекли. Теперь слушаются едва. Но с каждым удачным движением руки пронзает волна колючей крови. Вино жизни радостно вливается в полупустые сосуды. Заполняет нужными веществами. Восстанавливает чувствительность. Алима враз кинуло в жар, холод и что-то третье. Совсем непонятное. Руки с трудом покидают привычное, уже, состояние. Пальцы подчиняются с трудом. Нехотя выполняют команды мозга. Самое резкое движение – словно под водой, а то и в меду. Еще полдня и профессию, кормившую всю жизнь, можно забыть. Пальцы просто отсохли бы. Что за варвар додумался перетянуть с такой силой? Алим внезапно вздрагивает, пронзенный страшным воспоминанием. Дико озирается, но на поляне только странный черный конь. Необычайно громадный. Красавец. Мирно посеется себе на краю поляны. Щиплет травку. Но в голове Алима отчетливо бьётся мысль: опасен! Отступать лучше совсем в другую сторону. Неудачный беглец дергается, старается подняться, но лишь плюхается обратно. Острая палочка болезненно впивается в зад. Алим едва подавляет болезненный вскрик. Что за невезение!? На ногах – надежные путы. Точно так же перетягивают сосуды. Мешают притоку крови. Но ноги связали заметно позже рук. Кое-как справляется с веревкой. На ногах затянута не в пример туже и коварней. Видимо неведомый пленитель перестраховал ослабленные путы рук – спутанными ногами. Наконец волна колючих игл докладывает о завершении болезненной процедуры. Боль в пальцах так нестерпима, что Алим не удерживается от горестного стона. Вроде и тихо простонал, но птицы испуганно умолкли, а пробегавший неподалеку волк счел за лучшее поскорее убраться подальше. Тотальный неудачник просто не в силах пошевельнутся. Безвольно откинувшись на мягкую траву, предается блаженной боли. Сколько провалялся так, Алим не знает. Только солнце успело сдвинуться чуть ли не на середину неба. Совсем незаметно. Глаз просто растерялся от этакой перемены. Вроде еще здесь маленькое светило, а вот светящееся пятнышко запрыгивает в гору. В общем-то Алим не заметил бы и этого, если б не сильный голос. Он обрушился на поляну, словно гром. Словно гнев всемилостивейшего. Грубый, неизмеримо чужой для дикой природы. Он и сам дик. Лязганье мечей и щелканье тетив, ржание коней и топанье ног, визг стали и хрипы умирающих. Все в этом голосе. Страшные вещи слились в неведомую, странную, но привлекательную сеть. Словно паучий узор. Служит лишь убийству, а великие мудрецы восторгаются. Находят в круглых переплетениях только им понятный смысл. Высший смысл. Чуть ли не откровения Аллаха. Да простит великий души неверных. Да покарает врагов истинной веры. Тем временем обладатель сильного голоса показывается в безоблачном небе над поляной. Словно грозовая туча вдвигается голова. Золотые волосы падают на плечи. Удивительно-голубые глаза смотрят сурово. Никогда в жизни не видел Алим ничего подобного. Словно две дыры в черной голове. Так пронзительны глаза чужака. Демон ночи с горящими синим глазами, злой джинн, неведомо как оказавшийся среди далеких северных лесов… Алим может придумать много имен страшному существу. Вот только вряд ли окажется среди них истинное. Сильным рывком человек вздергивает тело вора. Ставит на ноги. Еще не послушные, но достаточно крепкие. Руки незнакомца, словно деревья. Шея – короткая и жилистая. Грудь вместо железа прикрыта пластинами мышц. Широкими и прочными. Дубленая кожа испещрена старыми шрамами. Фигура просто дышит мощью и здоровьем. Неисчерпаемой жизненной силой. Да и просто силы у него не мало. Алим внезапно вспоминает, что именно этот человек заступил путь прихвостням султана. Лучшие войны падишаха не остановятся ни перед чем… Точнее не останавливались. Что ж, значит помимо немереной силы странный человек еще и умелый воин. Но войны, как известно не славятся избытком ума. А русичу уже надоело разглядывание.