За Барраяр!

– Считай, – махнул рукой Эрхан.

***

Дверь на балкон не открывалась. Дергать замок и одновременно удерживать Доминика было сложной задачей. Когда гем уже втаскивал жертву на балкон, Вивьен закричала. Громко-громко, так, что обернулись и те, кто танцевал и те, кто были за столиками.

«Синий» выпустил Доминика, но смотрел не на девушку, а вниз, в сад. Судя по лицу, он увидел там что то ужасное, и барраярцы потеряли значение.

Доминик, схватил Вивьен за руку и бросился прочь от балкона. О том, что именно мог увидеть гем, он подумал уже на лестнице, а увидел в саду, левее парадной двери.

Гем-генерал Эрхан навзничь лежал на земле, доктор Дани стоял над ним, держа в одной руке парализатор, в другой нейробластер. Кайсар отдал оружие начальнику разведки.

– Можете забрать тело, как обещали, – он заметил застывших на ступенях лестницы Доминика и Вивьен, – а я заберу барраярцев.

– Дани, вы с ума сошли? Чей нейробластер?!

– Генерала Эрхана. Когда тело начнет возмущаться, напомните ему, что он сам заявил бой без правил. В нем не запрещают выстрел в спину.

– Идемте.

Доминик молча шел за Дани к кару, к нему жалась Вивьен. Вопрос был только в одном – как доктор поведет кар трясущимися руками.

Глава 3. Эксперимент

Никогда еще дорога до комнаты доктора не занимала полчаса. Со второго этажа на третий. Доминик остановился у двери и смотрел на медную ручку. Где-то внизу радовалась свободе Вивьен, в безопасности, в отдельной уютно убранной слугами комнате. Есть мужские дела, которые не должны волновать женщин и детей. Мужские…

В комнате пахло алкоголем, и горела только одна лампа над столом. Дани сидел в кресле, но в сторону вошедшего не повернулся. Надо поздороваться. Надо привлечь внимание. Или уйти себе и не тревожить. Доминик стоял на пороге, перелистывая мысли, как книгу в поисках нужной строчки. Нужной строчки не было. Оставлять главное на потом не хватало сил.

– Зачем вы это сделали?

Дани услышал и поднял взгляд от светящегося экрана книги.

– Ты просил. А «любой ценой» работает в обе стороны, верно?

Голос ровный, а пальцы все еще поглаживают обивку кресла. Им тяжело без дела. Нервно.

– Вы могли умереть.

– Не ожидал, что это будет настолько экстремальная игра, но игра с огнем – крупный риск. Эрхан не зря заслужил звание пиромана.

– Пиромана… вы это так называете. По-моему, просто напыщенное дерьмо.

– Резкое суждение. Но зерно правды есть.

Доминик смотрел доктору в глаза, но видел только силуэт. Почему не сказать об этом самому? Он сделал шаг и понял что отступает. Что если… Глупое, трусливое чувство. Как быть, если недостойным ты считаешь избежать недостойного?

– Вы знаете, зачем я пришел.

– Знаю.

Доминик почувствовал, как лицо заливает жаром.

– Я не знаю, что я должен сделать... раздеться и лечь?

– Подойди. Сядь.

Дани налил ему немного вина и еще раз указал рукой на кресло.

Доминик сел и молча взял бокал.

– За выигрыш в барраярскую игру.

– Дуэль не игра. Это способ защитить честь.

Дани хмыкнул и выпил половину своего бокала.

– Защитить честь есть один способ. Ты отдаешь свою смерть на суд общества. Другие решают, хватило твоей крови, чтоб смыть пятно или нет.

– В таком случае я не понимаю, почему гем-генерал Эрхан все еще жив.

– Потому, что мы еще не оставили мысли, что Барраяр наша сатрапия. Для военных нет другого бесчестья.

– Жаль.

Поднял бокал и выпил.

Дани молча встал и зажег свечу под аромалампой. Какое-то время он стоял, едва касаясь огня кончиком пальца. Доминик поморщился.

– Вам не больно?

– Будет. Позже.

Доктор подошел к нему и провел по скуле горячими, пахнущими дымом пальцами. Потом по шее, останавливая палец на впадинке между ключицами. Потом расстегнул три пуговицы рубашки. Дани прикасался к нему, как слепой, осторожно скользя пальцами по плечам, груди, животу, скорее отлавливая ощущения, чем лаская.

Доминик вздрогнул, закрыл глаза и напрягся. Терпеть молча. Просто терпеть, это не боль. Это самопытка, когда вопросы задает внутренний голос, и он же поливает тебя грязью.

Пальцы доктора задержались на старых шрамах – он внимательно ощупал следы плети.

– Я думал, телесные наказания у вас только для простолюдинов.

– Это… отец сильно разозлился.

– Серьезные повреждения, чтобы делать их простым наказанием.

– Заживает.

– Да, но долго. Есть риск заражения крови, и остаются следы. У вас нет косметической медицины.

– Подумаешь. Что страшного в шрамах? Не на лице же… и я не женщина.