За Барраяр!

Трудно придумать первую фразу. «Я обещал сделать это с вами сатрап-губернатору, и выбора не было». Плохо. Звучит трусливым оправданием.

Дани выбирал притчу, с которой начать. Не знаешь, что говорить, пропиши структуру. Построения уже сплелись в крепкий каркас, когда без стука вошел Доминик. Бледный, но в глазах блестит желание узнать судьбу и больше не дергаться.

Дани молча допил вино. Правда, иногда что-то сделать проще, чем что-то сказать. Потому, что боишься реакции, и результат зависит от обоих.

– Сядь, – да, подумал Кайсар, это вся речь, на которую тебя хватило. – Сатрап-губернатор хотел твоей смерти так, что сказал об этом прямо. Он редко позволяет не укутанные аллегорической ватой фразы.

Доминик застыл в кресле восковой фигурой. Начинать с удара – тоже неплохой ход. Новостей хуже уже не скажешь.

***

Спустя час Доминик стоял перед дверью в комнату Вивьен и боролся с желанием застрелиться. Стоило спасать принцессу от дракона, чтобы более крупный зверь играл теперь с ними обоими?! За окном бился в стекло дождь, Вивьен открыла окно, и перед ним натекла лужа. Зачем она… неужели мало сырости в доме?

– Ты как будто с улицы пришел и мокрый, – она подняла взгляд от рисунка. Полкарандаша изрисовала за сегодня…

– Не с улицы. Я должен тебе сказать.

– Что?

– Я знаю, что такое говорить нельзя... и если даже говорить, то по-другому. Драконы додумались, что мы им не нужны, и переругались. У них трудности с графством Форратьер… нужно управление, но не подумай, я не поэтому. Я и сам бы. Но некому сказать... нельзя говорить это тебе…

Вивьен уронила карандаш на пол и подбежала нему. Теперь без колебаний, положила ему руки на плечи. Доминик молчал, и чувствовалось, как он дрожит.

– Нас хотят убить?

– Нас хотят женить.

– Что?

– Выходи... за меня… замуж.

Дождь колотился в стекло. Сердце пыталось его перестучать. Тихий шепот в ухо прозвучал криком.

– А что ты зажмурился?

– Не знаю

– Открой глаза. А то ты сжался, будто я тебя бью.

– Открою. Когда ответишь.

– Ты хочешь, чтобы я сказала «да», «нет» или «иди скажи своему дракону, что он дурак»?

– Вивьен, я не шучу.

– Поэтому шучу я. Да.

– Ты…шутишь?

– Немного.

Доминик почувствовал, как ее губы коснулись щеки. Он стоял, сжимая ее в объятиях, и не знал что делать дальше. Не было барраярской традиции, в которой ты должен был делать предложение девушке вот так в лицо. Значит, и ошибиться нельзя. А губы уже отвечали на его вопрос. Слова были больше не нужны.

Глава 4. Свадьба

– Интересно, чью сокровищницу цеты выпотрошили ради твоей свадьбы?

Алиса Фортугарова примеряла у зеркала серебряную диадему с сапфирами. Ответственное поручение подготовить невесту и привезти ее на церемонию доверили отцу и дочери Фортугаровым. Звание «личных барраярцев начальника разведки» надо оправдывать.

– Не знаю, но платье пахнет ковром и пылью.

Вивьен сидела на кровати, поджав ноги, и теребила кружево на панталонах. Парадное белье было тем еще колючим испытанием. Перед ней висело на манекене пышное бордовое платье с огромным шлейфом. Старую ткань так задрапировали живыми цветами, что Вивьен это платье напомнило венки «В последний путь». Розы были плотные на ощупь, словно восковые, цвета засохшей крови.

– Радуйся, что тебя не завернули в гобелен. В этом платье еще на Старой Земле Алиенора Аквитанская замуж выходила, не иначе.

– Они хотели устроить рыцарский турнир. Не нашли рыцарей и удивились. Это похоже на балаган, а не на свадьбу.

Вивьен потянула на себя одеяло и завернулась в него совсем.

– И радуйся, что женят, могли бы придумать что-то повеселее. Интересно, как там твой граф печального образа.

Алиса положила диадему на туалетный столик и отошла к окну. Руки жаждали дела, теперь нервно покручивая пуговицу платья. От крупных капель дождя подергивались кленовые листья.

– Зачем ты? Холодно! – Вивьен поежилась, заворачиваясь по самый нос. В открытое окно медленно вползал сырой, пахнущий осенью воздух.

Алиса молча присела на подоконник и наконец достала желанную сигарету. Леди не положено курить, ругаться, спать с кем попало и болтать ногами. К черту. Наблюдая за удивлением Вивьен, она ухмыльнулась.

– Ты прожила у цетов неделю, девочка? А у нас в замке штаб начальника округа. Мы все еще делаем вид, что лорды и леди, а правда проста. Умирают красиво в легендах, это даже наши форы в горах выучили. Здесь закон один: не раздвинешь ноги – переломают.

– Вам нравится меня пугать? В вашем голосе много цетагандийского.

– Кого пугала правда, застрелились в прошлом году, остальные уползли умирать в дендарийские норы. Подумай, сегодня цетам нужен Форратьер, завтра – труп Форратьера. И вряд ли кто-то из офицеров захочет тебя за ним доносить. Они не любят жен с чужого плеча.