Страница 96 из 110
Стало заметно, как Штолле хочется возразить, но у него не было аргументов. Поэтому он процедил: «Послушаем вашу следующую версию», и сел.
Пётр Евсеевич чуть помедлил:
– Хочу подчеркнуть, что лично я склоняюсь к первой версии, вторая же подразумевает убийство. И состоит она в том, что лекарство подменили.
Успокоившийся было прокурор опять вскочил, словно его дёрнули за верёвочку, как марионетку:
– Да кто, помилуйте… кто мог подменить порошок, кроме обвиняемой?
– Кто угодно, – непреклонно возразил Ильский. – Вы упустили из виду, что все жилые комнаты в доме Олениных были открыты, чтобы кошка могла свободно заходить в них («Опять эта кошка…» – простонал Штолле, хватаясь за голову). А ещё вы забыли, что отхожее место находится в конце коридора, и, стало быть, любой из присутствующих на вечере мог под благовидным предлогом покинуть общество и зайти в комнату Павла Сергеевича. Я также напомню вам, что о болезнях Оленина знали все, поскольку были близкими знакомыми семьи, не стоит забывать и о слугах.
Штолле медленно поднялся, предвкушая сокрушительный выпад.
– Допустим, что двери комнаты Павла Сергеевича были открыты для кошки. Допустим, что гости и слуги имели возможность зайти в неё. Но как вы объясните тот непреложный факт, что обвиняемая по вашей же версии взяла из пакета с надписью «желудочное» другой порошок? Или опять всё спишете на кошачью неловкость? – он хищно усмехнулся.
– Нет, – покачал головой Ильский. – Поскольку речь идёт об убийстве, мы обойдёмся без допущений. Павел Сергеевич не первый раз принимал лекарство после обильной еды; зная это, злоумышленник оставил на столике свой пакет с надписью «жел.», – внутри него лежали только дозы с хлоралгидратом натрия. Поэтому Татьяна Юрьевна из любого пакета достала бы успокоительное.
– И куда же делся этот убийственный пакет? – уже без прежнего азарта спросил прокурор.
– Воспользовавшись замешательством, вызванным дурнотой хозяина, убийца снова зашёл в комнату, заменил пакет и вернулся к обществу.
– А если бы его поймали за этим занятием?
– Он сказал бы, что ищет лекарство, чтобы помочь несчастному…
– Вам бы только преступления организовывать, – угасшим голосом пробормотал Штолле.
– Нам нужна лишь справедливость, – парировал Ильский. – Ваша честь, господа присяжные заседатели! Прислушайтесь к моим словам, обдумайте их, и вы поймёте, что наша подзащитная невиновна.
– У вас есть ещё вопросы? – поинтересовался Гедеонов у обвинителя.
– Вопросов нет.
– Встаньте, обвиняемая! – громко провозгласил судья. – Вам предоставляется последнее слово.
возомнила себя маркизой де Бренвилье*. Маркиза де Бренвилье – знаменитая французская отравительница XVII века, отправившая на тот свет около двадцати человек. В конце концов, была поймана, подвергнута пыткам, обезглавлена и сожжена.