Страница 85 из 110
– Известно ли вам, чья вина в том, что у супругов не было детей?
Константин Андреевич впервые поднял голову и посмотрел на Штолле; тот не подавал никаких знаков. «Свидетель…» – позвал его судья. Оленин опустил голову и глухо произнёс:
– Павел Сергеевич не мог иметь детей.
Я нарочно сделал паузу, чтобы публика осознала этот факт.
– Таким образом, Татьяна Юрьевна, должно быть, страдала ничуть не меньше мужа.
– По ней не было видно, – упрямо пробормотал Оленин.
– Жаловался ли ваш кузен на то, что у него кончаются деньги?
– В нашем обществе о подобном не говорят! – с вызовом заявил свидетель.
– Вывод очевиден: Павел Сергеевич мог содержать жену, не беспокоясь о деньгах.
– Возражаю, Ваша честь! – крикнул Штолле. – Защита намеренно искажает слова свидетеля.
Гедеонов медленно покачал головой:
– Вы представили свою версию, а защита выдвигает контрдоводы. Отклоняется.
Пока шёл этот занимательный диалог, я повернул папку лицевой стороной к Оленину и невзначай взял так, чтобы ему было видно название дела: «Страховое общество «Якорь». Вологда. 1882-1884 гг.». По тому, как исказилось его лицо, я понял, что до него дошёл смысл написанного, и штамп сыскного отдела отпечатался в его сознании. Мне оставалось только чуть-чуть помочь ему выйти из неприятного положения, сохранив свою репутацию. Поэтому я начал самым дружелюбным тоном:
– Боюсь, что однажды Татьяна Юрьевна ненароком обидела вас. Это правда?
Скорее всего, Оленин осознал, что пока топить его не собираются; что-что, а соображал он быстро:
– Да, сначала она пыталась втянуть меня в какие-то бессмысленные разговоры, потом навязчиво устраивала встречи с чужими людьми и, в конце концов, чуть ли не прилюдно предлагала свою помощь, думая, что я безнадёжно стесняюсь. Я желал лишь покоя, а она выставила меня неуклюжим дураком!..
Он неожиданно умолк, словно только сейчас осознал, что его слушает зал, битком набитый людьми. Мне досталась роль участливого слушателя, впитывающего чужую боль.
– Вас ранило вмешательство в ваш внутренний мир. Но на самом деле Татьяна Юрьевна не заслуживает тех упрёков, которые вырвались у вас. Кроме того, христиане прощают невольных обидчиков. Ведь так? – проникновенно спросил я его, вновь нечаянно показывая папку.
Константин Андреевич решительно откашлялся, тряхнул головой и провозгласил:
– Да, я поторопился. Это некрасиво. Хочу заявить, что Татьяна Юрьевна не понимала меня, но никогда не пыталась выманить у брата деньги или обвинить его в чём-то. Она была хорошей женой.
– Что-о?.. – потрясённый Штолле вскочил со своего места. Он выглядел так, будто в него ударила молния. – Что с вами, друг мой?
– Я ошибался, – твёрдо выговорил Оленин, но, не выдержав, снова отвёл глаза.
– У защиты больше нет вопросов, – сообщил я Гедеонову, вежливо улыбнулся мрачному обвинителю и покинул поле брани.