Страница 84 из 110
Елена Аристидовна сидела в самом дальнем углу с бокалом недопитого вина и ответила отказом на предложение Измайлова слегка отобедать. Нам, трём мужчинам, необходимо было закусить перед сражением; только сейчас я почувствовал, как проголодался. Лев Николаевич сначала проинструктировал Смородину, что главное – не попасться раньше времени на глаза мужу, иначе весь эффект от встречи будет непоправимо разрушен. Для этого ей следовало ждать вызова не у зала судебных заседаний, а на банкетке у подножия главной лестницы. А потом, сразу же после того, как господина Смородина приведут к присяге, за ней должен был прийти Данила.
После необходимых наставлений Измайлов сделал комплимент Елене Аристидовне, так как, последовав её примеру, заказал бокал «Chablis Gran Cru», и по достоинству оценил его качество.
– Кроме того, – добавил наш гурман, – Шабли Гран Крю прекрасно подойдёт к блюду, которое здесь называют «Viande Exotique», что на самом деле означает всего лишь «Экзотическое мясо».
Затем мой друг предложил всем имевшимся в наличии мужчинам отгадать, что входит в состав Вианд Экзотик. Нечего и говорить, что в этой игре он победил с оглушительным успехом, перечислив куриное мясо, имбирь, чеснок, лимон, уксус, тесто, жгучий перец, кориандр, масло, лук-шалот, сливки и соль по вкусу. Он так и сказал: «Соль по вкусу», чем вызвал аплодисменты не пробовавшей блюдо Смородиной и наше мужское молчаливое одобрение. Мы с Ильским отгадали аж по три ингредиента каждый, но ни один из нас не назвал соль.
Насладившись вкусным обедом и кулинарной игрой, мы вернулись в зал судебных заседаний. Благоразумный Данила уже занял за мной два места, одно из которых предназначалось ему, а другое – неугомонной Симочке. После торжественного приветствия Гедеонова вставанием, обвинение заявило, что вызывает Константина Андреевича Оленина, кузена погибшего. Младший Оленин вышел, ни на кого не глядя, после клятвы на Святой Библии поднялся на свидетельское место и застыл с опущенной головой в ожидании вопросов. Это был благообразный шатен средних лет с кудреватыми волосами, высоким лбом и почти такой же бледной, как у покойного брата, кожей. Безупречный чёрный костюм с галстуком сидел на нём, как влитой. Под перекрёстным огнём взглядов он держался так неуверенно, словно стоял не на полу, а на шаткой палубе.
Штолле, похоже, нисколько не смутило поведение свидетеля, и он благосклонно кивнул в его сторону.
– Вы хорошо знали обвиняемую?
Оленин, отвечая, казалось, обращался к своим пальцам, ухватившимся за край кафедры:
– Мы часто встречались в доме у брата.
– Каковы были отношения между вашим братом и обвиняемой?
– Они сильно испортились после того, как брат узнал, что у них не может быть детей.
– Как вы это определили?
– Между ними, очевидно, наступило отчуждение. Мой брат – порядочный человек, он держался в рамках приличий, но Татьяна весьма неаккуратно относилась к деньгам, несмотря на его внушения.
– Откуда же вы всё это узнали?
– Брат сам жаловался мне, что жена злоупотребляет его добротой и живёт не по средствам.
Поднялся Ильский.
– Протестую Ваша честь: свидетель цитирует слова, которые мы не в состоянии проверить.
Гедеонов немного поразмышлял:
– Тем не менее, мы должны составить впечатление о ситуации со слов ближайшего окружения пострадавшего. Отклоняется.
Штолле радостно улыбнулся сопернику и продолжил:
– А что вы можете сказать о поведении обвиняемой?
И тут Оленина понесло. Упрямо тряхнув головой, как будто откидывая со лба непослушную прядь, он заговорил торопливо, почти без пауз.
– Ей нравились развлечения и новая одежда, её не волновало, что брат страдает от невозможности иметь наследников. Она не пыталась создать в доме уют и требовала к себе всеобщего внимания. Не слушала, когда ей говорили об экономии, и могла походя задеть чувства близких!
Я был потрясён: сколько злобы скопилось в этом безобидном на вид человеке. «Что с ним?» – спросил я потихоньку у Измайлова. Тот ответил, недолго раздумывая: «Или он завидовал брату, что у него такая красивая жена, или она действительно когда-то крепко ему насолила…»
А обвинитель тем временем подводил итоги беседы.
– Как мы видим, внешность бывает обманчива: под личиной миловидной дамы скрывалась любительница развлечений и лёгких трат. Она относилась к мужу, как денежному мешку. Её не трогали думы о детях. Она жила в своё удовольствие, а муж безуспешно пытался её урезонить. Какие взрывные противоречия прятались в этой семье!
Штолле потряс руками, указывая на виновницу всех противоречий, затем подошёл к Оленину и пожал его запястье с проникновенными словами: «Мужайтесь, мой друг». «Друг» аккуратно высвободил запястье, чуть поджав губы.
Пока обвинитель проделывал свои драматические пассы, Лев Николаевич достал папку, в которой обыкновенно хранят дела, только сверху на ней был штамп сыскного отдела полиции. Папку и штамп на свой страх и риск нам предоставил коллежский советник Кудасов; внутри она была пуста. Откровенно говоря, это был первый фокус, против которого возражал Ильский, благодаря чему часть обязанностей ведущего адвоката перешла ко мне. Я подошёл к Оленину, не показывая лицевую сторону дела, и принялся задавать вопросы.