Страница 52 из 110
– Я прочитал записку с просьбой помочь вам в пока неизвестном мне деле об убийстве. Хочу сразу же предупредить, что мы не можем выделить вам людей для оперативной деятельности – они все плотно заняты.
– В этом нет нужды, – успокаивающе произнёс Измайлов. – Я постараюсь справиться своими силами. Мне требуется домашний адрес (или все адреса, при полном совпадении имени) Юрия Сергеевича Новицкого. И полный список страховых обществ, работавших в Вологде пять лет назад.
Услышав эту просьбу, Розов заметно расслабился и даже позволил себе улыбнуться:
– Такая работа нам по силам. Адреса вы получите в скором времени, но список страховых компаний нужно будет поискать в архивах.
– Премного благодарен, Василий Степанович, – поклонился мой друг. – Тогда я, чтобы не терять времени, пройдусь по Новицким, а потом вновь заскочу к вам за списком.
Полного тёзки Юрия Сергеевича Новицкого в городе не нашлось, поэтому меньше чем через полчаса после встречи с молодым начальником полиции Лев Николаевич уже ехал на угол улицы Малой Козленской и набережной реки Вологды. Кучер с тёмно-русой бородой оказался в синем кушаке; он что-то напевал себе под нос, поэтому избежал знакомства со стихами Батюшкова. Деревянный двухэтажный дом Новицкого стоял чуть в глубине небольшого сада, калитка запиралась на простой запор, до которого можно было дотянуться с улицы. Лев Николаевич постучал в дверь дома, поскольку на крыльце его никто не встретил. Спустя минуту он услышал шаркающие шаги, и дверь открыла женщина лет тридцати пяти со словами: «Вы пришли?» Затем последовала немая сцена. После разноплеменного Петербурга, где в один день можно встретить татарина, немца, поляка и чухонца, Вологда напоминала Измайлову славянский заповедник, и он не ожидал здесь встретить смуглянку с чёрными «египетскими» влажными глазами. Женщина, по-видимому, ждала кого-то с визитом, и рослый господин с вертикальной полоской седины в чёрной бороде явно не отвечал её чаяниям. Лев Николаевич решил прояснить ситуацию:
– Я бы хотел видеть Юрия Сергеевича Новицкого по важному вопросу.
Вологодская египтянка пришла в себя и ответила нараспев, сильно окая:
– Так не могут они принять вас по болезни: животом уже второй месяц маются.
– Второй месяц? – заинтересовался Измайлов, вспомнив, что Татьяна Юрьевна ничего не упоминала о болезни отца. – А как он сейчас себя чувствует?
– Так худо чувствует, – удивилась его непонятливости служанка. – Мается.
– И совсем не может ответить на пару вопросов? Я здесь всего на один день, проездом из Петербурга.
То, что гость из самой столицы, очевидно, впечатлило женщину, но она высоко подняла плечи, демонстрируя покорность судьбе:
– Как же он ответит-то, болящий?..
По искренней реакции смуглянки мой друг понял, что миссия его провалилась, и сокрушённо распрощался, получив в ответ пожелание «Доброго здоровьичка». Мрачные мысли одолевали его, когда он возвращался в полицейское управление, однако оставалось лишь смириться с тем, что необходимые сведения о Новицком он сможет получить только в интерпретации его дочери.
Розов встретил Измайлова радушно и даже угостил чаем с маковым печеньем. На небольшой столик из карельской берёзы была торжественно поставлена фарфоровая маслёнка, что слегка удивило Льва Николаевича. Тут же последовало объяснение:
– Это вологодское масло. Как же вы уедете в столицу и не попробуете нашего чуда? Надо намазать на печенье и получится чисто пирожное.
Заместитель полицмейстера оказался прав: масло, действительно, имело необычный сливочный привкус, и незатейливые «пирожные» пришлись очень кстати. Увидев, что гость оценил «вологодское чудо», Розов порекомендовал купить его с собой в лавке Гололобова на Гостинодворской улице. Настроение Льва Николаевича пришло в норму, и, поддавшись неожиданному приступу озорства, он спросил:
– А вы помните, Василий Степанович: «Слышишь: мчится колесница там по звонкой мостовой!»?
– «Правит сильная десница коней сребряной браздой!» – тут же откликнулся Розов, улыбаясь. – Конечно помню: мы учили это стихотворение в реальном училище.
– Как приятно, что у нас такие просвещённые блюстители порядка, – искренне похвалил Измайлов заместителя полицмейстера.
Зардевшись от удовольствия, Розов вручил ему папку с одним единственным листом, в котором указывалось название страхового общества, адрес в Вологде и данные о руководителе или представителе страховых фирм в городе. Лев Николаевич обратил внимание на то, что представителем общества «Якорь» значился Константин Андреевич Оленин. Поблагодарив молодого образованного начальника полиции, Измайлов отправился по первому адресу в Страховое общество «Россiя», полагая, что чем крупнее компания, тем больше ей известно о своих конкурентах. Предчувствия его не обманули.
В приёмной «Россiи» сработал немудрёный трюк: Лев Николаевич показал краешек письма Кудасова с просьбой к вологодскому полицмейстеру, и сообщил, что пришёл сюда по совету заместителя полицмейстера Василия Степановича Розова. Именно поэтому его принял сам начальник общества Иван Борисович Грохольский – крупный вальяжный господин лет сорока с пушистыми пшеничными усами. Двигался он неторопливо и плавно, и повадками напоминал ленивого кота. Хотя встретил он гостя настороженно, узнав, что дело напрямую не касается вверенной ему организации, предложил мирно побеседовать за курением в объятиях длинного мягкого дивана, обтянутого чёрной кожей. Угостив хозяина ароматной сигариллой «Арнольд Андре», Измайлов принялся задавать вопросы: