Путь жрицы

— Так хочешь меня изловить?

— Ага. Что за яд в шипе?

— Не скажу.

Алана отрезала еще несколько прядей, продолжая сжимать тело мирвийки ногами и крепко держать за волосы. Раненое бедро заболело, намокло – снова пошла кровь. Но ослаблять нажим жрица не собиралась, и сильнее вжала колено в спину Жарэйн.

— Когда прибегут твои слуги, — прошептала Алана, — ты будешь уже коротковолосая и опозоренная. А еще я оставлю на твоей спине знак, чтобы ты, создание Дару, не выползало более на сушу.

— А теперь послушай меня, дочь Фрит, — в том же тоне ответила русалка. — Если ты посмеешь меня опозорить, за тобой будут вести охоту все твари морские, и многие гады наземные. Вода станет для тебя отравой, а мой народ сочтет подвигом лишить тебя жизни и чести.

Жрица закатила глаза.

И вот так всегда. Стоит связаться с мирвийцами, как на тебе – кровная месть, страшные проклятия и поползновения гадов. Девушка покосилась на потерявшего сознание Тима. И как он только мог… с рыбой?

— Пусти, — усмехнулась русалка, назвавшая себя царевной.

Алана и сама уже понимала, во что снова вляпалась. Сначала темный, потом мирвийцы. Что будет завтра? Она встретит самого Дару? Из-за кустов к ней бежали трое крепких  обнаженных парней. С виду, конечно, люди. А приглядишься – нелюди. Кожа белая-белая, тела поджарые и тонкие, как у юношей, лица безбородые, треугольные, глаза как драгоценные камни. 

 Бара говорила «Мирвийцы – гады редкостные. В честной схватке проиграют здоровому мужику, поэтому нападают скопом, или исподтишка – царапают отравленными гребнями, душат». А еще говаривали в храме, что сама Велеис однажды чуть не умерла от яда мирвийцев. Алана склонилась над русалкой ниже, прошептала:

— Какой знак хочешь на спине? А, впрочем, неважно – я плохо рисую.

Жарэйн дала знак своим подданным остановиться. Как не вовремя явилась эта жрица! Да еще и воительница, что смерти не боится. С такими сложно сладить.

— Ладно, белобрысая, — бросила она высокомерно, — уберегла тебя на этот раз богиня. Дай уйти.

Алана же, обведя взглядом троих щуплых, но опасных мирвийцев, как вживую услышала довольный голос второй жрицы «Молодец, двадцать вторая, выйдет из тебя толк». Русалка сильная, но ее коротковолосые слуги слабы. Один слишком неуверенно стоит на земле, другой жаждет крови, а третий… пожалуй, самый опасный, но и вполовину не такой умелый, как восемнадцатая жрица храма белого лика богини Фрит.

— Ты что задумала? — зашипела Жарэйн.

— Что за яд? — вопросом на вопрос ответила Алана и ткнула острием кинжала в кожу.

— Кровь сама очистится через три-четыре дня, — сдавленно проговорила морская царевна. — А если нет… издохнуть мне на суше. 

— Х-м, — протянула Алана, — если твои слуги нападут, я убью их.

— Ты очень самоуверенна, жрица!

— Как и ты, рыбка. А теперь уходи, пока тебя милует Фрит.

Алана была готова к тому, что в нее пульнут какой-нибудь быстрой незаметной мерзостью. Она отпустила волосы мирвийки и отпрыгнула в сторону – очень вовремя. Крошечный дротик пролетел совсем близко от ее щеки. Самый нетерпеливый из морского народа бросился вперед. Глупец, ох, какой глупец! Жрица юркнула под него, извернулась молниеносно, ударила кинжалом по руке. А могла бы в низ живота и потом вверх – чтобы вывалились потроха. Брызнула темная с примесью зеленого кровь. Девушка выхватила двуручный меч, описала им дугу. Длинный, поблескивающий в свете амулета, он мало напоминал разящий луч света, коим, по рассказам бывалых воительниц, становился в битве. Амулет разгорелся ярче, слепя нападающих.

Жарэйн встала за одного из своих подданных и закусила губу. Неприятно осознавать, что твоих слуг может одолеть одна человеческая девица.

— Мы уходим, жрица, — сказала она высокомерно. — Не бесись.

Алана еще долго вглядывалась в четыре тонкие фигурки, спешащие к воде. Ее кровь волновалась, руки дрожали, и, как всегда, пришел запоздалый страх. Ведь жизнь воительницы может быть очень короткой… Тот дротик летел ей прямиком в глаз.

— Тощие задницы, — проговорила жрица, вернув меч в ножны.

 Пришло время проверять Тима. Девушка склонилась над ним, провела пальцами по шее, добралась до ранки, выдернула шип. И, проговорив короткую молитву,  приложила пальцы к ране. Та слабо засветилась, но почти сразу же погасла – не хватало умений. Сейчас бы больше пригодилась заклинательница.

 Алана заметила, что парень красив необычной красотой – будто у него  в роду гианы. Волосы медно-рыжие, волнистые, мягкие наощупь, кожа слишком ровная и белая для человека. Разве что немного бледных веснушек на носу… Не зря им соблазнилась сама морская царевна.

Алана хмыкнула и просвистела команду.  Желтому наскучило беситься, и он прилетел сразу, да еще и крылья покорно расставил – взбирайтесь мол, госпожа, я весь ваш. Перед тем как затащить парня на спину флута, девушка одела его – не голым же везти эйрина! Он позора потом не оберется. Желтый недовольно потоптался, принимая тяжелый груз. С большим трудом Алана затащила Тима наверх и устроилась в седле.

Алана много слышала про Миракл, про парящий в небе город-на-камне, где живут эйрины, советники и сам Повелитель Гроз. Но увидеть его вживую… По преданиям, грозный замок из серого камня был высечен из самого флутенслота молнией, но это, конечно, домыслы. И острые шпили, и причудливые башенки – все творение рук человеческих, камень и глина.  Алана видела с высоты три освещенные мерцающими магическими огоньками улицы, мелкую сеть улочек, разбегающихся от них, площадь, на которой в этот час было много народу. К флутам здесь давно привыкли, поэтому на всадницу внимания не обращали. Девушке очень хотелось поглазеть на замок с высоты, но Тим норовил сползти вниз. Проем для загона был хорошо заметен, потому что рядом с ним у окна стоял слуга и отчаянно махал факелами, показывая, куда нужно отправить флута.