Страница 1 из 22
От сумрачно-серых стен пещеры исходил холод, пробирающийся даже под меховую накидку. Невысокий худощавый человек в черном стоял над каменным ложем. Вот он поднял руки, и рукава спали вниз, открывая бледную кожу и пальцы, стискивающие инкрустированную тремя изумрудами рукоять кинжала.
Нарн глядел на девицу, которую слуги приволокли утром, напоили сонным зельем и уложили на ложе. Юная, но некрасивая – коренастая, с грубым лицом и необычайно пухлыми губами. Маг провел узкой белой ладонью над ее лицом, и прикрыл на пару мгновений глаза. Ее жизнь обрывками пронеслась перед его внутренним взором. Рождение, сено, уборка, готовка, шалости с неким юношей, терпкий запах пота и страсти. С виду девица, она была между тем женщиной, познавшей ласки мужчины, пусть и неумелые. Нарн нахмурился.
Примет ли Дару такую жертву? Он перехватил рукоятку, прошептал слова обращения к богу, по чьей великой милости был произведен на свет, и с размаху всадил длинное и зауженное к концу лезвие в сердце девушки.
Та дернулась, успела открыть мутные серые глаза и рот – точно рыба, выброшенная на берег – и умерла. Нарн почувствовал, как три изумруда начинают светиться, впитывая отобранную жизнь, а серые глаза девушки заполняются чернотой. Дару принял жертву.
— Чего тебе угодно, маг? — гулко и медленно процедила Серая, появившись в самом темном углу пещеры. Одеяние на ней кое-где тлело, зажигаясь оранжевыми огоньками. Из угла потянуло дымом.
— Повелитель чахнет. Котел изрыгает бесполезных тварей, не желающих повиноваться. Подданные бегут на Окраину и дальше, принимают новую веру. Королевство тонет во мраке. Я прошу у вас совета, как быть.
Нарн опасался, как бы Серая не разгневалась. Если ее вызывали по недостойному поводу – а недостойными были девять из десяти – она уходила во тьму своей обители, прежде пожирая вызывавшего. Но в этот раз прислужница Дару не торопилась трапезничать.
— Благополучие королевства зависит от Повелителя.
— Повелитель потерял вкус к жизни. Ничто не радует его, — произнес Нарн. Маг действительно перепробовал многое: дарил юному Юдесу лучшее оружие, похищал красивейших девиц, приносил мирвийские клады, учил повелевать животными. Принц ничему не был рад.
Серая рассмеялась в той же манере, что и говорила – медленно и гулко.
— В Грозовом королевстве готовятся к свадьбе. Одна из невест – двуликая дочь Фрит. Она подарит супругу силу, во много раз превосходящую его.
— Но Юдес слишком юн для женитьбы…
— Ты бестолков, маг. Сила не в брачных обрядах. Тот, кто получит ее расположение, увеличит свою силу. Двуликая подобна талисману, усиливающему любую магию.
— Но как узнать ее?
— Оказаться рядом, — ответила Серая и исчезла, оставив в напоминание о себе тающие частички пепла. Те покружились, носимые потоками воздуха, и осели на стенах и полу пещеры.
— Значит, пора наведаться в королевство Гроз, — проговорил вслух маг.
Это королевство вот уже вторую сотню лет процветает, во многом превосходя другие земли. Земля эти хорошо защищены, а в замке чуть ли у не каждого слуги имеется амулет-благословение. Но Нарн не был бы самым собой, если не любил сложные задачи.
А двуликая… Двуликая – это большой подарок миру и сокровище для тех, кто сумеет сблизиться с ней.
Глава 1
С утра второй жрице Белого лика Фрит было не по себе. Статная рослая женщина средних лет разглядывала свое лицо, отражающееся в круглом небольшом зеркале. Велеис давно ждала момента, когда богиня возложит на нее обязанность быть первой среди прочих. И вот предвестники благословения уже на ее лице…
Морщинки в уголках глаз стали глубже, сами глаза начали выцветать, теряя яркий сине-зеленый цвет. В пышные рыжие волосы кто-то словно вплел за ночь серебристые нити. Женщина потянула за ворот, открывая шею. И та теперь выдавала возраст.
Велеис было семьдесят два, но вот уже сорок лет как она перестала стареть, оставаясь для окружающих полной жизни и силы, коей ее щедро одарила богиня Фрит. Жрицы Белого лика живут в среднем сто лет, но и на пороге смерти остаются молодыми. Старость безобразит только верховных жриц, первых. Еще одним предвестником посвящения является то, что маг Дегфинн воззвал к ней, а не к живой еще первой жрице.
Велеис вздохнула, отвернулась от зеркала и подошла к окну. На тренировочной площадке, обустроенной выступами, лестницами, различными шестами, бревнами и прочим, столпились молоденькие жрицы. Вот они выстроились в ряд и склонили голову перед пятой жрицей Барой. Высокая и сильная жрица прошлась мимо них с многозначительным видом, после чего указала пальцем на двоих. Девицы скинули плащи, оставшись в одних только свободных штанах и кафтанах. На ногах их красовались новые короткие ботинки из кожи, которые недавно привезли в храм торговцы. Жрицы пошли к сарайчику, в котором хранились палки и дубины – на них они учились вести ближний бой.
А остальные начали разминку: взбирались по лестницами, прыгали с одно выступа на другой, лезли вверх по шестам. Велеис наблюдала за ними с удовольствием: послушницам в ловкости не откажешь. Правда, этим было от силы лет четырнадцать, и их еще не распределили по призванию, поэтому их день был занят занятиями с утра до вечера. Готовили на них, убирали в комнатах, стирали младшие послушницы.
Жрица поймала взгляд Бары; дав указания молодым, Бара поднялась в покои второй, поклонилась, как старшей. А потом уставилась на Велеис невежливо.
— Эко тебя состарило!
— Спасибо, подруга, — усмехнулась вторая жрица и прошла к столу из темного дерева, на котором лежал таз с водой для умывания. Она опустила в него пальцы, еще вчера тонкие и подвижные, а сегодня уже начинающие покрываться пятнами и кривиться. — Дегфинн явился ко мне ночью; он встревожен.