Игрушки

Остановившись под изгородью, я подпрыгнула, ухватилась, подтянулась и уселась. Изгородь возле дома Эллы была кирпичная, широкая и удобная, по ней можно было даже прогуливаться, не особо рискуя свалиться. Через равные промежутки поднимались декоративные кирпичные башенки-колонки, и я выбрала одну и прислонилась к ней, прижавшись щекой к прохладным кирпичам. От них пахло пылью и солнцем, кусочки выветрившегося цемента покалывали кожу. Отсюда я могла смотреть в широкое окно гостиной, на двух человек и андроида, которые расселись за круглым столом, словно собрались на совет.

Они, видно, уже заканчивали разговор. Элла встала первой, за ней поднялись два ее... поклонника? Возлюбленных? Я не знала, как их назвать. Голосов не было слышно, но, судя по улыбке Эллы, она желала Алексу доброй ночи. Джуд вышел на крыльцо следом за десантником. Они остановились на верхней ступеньке под электрическим фонарем в стеклянном пятигранном абажуре на витой металлической поддержке. Я напряженно вслушивалась, замерев на своем насесте за ветками яблони.

— Что скажешь, Джуд?

— Мне жаль, что так получилось, Алекс.

— Не стоит сожалений. Я вижу, что Элле было очень хорошо с тобой, а ее чувства для меня главное. Как и для тебя, верно?

Хорошо еще, что он не сказал пафосного «ее счастье» - это прозвучало бы совсем мелодраматично… Неужели они так и разойдутся? И не будет ни ссоры, ни даже спора? И Алекс не закричит на него, не обругает как-нибудь в духе прошлого века: «ты, машина, ты отбираешь у меня чувства дорогого мне человека»… Чего доброго, они еще и руки друг другу пожмут напоследок?

— Я знаю, что Элла вернется ко мне, - неторопливо и задумчиво произнес Алекс. – Не сразу, конечно. Но, видишь, я был первым, кого она полюбила, а это много значит. Ты пришел потом. К тому же, ты все-таки не человек.

— Чем я отличаюсь от вас, Алекс, если не брать физические усовершенствования?

— Сам знаешь. Все вы подчиняетесь нам, ваше дело – слушать и делать, что вам прикажут. Так вы устроены, и это хорошо. Дай вам полную свободу, и вы слишком быстро обошли бы нас. Я уважаю вашего брата, особенно тех из вас, кто там, на передовой. А все-таки вам никогда не встать на один уровень с нами, точнее, мы, люди, никогда этого вам не позволим.

— Вы считаете, что это справедливо?

— Я считаю, что это правильно. Равенства в мире нет и не будет, всегда кто-то стоит выше, кто-то ниже. Над нами – бог, над вами – мы. Кто создатель, тот и главный. До завтра, приятель.

Алекс ушел. Джуд бесшумно проскользнул между кустами к изгороди. Ну конечно, он заметил меня в ту секунду, как вышел на крыльцо…

— Вряд ли вы услышите или увидите еще что-то интересное, Талли. Помочь вам спуститься?

— Нет, - я перекинула ноги в сторону улицы. – Ты ведь не сделаешь это так, как я хочу.

— Вы правы. Спокойной ночи.

Я глянула через плечо. Он вошел в дом – открылась дверь, желтый неправильный прямоугольник света лизнул ступеньки и дорожку перед крыльцом и пропал - дверь тихо захлопнулась. Окна в зале на первом этаже потемнели. Свет в окнах второго этажа стал глуше и теплее – кто-то задвинул плотные золотистые шторы. Что же, Джуд оказался прав – я больше ничего здесь не увижу…

Я повисла на изгороди и спрыгнула на мостовую.

Как запущенная от конца к началу видеозапись, разматывался передо мной обратный путь. Те же кипарисовые аллеи и ряд платанов, и ветерок все также шуршит отжившей листвой. Утонувшая в магнолии и плюще кондитерская, карикатурные полупрозрачные зазывалы напротив аквапарка.

Я шла под фонарями по набережной. Когда вступала в очередной круг света, моя тень укорачивалась, а когда я выходила из освещенного пространства, тень вырастала и какое-то время бежала впереди, пока не сливалась с темнотой между далеко отстоящими друг от друга фонарям. На границе двух освещенных полей у меня вырастали две тени.

Кто-то высокий, сильный и легкий стремительно шагал далеко впереди. Я знала, кто это, но догонять не стала. Вряд ли он сказал бы мне что-то новое… Алекс свернул на мостик, в сторону гостиницы. Я не пошла следом, а облокотилась на парапет и долго смотрела на море внизу, слушая редкие вздохи накатывающихся на берег волн и следя за перемигиванием маяков на противоположном берегу и ритмичными вспышками красных сигнальных огней ветряков на плато. Мне снова стало скучно, и я решила наведаться в старую крепость.

Там кто-то был – он зажег внутри свечку, я издалека увидела живой желтоватый свет. Сид.

— Я так и думал, что ты придешь, Талли.

Если бы я знала, что он здесь, я бы не пришла. Не нужно было мне ни его общество, ни разговоры с ним, ничего.

— Ты, наверное, была у Эллы? Как там?

— Алекс уверен, что она вернется к нему, а Джуд сделает так, как захочет Элла.

— Ты, кажется, недовольна?

Я пожала плечами. Мне было досадно, что история пошла не так, как мне хотелось – только и всего.

— Талли, зачем ты подарила ей Джуда? Зачем ты все это устроила? Только не говори, что сделала это из заботы о ней.

— Джуд ей очень полезен, - напомнила я.

— Разумеется, но тебя-то ее польза волновала в последнюю очередь. Мне иногда кажется, что ты ставила над ней эксперимент.

Надо же, а он проницательнее, чем я думала! Ну, раз он догадался, скрывать больше не имеет смысла…

Я рассказала Сиду свой нехитрый замысел.

Он отступил от меня на шаг:

— Послушай… Ведь она – живой человек, а ты относишься к ней как к подопытному животному. Зачем тебе это?!

— Мне хотелось понаблюдать за человеческими чувствами.