Чудо

– Вот и посмотрим. Я тебя никуда не поведу. Можешь пытать, если хочешь, но только время потратишь.

– Зачем же мне тебя мучить? Ты мой золотой ключик, – Темынь подплыл так близко, что сквозь туман, вившийся вокруг него прозрачным шёлком, можно было разглядеть лицо. Никаких эмоций, каменное. – Помню тебя. Ты так легко сдался в тот раз. Хм… Ты не можешь сам открыть ворота, верно? Тебе никто не позволит. Не бойся, этого и не понадобится. Мы поступим по-другому, – меня окутало нежным и лёгким туманом. – Ты вырос хорошим малым, – сказал он уж очень по-человечески. – Так терпим к чужому горю. Может, потерпишь и моё?

– С чего мне тебе помогать? – замотал я головой, сгоняя чары. – Меня в любом случае ждёт смерть, не так ли?

– Смерть? – он замялся. – Что ж. Клянусь! Если впустишь меня и добровольно отдашь, что я прошу, то жизнь твоя останется при тебе настолько долго, насколько ты сумеешь её удержать.

– Я буду жить, – не поверил я своим ушам, – и стану нормальным?

– Самым, что ни на есть. Ну же! Хуже ведь не будет. Я даю тебе шанс. Ты же вроде не глупый малый. Неужто не понимаешь?

Темынь шептал и усыплял. Его слова опутывали, звенели в голове колоколами.

«Ты будешь жить. И ты будешь свободен».

 

– Ну наконец-то! – голос Корнелии прозвучал над самым ухом. – Где доктор Сандерс?

– Темынь похоронил его, – в горле пересохло, и я еле ворочал языком. – Живьём.

Королева скорчила рожицу, и это было первым, что я увидел. Затем медленно стали всплывать очертания берлоги.

Я лежал в грязной одежде на кровати, даже ботинки не снял. Причём лежал поперёк, распластавшись звездой.

– Ты, видимо, очень устал, – подъехала Мириам. Колёса инвалидной коляски тихо поскрипывали. Я кивнул и попытался удержать взгляд на пятне, что въелось в потолок. Кажется, его когда-то закрашивали, но оно всё равно выступило. – Долго же однако продрых. Мы не могли тебя стащить с кровати. Чертыхался, гадёныш. Я и Корнелия спали сегодня на полу.

– Очухался! – возник из стены Чонёль. – Наверняка голодный. Столько спать! Пойдёмте в закусочную. А то кое-кто мне порядком надел с вопросами о тебе.

– Неплохая идея, что редкость для тебя, – кивнула Королева, и вернулась ко мне. – И попробуй ходить без этого! – она вырвала из ушей жучки. – Мы же договаривались!

– Но Мириам…

– Мириам перенервничала, трудно ей в узде себя сдерживать, а умение её, знаешь ли – шаг, и полгорода нет.

Я потянулся, чтобы отобрать слуховой прибор, но она кинула его Лейну. Он, естественно, не поймал, и жучки упали на пол, который никто ни разу за наше время пребывания в берлоге не удосужился подмести, не то чтобы помыть. Гадость, в общем. В это время Наби шёл к столу, поживиться надкусанным кем-то и успевшим подсохнуть бутербродом, и благополучно наступил на жучки.

Я сполз на пол и взял их на ладонь. Безнадёжно испорчены.

– Балда! – Корнелия толкнула попрошайку. – Как будто у нас деньги есть на ремонт таких дорогих вещей!

– Я же не специально, – он нащупал мою руку и забрал жучки. – Я их починю.

– Ну да! Конечно! – сказала она, но усмешка на её лице красноречиво сообщала о том, что Королева затеяла спор не ради справедливости.

Наби сейчас выглядел виновато. Он понятия не имел, почему какие-то там хрупкие аппараты оказались на полу, и уж тем более, что если наступаешь на вещь, место которой в ухе, а не у тебя под ногой, виноватым ты быть никак не можешь. Я уже открыл рот, придумывая на ходу увещание, которое могло угомонить Корнелию, но она прошла к двери и сама закончила этот разговор:

– Уж будь любезен!

Улицу наполняли шумы и крики. Тёмные звуки смешивались с яркими, превращая столб света, что рос из окна святилища, в грязь.

– Давайте обогнём площадь дворами, – схватил меня за плечи Чонёль и затолкал в переулок.

Никто не возразил, хотя я ждал новых недовольств Корнелии.

– Что случилось? – Кажется, я проспал важное событие.

– Да бедолаги с нижней улицы взбунтовали, – как бы невзначай ответил Лейн. – Нам лучше на площадь не лезть.

Он и Мириам были позади нас. Я обернулся, чтобы расспросить поподробнее, но заметил, что эти двое держатся за руки. Вот и причина их медлительности. Ну, ещё и колёса коляски мотались из стороны в сторону, вот-вот отвалятся.

– Почему они взбунтовали? – обратился я к Чонёлю.

– Насколько я понял, они живут в менее защищённой части города. Какой-то второй уровень. Они пришли вроде бы как с намерением помочь, ведь демон заполучит их первыми, если защита даст слабину. Азиз не хочет их принимать и прогоняет обратно в стойники. Стойниками называют…

Я отделался от объяснений резким кивком. Получше него знаю, что это такое.

В закусочной почти никого не было. В такие времена редко найдётся тот, кто захочет шататься по заведениям вместо того, чтобы внимательно следить или участвовать в событиях городской жизни. Ну, или прятаться по углам.