Чудо

Мы удобно расселись за столиком у окна. Заказ у нас принимала как всегда Мелисса. Она расспросила меня, куда я запропастился, на что я небрежно пожал плечами и плавно свёл разговор в иное русло.

О смерти Анны она знала, а вот судьба доктора Сандерса её ошарашила.

– Он так ничего и не успел сказать, – посетовала Корнелия.

– Да он был заодно с Амелией! – стукнул кулаком по столу Чонёль. – Не уверен, знал ли он о том, что она планировала против нас, но наверняка что-то да и замечал. Не видел в нас союзников с самого начала! Помните? Сперва согласился помочь, а потом отговорки придумывал! Мне его не жаль. За что боролся, на то и напоролся. Зачем только с ней связался? Старый дурак! – он разгневанно шмыгнул носом и добавил: – А вот Анну жалко.

– Может… – Мириам не очень хотела влезать в разговор, но в то же время очень хотела поделиться своими мыслями. Второе её желание перевесило, хотя голос выдавал – звучал натужно и грубовато. – Может, он думал, что «лекарство» Амелии поможет ему? Он «вылечит» Темынь и разберётся с ним уже на равных. Неплохой план, как по мне.

– Везёт Темыни, – продолжила Корнелия. – Против него такие заговоры строятся, но даже не доходят до него. Рушатся, как карточные домики, а он о них даже и не подозревает! Завидую ему и надеюсь, что с нами такого, как с доктором Сандерсом и Амелией, не случится.

– А про Амелию, кстати, что-нибудь слышно? – спросил Лейн.

Мелисса помотала головой:

– Она прячется в лабиринтах. Чтобы её найти, нужны люди. А для этого я должна поговорить с братом. А если говорит с братом, значит, нужно рассказать, что случилось. Как это сделать, чтобы не упомянуть даже вскользь вашу «чудесность», я не представляю. Не просто же так она на вас охотилась. Вы и так под сильным подозрением. История с Амелией скорее подтолкнёт на проверку вас, а не поиски её.

Я сидел тихо и внимательно их слушал. Наш обед шёл спокойно и немного повседневно, но чувствовал я себя словно в дурном сне. На секунду подумалось, что мир вокруг сплошная иллюзия, которая развеется, если принять таблетку и успокоиться. Порой казалось, что и тело не моё, и мысли прилетают откуда-то, а не возникают в голове. Не иначе как проделки Темыни. Встреча с ним и не могла пройти бесследно.

Я откусил от огромной котлеты, которой Мелисса угостила из-за моего жалкого вида, по её же словам, но вкуса не ощутил. Кусок не полез в горло, пускай пустой желудок камнем повис в животе. Мириам с Лейном ели молча, время от времени переглядываясь. Корнелия уплетала огромный гамбургер, не заинтересованная ничем вокруг. У рта размазались красные капли соуса. Мелисса издевалась над Чонёлем – не ставила тарелку с его заказом на стол.

– Отдай! – ныл он и вертелся, пытаясь её поймать. – Почему я? Я ж сейчас помру от голода! Отдай её мне!

В глазах потемнело.

Я почувствовал неуверенность, но доверие. Звучал мой голос, не от меня, а как бы со стороны.

– Они едят, – говорил я. Слышать себя почему-то было неприятно, что-то мне не нравилось, но картинка не появлялась. – А я подумал, что всё-таки отнесу сломанный жучок в ремонт.

«Чушь! – подумалось мне. – Не собираюсь! Почему же говорю это?»

– Я и сам могу починить, – а вот это говорю я, то есть я, который слушал меня. Чувствую, как губы шевелятся.

– Наби, прекрати. Это моё. Просто отдай её мне.

Я, который не я, тяну руку, и горло моё неожиданно сдавливает. Надо мной что-то нависает, – но по-прежнему слишком темно, чтобы разглядеть, – и шепчет:

– Отдай её мне!

Я вздрогнул и выронил вилку с котлетой. Она шлёпнулась на пол, привлекая взгляды набивавших своё бездонное пузо товарищей.

– Что случилось? – спросила Мириам.

– Ничего, – полез я под стол за вилкой.

Сердце билось с бешеной силой, ужас и неприятие давили со всех сторон. В уши словно попала вода, так резко и одновременно приглушённо шипел мир вокруг.

– Он здесь, – еле проговорил я, выпрямляя спину.

Над столиком нависла тишина.

– Кто? – намеренно не понимал Чонёль.

– Темынь сейчас в городе. Кажется, он у нас в берлоге, – поднялся я со стула. Он глухо скрипнул, прочертив ножками по плитке. Мерзкий звук заставил Мириам вздрогнуть. – И ему нужен Наби.

Не совсем осознавая, что к чему, я сперва размеренно, а затем переходя на бег, отправился к «Одинокой ноге». Остальные следовали за мной в полном недоумении. Разве может Наби быть чудесным ребёнком? А Темынь его забирать? Здесь? В Измене?

Я тоже хорош. Должен был понять, кто он. Наши сердца бились по-особому, но в унисон. Как одно целое. Как один механизм. А я был настолько напуган, что не замечал.

Дверь в берлогу под моим резким толчком распахнулась и врезалась в стену, предоставляя не лучшую картину. Наби тянул руку к сгустку чёрного тумана.

Я сделал несколько шагов вперёд и замер в нерешительности.

– Где? Где? Где? – ворвался следом за мной Чонёль. Вообще, его втолкнула Корнелия – он мешал ей пройти, – и он решил перед ней похрабриться. Грудь вперёд, подбородок приподнят. Я мотнул головой в сторону демона, дал понять, что невидимый враг здесь, и тенеходец скользнул под стол, поскольку мы столпились у порога и перекрыли ему путь к отступлению. – Простите, но чем я могу помочь? – рассудил он, нервно выискивая тени.