Страница 3 из 21
—Да, — выдавил из себя Олдфорд. — Можете готовить документы.
Преподавательница пару мгновений растерянно хлопала глазами, после чего, быстро поблагодарив его, упорхнула строчить заявки, служебные записки и прочее, что требовалось для того, чтобы устроить студентов на практику.
Как только дверь закрылась, Олдфорд еле сдержался, чтобы не потрепать друга за грудки.
— Что это было?! — прорычал он.
— Друг мой, — успокаивающим тоном сказал аптекарь. — Разве не ты только что согласился?
— Ты меня вынудил! И подставил – что теперь обо мне подумают? Зачем ты ляпнул про виски?
— Не кипятись, Адриан. Уверен, коллеги и без того хотят тебя споить, ведь ты всегда такой мрачный. А насчет поместья – это очень хорошая идея.
— Хорошая? Киллиан превратил его в склеп, а студенты народ любопытный.
— Но ведь ты старший родственник, и Килл вынужден тебя слушаться. Насколько я помню, он серьезный и послушный мальчик.
— Это ты помнишь его послушным. А я помню его подавленным, угрюмым юношей, который в один день потерял родителей и любимого деда.
— Вот именно, Адриан. Вы – единственные живые представители своего рода, а дичитесь друг друга. Один хоронит себя в поместье, другой – в заплесневелом институте.
— Побольше уважения! Ты получил здесь образование. А Киллиан… я понятию не имею, как наладить с ним контакт. Кто знает, что у него на уме?
— Чепуха, — махнул рукой Аштон. — Все ваши проблемы от отсутствия личной жизни. Стоит мальчишке влюбиться – и вся химическая дурь вылетит у него из головы.
— Да кто знает, что у него с личной жизнью?
— Поверь мне – не усидит он в своей лаборатории, когда вокруг будут лазить юные прелестницы, изучающие ботанику.
— Прелестницы, — фыркнул Адриан и поежился.
В Хадрии профильное образование получали только те женщины, которые по какой-либо причине не могли составить удачную партию. Девушек, изучавших химию, было немного, и каждая из них отличалась своеобразной наружностью. Изъеденные реактивами руки, сальные из-за долгого пребывания под шапочками волосы, испорченные чтением глаза… Да и сложение не отличалось разнообразием: завкафедрой помнил только толстых или тощих. А любая симпатичная девица, затесавшаяся в институт, довольно быстро беременела и бросала такое неблагодарное занятие, как учеба.
Впрочем, Адриан знал химиков-девушек, а насчет ботаников не был уверен.
— Составлю тебе компанию, — продолжал наседать Аштон. — Кстати, мисс Кейн очень даже ничего. Какие формы…
— Умолкни, Аш! — взревел выведенный из себя завкафедрой. — Иначе я за себя не ручаюсь!
Сиена так спешила сообщить своим студентам хорошую новость, что сломала каблук. К счастью, она не упала и не получила никаких травм, кроме моральной – за эти туфли она заплатила половину своей зарплаты. Опираясь об обшарпанные стены родного института, она попыталась вернуть каблук в исходное положение, но это привело к противоположному результату, и каблук отлетел вовсе.
— Ну и лярра с тобой! — выругалась она и сразу же оглянулась – не слышал ли кто?
В коридоре было пусто. Женщина, вздохнув, продолжила путь, теперь уже куда медленнее. Поля за институтом, на которые по традиции отправляли ботаников третьего и четвертого курсов, были теперь непригодны для практики. И если с четвертым курсом проблема была решена, то с третьим пришлось повозиться.
Сиена была куратором этой группы, и весь гнев и раздражение декана вылились на нее. «Пристрой неучей!» — гаркнул мистер Филлингс, брызжа слюной, и выдворил молодую преподавательницу из своего кабинета. Группу Б-3 не любили ни преподаватели, ни работники института, ни даже остальные студенты. Так уж вышло, что вся группа состояла из сирот, а сироты, по мнению хадрийцев, не заслуживали такого щедрого подарка судьбы, как высшее образование.
Сиена и сама была сиротой и с малых лет познала тягости жизни. К тому же на ее попечении была младшая сестра, приносящая одни неприятности. Каким-то чудом получив право обучаться в институте, Сиена вцепилась в свое место руками и ногами, да еще и зубами вгрызлась на всякий случай. Умная, хваткая и энергичная, она с отличием закончила обучение, получила диплом и осталась работать в альма-матер.
Подойдя к аудитории, Сиена остановилась, чтобы привести в порядок прическу и не показаться перед студентами растрепанной. Пригладив выбившуюся прядь каштановых волос, и чуть пощипав себя за щеки, чтобы придать румянца, преподавательница вошла внутрь.
— Здравствуйте.
Бестолочи встрепенулись и встали, приветствуя куратора. Сиена по привычке обвела их взглядом. Группа, в сущности, самая обыкновенная. Забитые тихони, роль которых исполняли Освин и Тив, ответственные зубрилы Полин и Норинс, обаятельные разгильдяи Тони и Лем, зазнайки Крисфер и Элфа, и…
— Полин, — обратилась женщина к своей любимице. — Где Сорина?
— Она помогает Бузу. Он подвернул ногу.
— А на прошлой неделе была рука, — хмыкнул Лем.
— А на следующей будет сломанный палец, — вставил Тони.
— Помолчите! — осадила их Сиена. — Они были сегодня хоть на одной паре?
Ответом ей послужило молчание. Что ж, это тоже была традиция. Прогульщики Сорина и Буз не изменили себе. Несмотря на то что женщина была готова рычать от злости, она произнесла довольно спокойным тоном:
—Могу поздравить вас, господа студенты – практику вы будете проходить в поместье господина Олдфорда, неподалеку от славного городка Берна.