Страница 8 из 91
Когда он вернулся с последней охапкой веток, тушки уже подрумянивалось над огнем, а губы лика пращура на древесном стволе были вымазаны жертвенной кровью. Спутники обвели лагерь кольцом подпаленной травы, наговоров, и тонких жилок с трещотками, настороженными на незваных гостей. Мало ли в лесу обитателей, которые не прочь проведать спящих.
Мясо быстро исчезло на дне голодных желудков. Костерок, проглотив остатки трапезы - приношение Животворящему Огню, довольно зашипел, ровно освещая ложбинку, где расположились юноши. Тишину нарушали лишь шум деревьев да потрескивание углей. Дежурить первому выпало Савину, и Зоул улегся на шкуру, покрывшую слой старого сухого лапника, с удовольствием вытянув ноги. Только теперь он почувствовал накопившуюся за день усталость и предался блаженству отдыха.
Савин разбудил его среди ночи и молча свалился на свое ложе. Зоул протер слипающиеся глаза, размял суставы, подбросил в едва тлеющий костер пару веток, потом сел на корень, выступающий из земли, глядя, как алые язычки танцуют над углями. Он попытался вспомнить, что ему снилось, почему-то это казалось важным, но в памяти остались лишь белые камни да лунный свет.
Вокруг, в ночи шла своя беззвучная жизнь. Где-то крикнула ночная птица, послышался шелест листьев, хлопанье крыльев, писк и вновь воцарилась тишина. Полянку окружали только безмолвные бугристые стволы с занавесями мрака меж ними. Юркие отблески огня пробегали по коре, сплетаясь в бесконечный узор, и это было единственным движением, которое видел Зоул.
Вдруг он понял, что один из древесных корней смотрит на него. У основания ствола, за пределами сторожевого круга, сливаясь с пляской световых бликов, застыло удивительное существо.
Чешуйчатое змеиное тело венчала лошадиная головка с лицом старичка и взглядом филина. Густая золотистая грива падала с затылка и темени, а под подобием носа струились длинные шелковистые усы. Большие глаза смотрели разумно и строго, а в их черной глубине плясали янтарные искры, отблески костра. Существо глядело прямо в зрачки человеку, и он тоже не отводил взора, опасаясь пошевелиться, хотя и не испытывал страха. Память услужливо подсказала имя – Уж, покровитель ведающих, податель мудрости, хранитель тайн, сам Уж пришел к нему.
С десяток ударов сердца ночной гость продолжал, не мигая, смотреть на Зоула, словно оценивая его, а потом юноша услышал или может быть, угадал шелестящие, едва слышные слова: « Продолжай свой путь. Но торопись, торопись. И опасайся,… Матери змей. Огонь жжет…».
В глазу запершило, словно в него попала соринка и человек, не выдержав, сморгнул. А в следующий миг у корней уже никого не было. Только огненные блики продолжали свою пляску.
Солнечный лось еще не показал своих рогов из волн моря, когда спутники уже собрались в дорогу. Прохладный утренний воздух, напоенный ароматами леса и влагой росы, бодрил не хуже напитка, что варили на праздниках племени. От вчерашней усталости не осталось и следа и теперь, при свете утра, ночной гость казался Зоулу не более чем сном наяву, навеянным пляской пламени. Но, так или иначе, а предупреждение предназначалось только ему.
Трое шагали по траве, мокрой от росы, оставив стоянку с затушенным костром позади, все дальше уходя от береговых скал, покрытых лесом, в царство пологих холмов. Взобравшись на вершину одного из них, юноши остановились. Ниже по склону, заросшему пестрым ковром разнотравья с грубыми прорехами белесых проплешин плитняка, стояла небольшая плотная дубовая рощица. К ней они и направились.
Когда до ближайшего дерева оставалось не более десятка шагов, от зеленой массы ветвей отделилась человеческая фигура. Мужчина спрыгнул на землю и пошел навстречу путникам, замершим среди желтых метелок оленьей сыти, на которых стрекотали бесконечную песнь крылатые травяные блохи. В рощице укрывался схрон, последний рубеж племени у порога непредсказуемых и опасных ничейных земель.
-Храни вас предки, - чуть кивнул юношам охотник в лыковой накидке с вплетенными зелеными веточками, одежде дозорных.
-Пусть они хранят и тебя, старший, - ответил Зимер. - Мы идем к дому Матери Для Всех.
-Мне ведомо. Вас трое, это больше, чем один, но все равно маловато. Почему совет отправил вас этой дорогой? Почему не водой?
-Отец Племени так решил…
-Ветер третий день дует с восхода. Лодки старейшин пойдут веслами. Могут не успеть ко дню даров, – добавил Савин.
Охотник поглядел на молодого рыбака с сомнением, но спорить не стал. И вновь обратился к собрату по Дому Медведя.
-Ты хорошо знаешь дорогу?
-Да старший, - кивнул Зимер, - я помню. Нижняя тропа. Переправа у Гусиной Ноги.
-Да, нижняя тропа. Верхняя идет по краю ничьих земель. Там... сам знаешь. Нижняя идет через холмы вдоль Ольхового ручья к переправе. Развилка на третьем знаке. Первый вон там. Видишь? – охотник указал на каменную пирамидку, венчавшую вершину соседнего холма.
-Да старший.
-От пятого знака пойдете на восход. И, раз уж вы идете через холмы, то смотрите под ноги, смотрите вокруг, смотрите вверх. Слушайте ночь, пробуйте ветер. Пока не доберетесь до переправы. Там Крачки вас проводят. Что ж, легкого пути, скорого возвращения. Храни вас Мать Всем. - И, взмахнув на прощание рукой, охотник скрылся в тени деревьев.