Страница 7 из 13
Но уводящие в стороны проходы вились уже глубоко под землёй. Подумав, он решил отказаться от идеи с активированным артефактом, излучающим свет, и вновь склонился к идее с зельем. Откупорив маленький пузырёк, он сделал небольшой глоток, и спустя пару ударов сердца темнота в глубине прохода отступила. Очертания стен и выступов стали чёткими, словно нарочно обрисованными, а естественный свет за спиной стал казаться ярким, словно от громадного костра.
…Первый проход долго вёл под землёй, где то тут, то там, виднелись следы бывших разработок. Насторожившись от блеска на потолке, охотник спугнул пару летучих мышек и отломил небольшой кристалл, растущий в трещине, как веточка коралла. В ладони он переливался всеми оттенками голубого. Спрятав находку в нагрудный карман как сувенир, он последовал дальше. Но довольно быстро уткнулся в тупик.
Здесь обнаружился узкий проход наверх, вырубленный для того, чтобы на подъёмном механизме отправлять грузы коротким путём. Но лебёдку, веревки и прочее рабочие забрали с собой, и лаз остался непригодным для перемещения.
Пришлось возвращаться назад.
Во втором и третьем по счёту тоннеле было то же самое. Повезло лишь в четвёртом, открытом наверху проходе, который местами сужался так, что приходилось пробираться едва ли не впритык со стенами. Марек стал уже сам сомневаться в своих мыслях, не видя ни единого признака человеческого присутствия. Как вдруг ноздрей коснулся слабый запах еды, и за поворотом он остановился.
Кострище. Сложенные горкой дрова. Прогоревшие угли в немалом уже количестве - их сгребали и оставляли валяться в стороне. Те, кто здесь затаился, могли жечь огонь, не боясь быть замеченными в деревне. Только про замок не подумали, но это незначительная ошибка. Ведь очень мала вероятность, что их бы там увидели.
Охотник ступал так тихо, что его бы не услышали и с пары шагов. Будто кошка, он прокрался мимо двух спящих людей, устроившихся на лежаках. Этих людей Маркус видел впервые. В деревне они ему не попадались. Огляделся, стоя аккурат между ними. Лежаков он насчитал ещё шесть - стало быть, остальные хозяева оставленных вещей и припасов куда-то отлучились. Зато у входа нашлись лопаты, заступ и садовые грабли с заострёнными зубцами.
Осмотрев место стоянки и не потревожив чужой сон, он стал изучать стены и выбоины в них, трещины и возможные пустоты. И дальше по проходу, у самого пола нашел тайник в виде нескольких сундучков, спрятанных в нишу, вырубленную у самого пола. Тихо-тихо выдвинул один из них наружу и справившись с простым замком, открыл крышку.
Даже в слабом свете, проникающем в каменоломню, драгоценности внутри переливались сотнями бликов и огоньков. Вычищенные до блеска украшения и самоцветы были аккуратно сложены по отделениям сундучка, в других углах лежали плотно набитые чем-то мешочки из плотной ткани. Развязав один из них, он убедился в том, что все они набиты золотыми монетами.
«А все ли деньги не пахнут?» - Еле слышно хмыкнул Маркус и поднес мешочек к лицу, пытаясь уловить предполагаемый душок. Но тот, кто укладывал монеты, очень постарался с их чисткой.
Шорох. Еле слышный стук. Охотник обернулся в сторону, где остался главный проход.
-…на ломит, уже видеть эту стройку не могу! – Донеслось до его уха возмущенное бормотание. – На кой ляд нам там корячиться!?
-Да ты совсем ум пропил? – Отозвался второй, более молодой судя по голосу. – А как бы мы новости узнавали?
Маркус медленно завязал мешочек, не звякнув ни монеткой, и вернул его на место к остальным.
-Ага, Мишул, расскажи. – Издевательски поддержал третий голос. – Небось, через шар волшебный ты бы разговоры селян узнал? И про то, что они орденца позвали?
-Позвать позвали, и что с того? – Не сдавался бухтящий Мишул. – Он же на нечисть натаскан, а мы ладно всё сделали с этими царапинами поверх следов, и с накладками на обувь. На лапы когтистые ведь точь-в-точь похоже! Пока он там допетрит, то сё…
Помянутый охотник поправил драгоценности, как лежали раньше, и прикрыл крышку.
-А про Шанука бы ты тоже догадался? – Презрительно отозвался четвёртый, самый старший голос. – Про то, что старый хрен бояться начал, и что валить его пора?
Голоса раздавались ближе и ближе. Маркус закрывал замок на сундучке, орудуя вместо ключа парой отмычек. Руки действовали медленно и аккуратно, чтобы ни один механизм не щёлкнул.
-Да его вообще сразу надо было травануть, как только места показал нужные. Зачем Иллан с этим тянул? Надеялся, что родная кровь взыграет, да Шанук будет молчать до последнего?
На месте стоянки, тоже услышав пришедших, зашевелились.
-Да потому что уговор дороже денег. И кровь родная ни при чем. – Мрачно отозвался один из тех, кто спал. Судя по всему, тот самый Иллан. – Или ты забыл, сколько Шанук для нас сделал? Кто бы еще согласился за долю малую, столько трупов перековырять, золото в них зашивая? Шанук нашим был, а со своими так нельзя.
-Возраст его надломил. – Поддержал один из пришедших. – Стар стал, боязлив без меры, будто другой человек. Вот и пришлось с ним уговор заканчивать. Кабы не это, глядишь, и с собой забрали бы. А так… эх, что уж там.
Зачиркало кресало - на стенах заплясали первые блики от огня. Маркус тихо задвинул сундучок в укрытие и пробрался дальше по проходу, затаившись за очередным выступом. Отсюда прекрасно было слышно голоса, но его бы уже не заметили. По крайней мере, не сразу.
-Вы пожрать-то принесли?
-А то! Вот только цены у них, дерут как на ярмарке! Еще и любопытничают, мол, неужто вы столько съедите? – Передразнил молодой, чем-то шебурша. Зашелестел тонкий пергамент. – Мы сколько на этой стройке заработали, почти всё то и проели!
-А тебе всё мало, ещё и там подзаработать хотел? – Хмыкнул спокойныйИллан. – В общаке денег, каждому на три жизни хватит, а ты медьки считаешь.
-Медька солид бережет, не слышал?
Раздался звук затрещины.
-Не дерзи! Взял моду, умничать со старшими наравне.
«Умничающий» только засопел, оставив это без ответа. Заговорил другой.
-Шанук точно никому проболтаться не успел?
-Да точно. Мы к нему накануне вечером с пивом заходили, а я в его кружку зелья подсыпал, чтобы язык развязало. Тот знай себе жаловался, что совесть замучила, да зашитые мертвяки снятся по ночам. И что, мол, грузом давит, даже дереву пожаловаться нельзя, чтобы с себя скинуть.
-Я в ту же кружку сультены ему и подлил. – Добавил старший. – Вовремя мы зашли. Небось, явись к нему сегодня охотник, Шанук бы всё как на духу выложил! Нашелся тоже мне, совестливый...
-Так он же сколько от нас получил! – Возмутился Мишул. – Вы говорите, доля малая, так он за эту долю дочерям такое приданое отгрохал, первыми невестами были! Их вон, даже в город обеих забрали. И дом он себе подлатал, и жил припеваючи. За это его совесть значит, не брала!
-А ты поди в чужой душонке разберись. Лучше хлеба мне подай. С ночи не ел ничего.
-Последняя могила осталась. Кабы не охотник, уже бы закончили. – С досадой заметил Иллан. – А ты говоришь, зря мы отослали вас работать в деревню. Вот был бы сюрпризец, кабы он на нас выскочил, а мы ни сном ни духом, копаем себе и по сторонам не глядим!
Кто-то засмеялся.
-Может… ну ее к лешим, ту нычку? – Не выдержал молодой, снова влезая в разговор. – Сколько там золотых, четыреста? Пятьсот? Сами говорите, нам и так хватит. Не лучше ли сейчас убраться нам?
-Ты разницу-то секи. Сам сказал, дурак, что медька солин бережет, а золотой и подавно. Мы что, зря горбатились да жизнями своими рисковали, чтобы результат целого года работы бросить, какого-то мужика забоявшись?