Страница 1 из 13
Люди долго мялись у края рощицы, бурно обсуждая что-то между собой. Размахивали руками, яростно жестикулируя, а то и чуть не сцепились, доказывая друг другу свою правоту. Нет-нет, да кто-то из них махал рукой в сторону озера, приютившегося между пологими холмиками. Впрочем, несмотря на повышенные тона, до воды не доносилось даже слабых отголосков. Понять, о чем там говорят, не стоило и пытаться.
Но вот, судя по кивкам, группа решила, что от простой попытки вреда не будет. От нее отделились четверо самых смелых (и любопытных) и двинулись к берегу, почти полностью скрытому молодым шиповником. Тот неприступной колючей стеной разросся у воды, лишь в редких местах открывая проход к илистому берегу.
Человек, что сидел там с удочкой задолго до появления делегации на горизонте, не пошевелился при их приближении. Возможно, слабый ветерок от берега скрадывал звук шагов. А может, рыбак и вовсе уснул, заклевав носом из-за долгой неподвижности и сонливости, от которой непросто отделаться, когда поднимешься в такую рань.
Человек, что шел первым, оглянулся на односельчан в поисках поддержки и кашлянул, привлекая внимание.
Рыбак продолжал неподвижно следить за поплавком. Зато из травы рядом с ним, ранее незамеченная, поднялась здоровенная зверюга не меньше трех локтей в холке. Навострила уши, задрала верхнюю губу и склонив лобастую башку к земле, мрачно уставилась на незваных гостей.
Люди опешили и попятились: со стороны зверь больше всего походил на волка. Что окрас, что мощная стать, явно кричали о том, что это не простой пёс. Лишь староста, который сам был хорошим собаководом, отметил, что это максимум полукровка. Да к тому же не слишком агрессивная. Вон, хвост шевельнулся, неуверенно заходил из стороны в сторону. Так что мужчина прокашлялся снова, уже уверенней, и окликнул:
-Как поутру-то, рыбка ловится? Омуль с ленком есть?
-Да что-то неохотно идет. – Отозвался человек с удочкой и мельком обернулся на собаку. – Тише, Яр. Свои.
Псина недовольно буркнула в сторону незваных гостей и улеглась обратно, вернувшись к неторопливому обгрызанию серебристой ряпушки. В такой пасти рыбка могла скрыться за один укус, но судя по всему, она была не первой, и пёс уже просто объелся.
-А вы, дозвольте спросить – Повысил голос староста. – Не орденский ли охотник?
Тот повернулся снова, задержал взгляд на делегации и вздохнул.
-Вы ведь пришли не удачного клёва мне пожелать, верно?
Староста на миг смутился от укора в усталом взгляде охотника. Но тут же опомнился: нечего тут смущаться! Это работа его, и пусть не жалуется! Они тем более, не просто клянчить пришли, они еще и денег заплатят. Так что пусть благодарен будет, что не зажали вознаграждение, упирая на обязательство ордена помогать всем, кто не может спастись сам.
-Да, господин охотник, помощь требуется. – Староста скрестил руки на груди, сделав уверенное лицо. – По вашему, так сказать, профилю. Меня Тауром звать, и послан я говорить с вами от имени наших деревень.
Охотник вернулся к поплавку, следя за его покачиванием на мелких волнах.
-Вид существ? Количество?
-Э… - Тот не сообразил сразу. – А! Зубари у нас завелись. Кладбище ведь, зараза, большое. Целые две деревни там своих хоронят, наша и соседняя.
-Сколько их?
-Да пятую уже раскопанную сегодня нашли! Главное, отродясь такого не бывало, только деды наши помнят, а тут на тебе!
-Я не о могилах. Сколько зубарей?
-Да откуда ж мы знаем!? – Вытаращился староста с возмущенным удивлением. – Мы что, следить будем? Может двое, может трое, а может и вовсе один, стервец прожорливый. Тела подчистую сожраны, и костей не осталось. Ну да впрочем, навряд их успело расплодиться много. – Таур постарался подсластить пилюлю. – Вам-то уж они на один зуб!
Охотник скривился. Этих тварей, за версту воняющих тухлятиной, не стал бы пробовать «на зуб» даже подыхающий с голоду упырь, так что выражение не пришлось к месту. Но в одном староста прав. Зубари, иначе говоря неялиты, были не слишком опасны, а от природы и вовсе трусливы, если сталкивались с противником, способным дать отпор. Больше проблем будет не с тем, чтоб их убить, а чтобы догнать.
***
Делегация, что опасливо взирала на хвостатого спутника, рассталась с охотником у кромки леса, разойдясь по разным дорожкам. Охотник поспешил вернуться в приютивший его хуторок за вещами, да и предупредить, что покидает гостеприимный дом. Селяне же с чувством выполненного долга вернулись домой к самому разгару посевных работ, какие удобно доделать с утра, когда вставшее в зенит солнце еще не уставилось в макушку.
Весть о результате их похода быстро разнеслась по деревне. Те наблюдательные ребятишки, что оказались правы, предположив в рыбаке орденца, ходили с гордо выпяченной грудью. Кто-то качал головой: привлечение охотника казалось крайней мерой, к тому же обошлось в круглую медечку. Не так уж много там на кладбищах разорили… Да и живым ничего не грозило.
Родственники «потревоженных» хозяев могил наоборот, суетились и бурно обсуждали тему в ожидании охотника. Им особенно хотелось увидеть головы мерзких тварей, что нагло раскопали захоронения и похитили тела родных, будто кадушку солений из погреба.
Орденец пришел уже ближе к обеду пешком, ведя в поводу крупную лошадь. Надежды людей, что ходили к озеру, не оправдались: пёс явился вместе с ним. Здоровенная скотина ростом едва не с теленка, мрачно шлепала мохнатыми лапищами по придорожной пыли, угрюмо склонив к земле голову. От дикого зверя ее отличал лишь ошейник, да не простой, а с желтоватым камнем у застежки. Без него, случись встретить такого помеска в лесу, точно пристрелили бы. Или сбежали - больно недобрый взгляд, будто у нечисти.
Впрочем, на людях зверюга вела себя прилично. Держалась хозяина, равнодушно косилась на детишек, что крутились неподалеку, и не реагировала ни на рукопожатия, ни на разговор с охотником. Только один раз едва не довела до приступа жену ткача, когда резко вскинулась и клацнула зубами у самого ее бедра, ловя крупную муху.
Представившись Мареком, охотник внимательно выслушал град показаний, что сыпался на него со всех сторон. Задал несколько уточняющих вопросов: какова была глубина раскопанного, не находили ли рядом шерсти или помета, куда уводили следы лап. На последний вопрос окружающие растерянно заморгали: отследить нечисть никому не пришло в голову. Не то что отследить - на затоптанной свидетелями земле даже отпечаток бы найти не сумели.
Узнав все, что его интересовало, Маркус уточнил, у кого может оставить лошадь и принял приглашение старосты отобедать. Время еще позволяло.
Пёс, оказавшись в помещении, пушистым ковром разлегся в ногах охотника, с наслаждением отдыхая на прохладном полу. Густая шуба, хоть и полинявшая по весне, все равно досаждала ему и душила в жару. Баньяр был истинно северным созданием, а знойное лето южных земель делало его вялым и медлительным в обеденное время.
-Наша деревня,Тулина – Пояснял словоохотливый староста, разложив перед охотником от руки нарисованную карту окрестностей. – …В этой вот долине меж холмов расположилась. Кладбище наше общее на две деревни: нашу и соседнюю Пересыпь. До них поле ведет, просекой в лесу вспаханное... С одной стороны поля этого деревья вековые, с другой - речка. Она от Пересыпи к нам ведет, по ней раньше оттудова лес сплавляли. За Тулиной речка эта петлю делает. Там, в петле этой, замок выстроен.
-Замок? – Удивился охотник. – Я по дороге его не видел. Обитаемый?
-Да, только людей там мало. Их склепы на нашем же кладбище тоже стоят, однако их не трогали. Так что хозяева замка вас нанимать не хотели. Мы сами собрались и сами решили.