Страница 5 из 13
Вот и сейчас пёс сообразил, что хозяин не одобряет очередную найденную пакость и делал вид, что между его старательно скрещенных передних лап ничего нет.
-Баньяр! – Маркус изменил тон. Пёс снова вздохнул, но позволил себя отодвинуть, только завилял хвостом: «Может, посмотришь и обратно отдашь? Тебе же явно не сгодится!»
Охотник долго смотрел на желтоватую от старости кость, на которой остались слабые следы собачьих зубов, надеясь, что ему это кажется.
Но она явно была человеческой.
-Ну и мерзость. – Мрачно подытожил он. И встал с находкой в руках, непреклонно добавив: - Фу! Чтобы я такого больше не видел!
Баньяр окончательно смутился и опустил голову, виновато глядя исподлобья: он прекрасно понимал, когда Маркус недоволен. Пёс решил, что день сегодня как-то не задался. Он встряхнулся и вернулся под яблоню, чтобы неспешно покрутиться на месте, приминая лапами землю, и улечься подремать в прохладной ямке… Но охотник, дойдя до калитки, открыл её и коротко свистнул, подзывая питомца.
«Да ладно!?» - Тот обернулся едва ли не в прыжке, всем телом. И недоверчиво уставился на Маркуса. Тот кивнул головой в сторону улицы, и Яр не заставил себя долго ждать, чуть не сбив друга с ног, когда проносился мимо.
***
На подходе к кладбищу Яр уже немного выдохся и перестал нарезать круги по лесу, мелькая то слева, то справа от тропы подобно миражу. С любопытством навострив уши, он потрусил впереди Марека и лишь изредка оглядывался, дабы убедиться, что идет в том же направлении, какое выбрал охотник.
И лишь у потревоженной могилы пёс осознал, что его позвали не просто так, а работать.
-Здесь. – Терпеливо указывал пальцем Маркус в то место, где хорошенько потоптался копатель. – Здесь нужный запах. Давай, Баньяр. Не прикидывайся валенком. Ищи. Ищи, Яр, ну!
Пёс задумчиво обнюхал и съел чем-то ему приглянувшуюся тонкую травинку. Как следует вычесал что-то у себя на подбородке и лишь потом решил, что поиграть в «иди по следу» будет тоже интересно. Стоит признать, что брать след он умел отлично, и фыркнув на изученное место, как по намеченной дорожке потрусил в деревья, куда вчера точно так же ушёл охотник по оставленным отпечаткам.
Как и в прошлый раз, путь скоро вывел на берег, в место где здоровенный кусок земли вместе с росшим деревом откололся и сполз вниз, образовав более-менее пригодный спуск в воду. Охотник какое-то время размышлял, при свете дня глядя на быстрое течение и игру света в волнах, в которой угадывались очертания каменистого дна. Шикнув на пса, который не любил глубокую воду и начал волноваться, угадав намерения хозяина, он выломал из поросли подобие шеста. И опустившись, держась одной рукой за выпирающий из земли корень, прощупал им дно.
Палка погрузилась в воду на глубину, которая взрослому человеку не достанет выше пояса. А вот зубаря затопило бы по самую холку.
-А течение-то сильное. – Словно размышляя вслух, поделился охотник со стоящим наверху питомцем. – Я бы, например, не обвязавшись для страховки веревкой, не полез. Дно каменистое, споткнуться и упасть дело плёвое…
Оттолкнувшись, он взобрался обратно и внимательно осмотрел берег. Ни выше, ни ниже по течению не найдётся более удобного места для спуска. Но этот брод трудно найти и тот, кто им воспользуется, должен знать о спуске заранее.
Охотник оглянулся в поисках пса. Тот обнаружился уже в десятке шагов и увлеченно раскапывал что-то в корнях могучего дуба, с азартом сопя.
-Опять ежа загнал? За что ты их так не любишь-то? Пойдем лучше, Яр.
Видя, что пёс прикинулся глухим, Маркус повысил тон, давая понять, что не в настроении долго уговаривать:
-Баньяр! Пойдем.
Тот с неохотой вылез из углубления, мстительно скребанув напоследок задними лапами в сторону колючего противника. Встряхнулся и поспешил за хозяином, старательно обогнув трещину в берегу, чтобы не приближаться к обрыву. Глубокой воды он боялся едва ли не больше, чем неялиты. Которые никогда бы не полезли в эту реку.
Маркус глубоко задумался, чуть не пройдя мимо деревянного моста. Вовремя спохватился и широким шагом пересек его так быстро, что отставшему Баньяру пришлось сделать несколько длинных прыжков, чтобы догнать его.
-След. Ищи! – Напомнил охотник, оглядываясь по сторонам. Яр на сей раз не стал долго выкобениваться, намекая на то, что неплохо бы получить вознаграждение за труд. Уткнувшись носом в землю, он стал описывать круги, иногда поднимая голову и раздувая ноздри, когда до него доносился легкий ветерок.
Глядя на него, охотник не мог не радоваться, что некогда потратил много времени на подготовительные поисковые игры со щенком. Он не рассчитывал тогда всерьёз на помощь ищейки, просто хотел развить в питомце таланты, полезные в первую очередь для него самого. Но уже не в первый раз пёс выручал охотника в похожих ситуациях.
-Я тебе весь сахар скормлю! И всю колбасу! – Обрадовался Марек, когда Яр слабо вильнул хвостом и насторожив уши, устремился вниз по течению. Он взял след.
Увлекшийся Баньяр даже позабыл, что его спутнику требуется больше времени, чтобы пролезть под корягой или перепрыгнуть овражек. Так что охотнику пришлось постараться, чтобы не отстать. Первое время пробирались по лесу, в самом настоящем буреломе, который трудно представить хоженым. Однако не прошло и получаса, как Баньяр вышел на открытое место и уверенно пошёл по узкой тропке, что вилась по искусственной насыпи у самого обрыва над водой.
Внизу ревело течение, перекатываясь между крупными камнями подобно стиснутой в узкой щели змее. В иных местах, между валунами глубина стремительно бегущей воды была не меньше двух саженей, судя по тёмному цвету. Набегая на преграды, она светлела до бирюзы и на гребнях распадалась на белую пену, закручиваясь внизу в небольшие водовороты. Скалистые берега с каждой верстой вырастали, будто бы сжимая реку в громадных тисках. Кое-где на склонах росли вьющиеся растения, цепляясь за малейшие выступы.
Насыпь окончилась крутым спуском к воде, где угадывались застарелые очертания некогда вырубленных ступеней. А тропа по её верхушке резко свернула влево. Она уводила в узкую трещину в скалах, похожую на след удара громадного топора, что в незапамятные времена расщепил единую линию крутого берега. Но если присмотреться к следам на этих стенах, то легко догадаться, что здесь поработали и обычные люди, вооруженные лишь кирками, лопатами, заступами и прочим инструментом рудокопов.
Маркус встал на том месте, где раньше располагался вход в каменоломню. Сейчас это было заброшенное место, куда не осмеливаются лазать самые отчаянные деревенские ребятишки, и между скал наверху гулял только ветер. Ведь мало того, что нужно миновать лес и кладбище, так ещё и места сами по себе опасны: со сбивающим с ног течением, обрывистыми высокими берегами и нередкими обвалами.
Ходы, проделанные рудокопами, по рассказам графини въелись глубоко в холм, временами уходя на много саженей под землю. В их лабиринте было легко заблудиться, и это добавляло опасности месту, из-за которой сюда никто не ходил. Но убедиться в этом самому сейчас не было возможности. Очередной обвал не так давно закрыл вход, и попасть внутрь можно было, наверное, лишь забравшись на гору крупных камней, чьи гладкие бока порой возвышались едва не в человеческий рост.
Зубарю сюда не попасть. Эти создания любят сырые местечки в низинках, где можно вырыть себе неглубокую нору и спать, не боясь солнечного света. А в каменоломне не особенно покопаешь, и от света не везде спрячешься из-за открытого верха.
Псу, впрочем, тоже сюда не залезть. Маркус оглянулся на Баньяра, уже лежащего в тени скалы с высунутым языком. Собака не может постоянно быть сосредоточенной на одном запахе из тысячи и при этом не испытывать усталости.