Страница 9 из 55
— У тебя клыки.
Я тут же перестала улыбаться.
— Совсем как у папы, — добила меня мелкая.
Сравнение хуже придумать она, конечно, не могла…
Меня передергивало от одной мысли о том, что у нас с этим скучным недоволком
может быть что-то общее.
— А Марта говорила, что носить короткие волосы неприлично, — добавила Эдит
непосредственно.
— Когда это она такое говорила?
— Когда я хотела подстричься. — Она вздохнула. — Вот почему мальчикам можно
ходить с короткими волосами, а девочкам нельзя?
— Ну… говорят, длинные волосы вроде как красиво.
Рука непроизвольно потянулась к моим коротким, едва достававшим до плеч. По
меркам людей я, наверное, была очень страшненькой… Рыжая, да еще и без косы.
— Но ты же и так красивая, — наивно удивилась Эдит, ощутимо подняв мне
настроение. Вкусы у девочки, конечно, были какие-то странные, стоило только
вспомнить, как радовалась она тощей ушастой крысе, но мне все равно были приятны ее
слова.
— Спасибо, — сказала я смущенно. — А теперь спать, — добавила безжалостно.
И никакие тяжелые вздохи и грустные глаза не могли меня разжалобить.
Убедившись, что детеныш устроился в постели и задремал, я как можно
осторожнее, стараясь не разбудить Эдит и одновременно не очень-то нагружать
израненные ноги, выбралась в коридор.
Где здесь находится ванная, я знала, как пользоваться благами безбедной жизни, выучила еще в первый день, пока меня мыл Хельму, а детеныш следил, чтобы все было
сделано правильно. Тогда я жутко злилась на волка, а позже, поближе познакомившись с
последствиями нежности Эдит, осознала, что, если бы тогда безотказный отец пошел на
поводу у своей дочери и позволил ей самой меня мыть, я бы просто утонула. Неприятно
это было признавать, но, кажется, Хельму меня тогда спас. А я ему в благодарность все
руки исцарапала… м-да.
Отмывалась я долго, с удовольствием и под конец чувствовала себя просто
неприлично чистой. Желания натягивать на себя грязную одежду, сваленную кучей у
двери ванной, у меня не было.
В коридор я выскользнула, ежась от легкого ветерка, морозящего влажную кожу, прокралась по темному коридору, сильно прихрамывая, оставляя влажные — но не
кровавые, точно не кровавые — следы на полу, и остановилась перед спальней волка.
Найти ее было несложно. Только от этой двери шел сильный звериный запах, как
от волчьего логова.
Инстинкты требовали не дурить и убираться, здравый смысл же требовал
противоположного. Найти одежду, которая на меня бы налезла, я могла только в комнате
Хельму.
Не спускаться же мне вниз за аптечкой голой. Холодно, и люди почему-то обычно
плохо реагируют на обнаженное человеческое тело. Будто у них под одеждой все не так и
ничего подобного они раньше в глаза не видели…
Дверь я открывала медленно. Задержала дыхание, когда в нос ударил густой
волчий запах. Так и не скажешь, что живущий здесь оборотень — калека и
перекидываться не может.
Комната Хельму разительно отличалась от комнаты Эдит. Никаких персиковых
шелковых обоев или светлых деревянных панелей, никакого кружева, никаких атласных
лент и цветочного рисунка.
Все темное, однотонное, неуютное до жути. Не спальня…
— И правда логово, — пробормотала я себе под нос, с опаской входя внутрь.
Ночного зрения мне было достаточно, и я могла бы не включать свет, но я его все
равно включила. Надеялась, что хотя бы освещение немного раскрасит эту унылую
атмосферу.
Чуда не произошло. Комната оставалась все такой же неуютной, просто теперь я
лучше ее видела. Задерживаться здесь дольше необходимого мне совсем не хотелось.
Обойдя кровать, я подкралась к большому шкафу и на мгновение замерла перед
ним. Было ощущение, будто из темного нутра на меня выскочит волк, как только я открою
дверцы.
Глупость же! Я видела, как он уезжал, и не слышала, чтобы возвращался. И зачем
ему сидеть в шкафу?
Я понимала все это, но дверцу потянула с опаской, готовая в любой момент
отскочить и сбежать. Слишком сильным был запах хищника в этой комнате, нервы просто
сдавали.
Из шкафа на меня ожидаемо никто не выпрыгнул.
Подбодрив себя жалким хихиканьем, я начала перебирать рубашки Хельму.
Выбирала самую удобную и приятную на ощупь… раз уж была такая возможность.
Прошлая моя рубаха, которая все еще валялась в ванной, была из какой-то грубой ткани и
царапала кожу.
Рубашку я выбрала быстро.
Моя новая одежка на ощупь была гладкой, льнула к телу как вторая кожа и едва
ощущалась.
Я обворовала целого оборотня и чувствовала себя замечательно. Пригладив на
боках свое новое приобретение, нащупала пальцами странную выпуклость — вышитые на
ткани инициалы переплетались между собой в причудливый рисунок. Хельму, наверное, носил их где-то под ребрами, у меня же они оказались на бедре.
Помеченная рубашка мне сразу же разонравилась, но, перещупав еще три, я
пришла к неутешительному выводу: они все тут такие.
Вдруг повезет, подумала я и взялась за проверку всего волчьего гардероба.
За этим ответственным занятием меня и настигло зловещее покашливание.
— Не припомню, чтобы у меня была назначена встреча этой ночью, — холодно
сообщил Хельму.
Окна его спальни не выходили на улицу, я не могла услышать, как он вернулся, но
поняла это слишком поздно.
Была беспечна и теперь рисковала лишиться хвоста.
В лучшем случае только хвоста.
Зажмурившись и бессознательно скомкав в пальцах рубашку, я напряженно
прислушивалась к тихому шагу приближавшегося оборотня.
— Ты меня слышишь? — позвал он.
Еще три шага — и можно бежать, прикинула я.
Пока он обходил кровать, я могла перескочить через нее, спуститься вниз, быстро
перекинуться и спрятаться, оставив заднюю дверь открытой.
И пусть волк до облысения ищет воровку, посмевшую умыкнуть его рубашку.
Только рубашку, потому что поживиться блестяшками я не успела.
У Хельму были чудесные запонки, и, судя по тому, как часто он их менял, запонок
было много, пропажу нескольких комплектов он бы и не заметил. А мне сокровищницу
пополнять нужно было.
А теперь ни сокровищницы мне, ни целой своей шубки…
Волк подошел достаточно близко.
Сейчас, поняла я и рванула к двери. Проблемы начались сразу же: я не рассчитала
мягкость кровати и чуть не запуталась в стеганом покрывале — теплые пальцы
скользнули по моей ноге, но сжаться на лодыжке не успели.
Хельму коротко ругнулся, я кубарем свалилась на пол, поражая саму себя, пружинисто подскочила и вывалилась в коридор, где чуть не растянулась на полу, запнувшись за порог.
Волк преследовал молча. И настиг меня на лестнице.
Я была уверена, что легко справлюсь со спуском, перепрыгивая через ступени.
Перепрыгнуть успела три, потом уже в полете была поймана за шиворот и рухнула
на лестницу.
Сначала показалось, что шею медленно пилят тупым ножом, потом появилось
чувство, что еще несколькими тупыми ножами тыкают мне в спину и поясницу.
Я стонала и ругалась. Ругалась сквозь слезы.
Болело все.
Но больше всего болела гордость.
— Что смотришь, волчара беззубый? — прохрипела я, когда надо мной появилось
хмурое лицо Хельму. — Исчезни, чудовище. Чтоб тебя кто-нибудь так же приласкал, как
ты меня только что.
— Кто ты такая? — спокойно спросил он, не предпринимая попыток помочь мне
подняться.
— У-у-у…
Свет в коридоре резко вспыхнул, ударив по глазам, и я застонала еще жалобнее, по
щекам потекли слезы, не успела ведь с ночного зрения на обычное перейти. Хельму рядом
глухо ругался, массируя пальцами зажмуренные веки, ему тоже досталось, и от этого я
испытала мстительное удовольствие.