Пушистая катастрофа

— Зачем? Ты все равно вечно пробираешься в мою.

Ответить на это мне было нечего, но сдаваться я не планировала.

Если я собиралась хотя бы попробовать сродниться с человеческим телом — а

после щедрого подарка Зафрэ эта мысль больше не вызывала отторжения, — мне нужно

было все то, что есть у людей. Документы, одежда, личный уголок и работа.

Фонари перед управлением не горели, и по лестнице мы поднимались в редкой

предрассветной темноте — солнце с каждым днем поднималось над горизонтом все

раньше, предчувствуя скорую весну.

Сонный дежурный, не успевший сдать смену, вяло поздоровался с командором, изо

всех сил давя зевок. Волк сделал вид, что ничего не заметил, и быстрым шагом, рассеянно

кивая на приветствия, поднялся в свой кабинет.

Пока волк снимал пальто, я успела превратиться, в который уже раз ощутив, как

неудобно может быть в одежде не по размеру.

Хельму обещал, что совсем скоро мне выдадут новую форму, а пока приходилось

старательно подкатывать рукава кителя и радоваться, что уцелели хотя бы штаны.

Мне нужно было придумать, как использовать дар и не разорить волка на моей

одежде. Я не пробовала призвать огонь после случая под мостом, потому что никогда не

бывала в безопасном месте. Кабинет волка, или его дом, или карета, или оживленная

улица не подходили для того, чтобы я могла просто так возгореться.

Покосившись на волка, я уже собиралась напомнить ему о его обещании и

предложить съездить ненадолго в лес. Чтобы он смог выгулять своего зверя, а я немного

попрактиковаться, но с грохотом распахнувшаяся дверь нарушила мои планы.

— Командор! — Голос Флоренс дрожал и срывался, когда она произнесла

непоправимое: — Она не отпустили Эдит.

Трясущимися руками она протянула волку записку и осталась стоять перед его

столом, рвано, судорожно дыша. Меня она сразу не заметила. И вздрогнула, когда я

спрыгнула с подоконника и подошла к Хельму, чтобы взглянуть на помятый листок.

Писать понятнее за прошедшее время оборотни не научились, и я все так же могла

разобрать в лучшем случае одно слово из трех, но посыл письма, кажется, уловила.

— Присвоили, да?

— Они пишут, — волк скомкал записку в кулаке, — что у Эдит есть потенциал и

вернуть ее такому, как я, будет преступлением.

— Босс, дай мне неделю. Они нам не только детеныша вернут, но и извинения

принесут. Официальные. В письменной форме.

— Нет. Я поеду сам.

Флоренс издала слабый, полузадушенный и совершенно непонятный звук. Пока

она пыталась собраться с силами, чтобы что-то сказать, я азартно потерла ладони.

— Тогда справимся за несколько дней.

— Я отправлюсь с вами, — сдавленно прошептала Флоренс. — Позвольте

искупить…

— Это необязательно, — скупо произнес волк. — Достаточно будет информации.

Что произошло?

О том, как сначала от нее пытались скрыть письмо командора, а потом хотели

подкупить предложением удачного брака и достойной жизни в стае, волк слушал с

отстраненным видом.

Флоренс от щедрого предложения оборотней отказалась и потребовала не

препятствовать выполнению ее работы, но Эдит от нее спрятали, а когда Флоренс

попыталась пробиться к девочке силой, все ее атаки гасили какими-то заговоренными

костями.

— Дары шамана, — пояснил волк. — Первые аналоги поглотителей магии. На их

основе создавались блокаторы.

— И что? Их не победить, что ли? — спросила я.

— Почему же? У любого дара есть свой довольно скромный резерв. Если его

израсходовать, они становятся простыми костями. Это тебе не… — «не драконья чешуя», хотел сказать волк, но осекся вовремя и снова повернулся к Флоренс. — Что-нибудь еще?

— Старейшина приказал защитникам стаи выгнать меня из поселения. Записку

сбросили со смотровой стены. — Сжав дрожащие руки в кулак, она выдохнула: — Я

виновата, готова понести наказание.

Но волк лишь отмахнулся.

— Ты здесь ни при чем. Рано или поздно что-то подобное должно было произойти.

Стая забыла, что их неприкосновенность перед людскими законами имеет и обратную

сторону.

— То есть судить их за похищение детеныша не будут? — возмутилась я. — Это

как так?

— Не будут, — подтвердил Хельму, — но и защищать права стаи в случае

нападения на них тоже никто не станет.

Я представила, как мы вызволим Эдит, оставив за собой горящие руины поселения, а нам за это ничего не будет, и повеселела. Они еще пожалеют, что забрали себе чужого

детеныша…

Еще какое-то время пришлось потратить на то, чтобы убедить волка, что помощь

одной диковатой тарсы и заикающейся скромняшки в борьбе со стаей обнаглевших

оборотней ему очень пригодится.

— Имей в виду, босс: я все равно пойду за Эдит. А так как дороги не знаю, возьму

этот цветочек с собой. — Слабое «эй» со стороны Флоренс я проигнорировала, требовательно глядя на волка. — И представь, что мы можем натворить по дороге в

поселение. А что мы можем натворить там… У-у-у! Ну согласись же, лучше будет, если

мы под твоим присмотром отправимся.

Хельму понимал, что запереть меня не сможет, даже если попытается, и все мои

угрозы действительно способны воплотиться в жизнь. И неохотно сдался.

— Выезжаем через два дня. Флоренс, отправляйся домой и отдохни. Свободна, —

сказал волк, и скромняшка, круто развернувшись на каблуках, пошла на выход.

— Анха… мы с тобой об этом еще поговорим.

— О чем? — полюбопытствовала я, следя за тем, как Флоренс притормозила в

дверях, чтобы услышать ответ.

— О шантаже в присутствии подчиненных.

— Как скажешь, — бесстрашно согласилась я. Но на всякий случай уточнила, понизив голос так, чтобы ни одни любопытные уши меня не услышали. — А значит ли

это, что наедине я могу тебя шантажировать?

— Анха…

Что бы ни ждало нас впереди, одно я знала точно: Эдит мы вернем.

Но сомневалась немножко, что нервы Хельму уцелеют.

Конец первой части