Страница 16 из 55
поползновений всяких наглых птиц.
Раньше самым ценным среди всех моих блестяшек были заколка с синим
камешком — который с одинаковой вероятностью мог быть как сапфиром каким-нибудь, так и простой стекляшкой, — или колечко с мелким бриллиантом… все зависело от
ценности синего камешка.
Теперь это совершенно точно были часы. Прекрасные, золотые, огромные часы.
Прежде чем спрятать их, я десять минут гладила блестящие бока, касалась когтями
выдавленного на крышке рисунка, открывала и закрывала. Если бы не Эдит, к которой
мне нужно было поскорее вернуться, я могла бы сидеть так до самой темноты.
Утешало меня только одно: через сколько-то лет Эдит вырастет и у нее тоже
появятся блестяшки.
Блестяшечки, с которыми я смогу играть.
Запрятав часы в самую глубь своей сокровищницы, я поспешила домой. Потому
что для того, чтобы я могла играть с сокровищами детеныша в будущем, в настоящем мне
нужно было с ней помириться.
Рядом с домом я притормозила, разрываясь между желанием отправиться в парк, где мы обычно гуляли, и демонстративно таскаться за Эдит, пока она не обратит на меня
внимание, и неуверенностью, что она еще не вернулась домой.
Рискнуть или не рискнуть?
Выбор за меня сделал смутно знакомый голос, прозвучавший из тени между
домами.
— Я рассчитывал на долгое ожидание. Приятно удивлен.
Черные глаза на улыбчивом смуглом лице, забавной формы густые брови, делавшие лицо вечно удивленным. Длинные светлые волосы, перехваченные сзади
лентой. И под распахнутым пальто светлый костюм, вроде бы даже тот же самый, в
котором он был вчера…
Я беззвучно оскалилась.
— Не делай глупостей, — попросил он заботливо, стряхивая с мехового ворота
снег. — Я могу переломить твой хребет, не прилагая особых усилий. Подойди, не
хотелось бы, чтобы нас заметили. Лишние жертвы ни к чему.
Я медленно ступила в тень, остановившись шагах в пяти от похитителя сердец.
— Так и будешь молчать? Берс рассказал, как ты пыталась его сжечь, я знаю, что
ты высшая нечисть. Подумать только, в каком-то грызуне пробудился дар огня.
Я молчала, хотя очень хотелось сообщить этому хаму, что я не грызун, а мелкий
хищник.
— Скажи что-нибудь, мне не нравится чувствовать себя глупо.
— Нам тоже вчера было сильно неприятно, — не сдержавшись, зло тявкнула я. —
Зафрэ хотя бы твое настоящее имя?
— О, дорогая, об этом я не врал. Я действительно артефактор, меня действительно
зовут Зафрэ Деккар, и вы действительно забрали кое-что очень-очень важное для меня.
— Так в чем проблема? Пошли в управление, найдем командора, ты расскажешь, что именно ищешь, и он тебе это обязательно даст. Все даст.
Все, что ты заслужил…
На мгновение Зафрэ перестал улыбаться, по его лицу жуткой судорогой прошлась
прорвавшаяся наружу ярость, искажая черты.
— Передай своему хозяину, что ему стоит вернуть то, что принадлежит мне, иначе
всем вам станет еще неприятнее, чем было вчера. Я не прошу возвращать все, можете
оставить себе те безделушки, что сейчас лежат в вашем хранилище, мне нужно лишь то, что в него не попало. Вам оно не пригодится, никто, кроме меня, не способен совладать с
его силой.
— Силой… еще какой-то артефакт?
Зафрэ рассмеялся. Хрипло, неприятно, но, кажется, искренне.
— Это лучше любого артефакта! Передай, — повторил он и исчез, оставив после
себя только слабый магический след.
Выбравшись из переулка, длинными скачками я ринулась прочь от дома в сторону
управления.
Хельму должен был узнать обо всем как можно скорее.
***
— Он не сказал, что именно ему нужно? — уточнил совсем хмурый волк, выслушав мой сбивчивый рассказ. О том, что я делала на улице, он не спрашивал, то ли
признавая за мной право на личные дела, то ли просто решив разбираться со всем по
очереди. Я надеялась, что верен первый вариант, потому что достоверная ложь у меня, конечно, имелась, но хотелось бы обойтись без этого.
— Не-а. Напустил тумана, сказал, что это что-то, чего нет в хранилище улик, и что
оно важнее любого артефакта. Вы в доме поджаренного ничего интересного не нашли?
Хельму медленно покачал головой.
— Возможно, в городе у него было несколько схронов. Я на его месте не рискнул
бы хранить все в одном месте, к тому же в квартире, где жил…
— Или это важное сейчас у второго похитителя, — подхватила я.
Мы с волком переглянулись, и я уверенно пообещала:
— Я его найду.
***
И я его действительно нашла.
Через три дня. В подворотне. С распоротым брюхом и вычищенными карманами.
Время было потрачено зря. Зафрэ мог заявиться в любую минуту и создать кучу
проблем.
И Эдит продолжала дуться. Поразительная принципиальность для такой маленькой
девочки, не иначе характером она больше пошла в папу.
Все шло совсем не так, как мне бы хотелось.
От проблем, возникших в моей жизни, я рисковала совсем скоро начать линять. И
это зимой, когда лишней шерсти у меня не было в принципе!
Как помириться с детенышем, я не понимала, она была миленькой раньше, а
обидевшись, стала такой же замкнутой и отмороженной, как и волк.
Все было плохо. Очень плохо.
Настолько плохо, что это заметил даже Хельму.
И как-то утром, после завтрака, он поманил меня с собой, вместо того чтобы сразу
отправиться в управление, бросив меня наедине с обиженным ребенком и раздражающей
до зубовного скрежета робкой нянькой-телохранительницей.
У нее даже имя было раздражающее — Флоренс.
Разве у кого-то в форме городского стражника могло быть такое нежное имя, насквозь пропахшее цветами?
Я по собственному опыту знала, что безобидный внешне — не значит
беспомощный или неопасный. Я старалась всегда быть настороже и не недооценивать
возможных врагов, но рядом с Флоренс весь мой здравый смысл подыхал в муках.
Эта цветочная улыбашка полностью украла внимание Эдит и от этого бесила меня
с каждым днем только сильнее.
Усадив меня на самый верх круглой напольной вешалки, волк снял с крючка свое
пальто и, надевая его, строго спросил:
— Что происходит между тобой и Эдит?
Для надежности обвив хвостом основание вешалки, я задумалась.
Хотелось пожаловаться на его драгоценную дочь, которой явно дурной папочкин
характер достался. Пожаловаться, что Эдит не хочет со мной разговаривать, игнорирует и
всячески пытается показать, что цветочная девочка, не способная волку и пары слов
сказать не краснея, интересует ее больше, чем я.
Сомневалась я всего несколько секунд, а потом все это выложила, не забыв в конце
проворчать:
— Это все ты виноват. Не мог справиться без моей неоценимой помощи, а у меня
теперь из-за тебя с детенышем проблемы. Мы уже неделю нормально не общались…
— Извиниться не пробовала? — спросил Хельму.
— Издеваешься? Как я извинюсь, если она меня не слушает?! — На втором этаже
негромко хлопнула дверь, и я затихла на мгновение, напряженно прислушиваясь. Не
хватало еще, чтобы меня кто-то из слуг услышал.
— Делает вид, — поправил меня волк. — Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Не
обращай внимания на ее равнодушие и просто извинись. Вот увидишь, на следующий же
день все изменится.
Сняв невидимую пылинку с рукава пальто, он посмотрел мне в глаза.
— Просто сделай это.
— И сколько раз ты уже проворачивал этот трюк? — тихо спросила я, краем уха
отслеживая шум на втором этаже.
Хельму пожал плечами и ушел.
Через неполную минуту с улицы послышался бодрый перестук копыт — волк
отбыл на службу.
— Просто извиниться, да? — пробормотала я, спрыгнув с вешалки и мягко
приземлившись на пол. — Проще сказать, чем сделать.
Извиняться я не умела и не любила. Да и гордость не позволяла.