Страница 14 из 55
возражать.
— Конечно! Этот стражник меня проводит.
— Не думаю.
Мы потратили еще десять минут на то, чтобы вернуться вместе с…
подозреваемым, он определенно был подозреваемым, потому что вел себя крайне
подозрительно. Хельму сам выбрал стражника, велел тому проводить мастера Деккара —
так он назвался, Зофрэ Деккар — и вместе с артефактором дождаться его возвращения.
Мастер только улыбался и соглашался со всем, он выглядел безобидным и
дружелюбным, но каждый раз, как взгляд его темных глаз останавливался на мне, все
внутренности будто льдом сковывало.
— Не нравится он мне, — пожаловалась я, когда мы вновь вернулись к зловещей
лестнице и наконец начали спуск.
— Мне тоже, — сказал волк.
Тюрьма управления городской стражи не впечатляла. Чистенькое серое
помещение, единственным плюсом которого было его подземное расположение и
близость морга — это создавало особую атмосферу. Впрочем, простые люди едва ли
могли почувствовать витавший в воздухе запах бальзамического состава, смешанный со
стылым, не поддающимся описанию ароматом смерти.
Вдоль стен с двух сторон широкого прохода шли камеры. Толстые надежные
прутья, как и потолок в том мрачном коридоре, были украшены защитными символами.
Половина камер была пустой. В одной жил какой-то буйный псих, при виде
командора бросившийся на прутья и потребовавший его немедленно выпустить. Сам псих
меня не заинтересовал, а вот ошейник на его шее — очень даже.
— Какая красивая блестяшка, — протянула я, жадно следя за красными
всполохами в глубине камня. На фоне черной кожи ошейника красный камень выглядел
особенно маняще. Рубин же, это точно был рубин.
— Подавитель, — сказал Хельму, ни на мгновение не задержавшись перед камерой
буйного. Он спешил к нашему дорогому заключенному, хотел узнать у него, что именно
здесь делал подозрительный тип, чтобы потом сравнить версию похитителя маленьких
девочек с версией улыбчивого артефактора. — Ты изменила бы мнение, окажись он на
тебе.
— Это еще почему?
— Хотя бы потому, что с ним на шее покинуть это место ты не смогла бы. — Волк
оскалился. — А попытавшись, не сохранила бы голову на плечах. При попытке покинуть
тюремное помещение или самостоятельно снять подавитель, заложенное в камне
заклинание приведет в исполнение приговор.
— Приговор? — переспросила я.
— Смертная казнь.
Блестяшка утратила основную часть своей привлекательности, но все еще
манила… не собиралась же я ее носить, в самом деле.
— И как ее снять, чтобы не помереть?
— Подавитель, как правило, надевают исключительно на опасных преступников.
Снять его могу только я или мой заместитель.
Несмотря на то, что мы уже скрылись из поля зрения буйного, тот даже не думал
успокаиваться, продолжая кричать, угрожать и требовать.
— Не знала, что у тебя и заместитель есть. Я его видела?
— Раден сейчас в командировке, — сказал волк и остановился напротив одной из
камер.
Несколько мгновений мы рассматривали распростертое на полу тело. Это
совершенно точно был поджаренный, и он совершенно точно был мертв.
Сложно выжить, когда у тебя в груди дыра размером с яблоко. Хорошее такое, спелое, сочное огромное яблоко.
— Кажется, у нас проблемы, — глубокомысленно заметила я. И неуместно
добавила: — Лучше бы мы его вчера сами порешили.
Волк сорвался с места раньше, чем я закончила фразу.
Улыбчивого мастера-артефактора Зафрэ Деккара в кабинете командора ожидаемо
не оказалось. Зато там были сразу два трупа с дырой в груди — труп приставленного к
мастеру стражника и труп стражника, проводившего мастера к заключенному.
— Мы в дерьме, босс. Потому что запах этого похитителя сердец я не запомнила.
— Не время шутить, — одернул меня волк и неохотно признался: — Я тоже его не
запомнил. Проклятье…
Глава 6
В сложившейся ситуации было три откровенно плохих момента: никакого мастера
Зафрэ Деккара гильдия артефакторов не знала, Эдит из-за нас плакала, а я так и не смогла
отнести часы в свою сокровищницу, и они все еще лежали там, в снегу на крыше.
Все это просто сводило меня с ума.
Какой-то заносчивый гад имел наглость посмеяться над всем управлением
городской стражи… он посмеялся надо мной! Спрятал свой запах, скрыл так искусно, что
я даже не заметила ничего странного, пока не стало слишком поздно.
Хотя кое-что у нас все-таки было: портрет артефактора, нарисованный со слов
волка.
Не у нас, у стражников…
Это, пожалуй, можно было назвать четвертым плохим моментом — я начала
считать проблему своей.
Постоянно думала об этом, винила себя за то, что не почуяла подвоха и не
догадалась вовремя, что если кто-то выглядит как скользкий и подозрительный тип, значит, с огромной вероятностью, он такой и есть. Особенно если встреча ваша состоялась
там, где этого скользкого типа не должно было быть.
Я не могла уснуть, думая об этом. Перед глазами стояла его фальшивая улыбка и
холодные, мертвые глаза. Пожалуй, по этим глазам без всякого портрета я бы обязательно
его узнала.
Рядом, придавив меня к постели рукой, тихо посапывала Эдит, а я была близка к
тому, чтобы прямо с завтрашнего дня вернуться на улицы и заглядывать всем в глаза…
Она наревелась перед ужином, потому что только к ужину плохой отец и
бессовестная я вернулись домой.
Встречены мы были совсем еще молоденькой робкой девушкой в форме стражи и
детской истерикой.
Зато теперь девочка крепко спала, и мой побег не потревожил ее.
Осторожно выбравшись из-под детской руки, я сползла с кровати и тихо
прокралась в коридор. Я собиралась ненадолго отлучиться и донести наконец часы до
своей сокровищницы…
Но в кабинете волка снова горел свет.
— Алкоголь вредит здоровью, — сказала я, проскользнув в приоткрытую дверь. —
Я точно знаю, я как-то целую зиму на чердаке одного трактира жила, такого навидалась, ты даже не представляешь.
Хельму кивнул и отпил из стакана.
— Спасибо, — сказал он. — За то, что была со мной, когда я общался с семьями
погибших.
— Было бы за что благодарить. Я ведь глупую бессловесную зверушку изображала.
Никакой от меня помощи не было. — На этот раз я куда быстрее и проворнее забралась на
стол, дальновидно взяв чуть в сторону от пресс-папье.
Волк непонятно хмыкнул и поставил стакан на стол, я, поддавшись любопытству, подошла ближе и сунула нос внутрь, принюхиваясь. Пахло странно, но не то чтобы
неприятно.
— Тебе налить? — спросил он.
— Что, напиваться лучше в компании? — фыркнула я, но согласилась. — А давай.
Бражку я уже пробовала, пиво пробовала, кислятину какую-то пробовала, которую за вино
выдавали. Ты, кстати, если когда-нибудь в придорожном трактире… в любом, наверное, придорожном трактире будешь, никогда не заказывай то, что они там из больших бочек
разливают. В этих бочках по ночам такие, как я, плавают.
Волк улыбнулся и в благодарность за предупреждение, не иначе, вместо одного
стакана со столика в углу принес весь поднос и поставил передо мной.
— И… зачем?
— Попробуешь коньяк, бренди и… — он повернул к себе последнюю бутылку и
усмехнулся, — вермут.
Сняв крышечку с медной вазочки на ножках, где хранился колотый лед, волк
спросил:
— С чего начнешь?
Несложно было догадаться, что Хельму планировал отвлечься от мрачных мыслей
за мой счет, но я не могла его в этом винить.
Дегустация не должна была продлиться долго. Когда в нос ударил терпкий запах
полыни, принесший с собой едва уловимый аромат мяты и еще каких-то трав, я была
почти уверена, что все закончится после первого же бокала.
Я была не права.
В какой-то момент меня охватил такой азарт, что я даже перекинулась, желая