Мятежный

Черт, я не думал об этом.

– И еще, Джейми, – продолжал Вишес, расхаживая по кабинету. Он все это спланировал заранее. Знал, что мы собираемся загнать его в угол. Хитрый ублюдок. – Разве ты не хочешь вернуться в Тодос-Сантос? Чтобы Дарья выросла вместе с Луной, моим ребенком, ребенком Дина, со своей бабушкой и дедушкой? Разве ты этого не хочешь?

– Твоя речь что-то значит, Мартин Лютер Кинг-младший, или ты просто втираешь ее в наши гребаные лица? – прорычал Джейми.

– Значит, – заверил Вишес, неторопливо подходя позади меня к своему столу и открывая ноутбук. – Поэтому последние полгода я часто думал. Между свадьбой, будущим малышом, случившимся с Трентом, Джейми, живущим на другой стороне земного шара, и Дином, встречающимся с девушкой, у которой достаточно проблем со здоровьем, чтобы продержаться всю гребаную жизнь, – сказал он небрежно, набрав на что-то клавиатуре. – Какого черта мы надрываем задницы? Мы уже заработали кучу денег сверх того, что у нас было от рождения. Больше, чем мы когда-либо сможем потратить. Я чувствую, что мы делаем что-то действительно простое и чрезвычайно сложное. Мне, например, не нравится такой образ жизни. Я хочу проводить время со своей женой, хочу трахать ее три раза в день, как раньше, хочу больше тренироваться, меньше нервничать, больше отдыхать и жить. В отличие от большинства людей в мире, я действительно могу себе это позволить. Так почему же я здесь? Почему мы все здесь собрались?

Я начинал понимать, что к чему, но идея, которую он предлагал, была безумной. «Фискал Хайтс Холдингз» был нашим детищем. Мы очень быстро продвинулись вперед с нашей компанией хедж-фондов. Главным образом потому, что работали двадцать четыре часа в неделю. Мысль о том, чтобы не работать или работать меньше, брать на себя меньше ответственности, никогда не приходила мне в голову.

– Значит, ты хочешь уйти на пенсию? Быть филантропом в нежном возрасте тридцати лет? – спросил Джейми.

Вишес притащил свой ноутбук, так что мы все смотрели на страницу Википедии без картинки. Джордан Ван Дер Зи.

– Черт возьми, нет. Я все еще буду работать, но, может быть, два-три раза в неделю. В остальное время я буду потакать своим желаниям. В остальное время я буду вести себя как Бог, каким был рожден.

– Плохой кайф. – Трент указал на Вишеса, закатив глаза. – Ты говоришь, как Наполеон на крэке. Почему мы смотрим на этого человека, Вишес? И что еще важнее, ты забыл, что я не родился с деньгами? Я не могу спонтанно принять решение все бросить, – сказал Трент.

– Ты уже миллионер, – рявкнул Джейми на Трента, и это означало, что он действительно обдумывает идею Вишеса. Что бы там ни предлагал Вишес, Трент был против этого. Джейми за.

Это поставило меня перед трудным выбором.

– Миллионер или нет, но я не собираюсь уходить на пенсию в тридцать лет, – Трент выплевывал каждое слово, его глаза сузились. – У меня нет ни жены, ни девушки. У меня есть дочь, и прямо сейчас она переживает кучу проблем. Мне нужно отвлечься, найти выход. И, черт возьми. – Он пнул ногой кофейный столик под собой, и глухой стук зазвенел у нас в ушах. – Неужели я здесь единственный ублюдок, которому нравится работать?

– Ты все еще можешь работать» – подчеркнул Вишес, указывая на экран. – Этот чувак скупает все инвестиционные компании в округе. Он начал свою карьеру в Сан-Франциско три года назад и дошел до Южной Калифорнии. Мульти-блять-миллиардер. Любимый мальчик Форбс. Смекалистый как черт, и, не будем забывать, у него такие же глубокие карманы, как у нас. Очень.

– Мы знаем, кто такой Джордан Ван Дер Зи. – Я положил конец его речи. – Ты не единственный, кто читает деловой журнал раз в полнолуние, Вишес, но спасибо за бесполезную информацию.

Я учился в Гарварде. Как и Ван Дер Зи. Очевидно, не в одно и то же время. Он намного старше меня. Но там он был легендой, одним из тех редких людей, которые сами себя создали. Ну, знаете, он получил стипендию в университете Лиги Плюща, стажировался, рвал жилы и сам стал магнатом. Я смотрел документальный фильм о нем после окончания бизнес-школы. Чувак происходил из голландской семьи. Ради бога, его отец был чистильщиком обуви. – Ты хочешь продать свои акции? И это все? – уточнил я.

– Я хочу продать большинство из них, и предлагаю вам сделать то же самое. Давайте продадим, а пятьдесят процентов акций оставим себе. Мы можем заключить очень выгодную сделку. Если Трент все еще хочет работать, пусть работает.

– Я не собираюсь уходить на пенсию, – сказал я.

– И я тоже. – Голос Джейми звучал неубедительно.

Вишес посмотрел между нами и улыбнулся. – Тогда почему бы нам не расширить Лос-Анджелес и не начать работать здесь всем вместе?

– Давайте начнем с очевидной причины – он захочет выкупить у нас пятьдесят один процент акций. – Трент прислонился своим массивным плечом к стене. Вишес цыкнул.

– Это было бы самым очевидным решением, верно? – В значительной степени. Это был бизнес, 101.

Мы все нетерпеливо уставились на него. Он ухмыльнулся.

– Но, как я уже сказал, он весьма сообразителен. Он захочет контролировать нас, но на самом деле не хочет слишком много трахаться с «Фискал Хайтс Холдингз». Он купит ровно пятьдесят.

Я тут же понял, что этот ублюдок уже составил с ним контракт. Он казался слишком самоуверенным, чтобы делать подобные предположения. Взгляды Трента и Джейми сказали мне, что они тоже это знали.

– Переговоры об этом дерьме могут занять месяцы, даже годы, – возразил Джейми.

– Ван Дер Зи уже спрашивал, не хотим ли мы с ним встретиться, – продолжал Вишес, и все взгляды устремились на него.

Передавая ему косяк и кашляя от смеха, я спросил: – Как давно ты знал, что мы собираемся задать тебе этот вопрос?

– Достаточно, чтобы составить адекватные планы.

– Гребаный ублюдок пришел к тебе первым, как так вышло? – Трент схватил косяк и вдохнул, его брови сошлись вместе. Вишес откинул голову назад и выпустил кольца дыма в потолок, его глаза были закрыты.

– Я в Калифорнии. Он в Калифорнии. Я тут разбираюсь с юридическим дерьмом. Да какая разница? Ты получишь то, что хочешь, Трент. Пора стереть это жалкое выражение с твоего проклятого лица.

Мы все посмотрели друг на друга. Я улыбался, сама не зная почему. Никто не обещал мне, что Рози захочет вернуться в Тодос-Сантос. На самом деле она любила Нью-Йорк, поэтому и жила так далеко от своих родителей. Но я стал немного счастливее, зная, что могу предложить ей такой вариант.

– Я в деле, – сказал я.

– За правильный контракт, и деньги, я тоже, – добавил Джейми.

Трент со смехом выдохнул воздух. – Луна будет девочкой из Калифорнии.

Вишес ухмыльнулся. – Давайте, бля, сделаем это.

Рози

Что заставляет тебя чувствовать себя живой?

Быть любимой. Дико. Под открытым небом. Под проливным дождем. Под чарами, которые никогда, никогда не кончаются.

– Не обижайся, Рози, но я не хочу, чтобы кто-то меня бросал, – сказал Дин, когда я сказала ему, что прошу Эмилию никогда не уезжать. В то время я думала, что это потому, что он был самоуверенным придурком. Теперь все стало кристально ясно.

У него были проблемы.

У него были проблемы с отказом, и Милли бросила его.

Это заставило меня иррационально злиться на мою сестру, но также и благодарить ее за это.

Плюхнувшись на кровать после обеда в честь Дня Благодарения, я подумала о том дне, о том поцелуе под дождем, – как будто это был «Дневник памяти», и он был Райаном Гослингом, а я, очевидно, бредила, – и начала хихикать. Хихиканье перешло в кашель, что было неудивительно.

Но потом кашель превратился в кровь.

Выплюнув комок кровавой мокроты, я несколько долгих секунд не моргая смотрела на него в салфетке, лежащей передо мной.

Решение скрыть это было моментальным. Впрочем, в этом не было особого смысла. Через несколько часов мы с Дином возвращались домой. Он был в Лос-Анджелесе со своими друзьями, и последнее, чего я хотела, это чтобы вся моя семья была на взводе и тащиться больницу. Доктор Хастинг часто навещала меня. Я всегда смогу связаться с ней в Нью-Йорке, если это случится снова.