Мятежный

– Папа, ты опять сказал плохое слово! – в экстазе кричит Найт из своей комнаты. Сейчас десять часов вечера. Что он там делает? – Это самая лучшая ставка на свете. Вон будет должен мне много конфет.

Иногда мне кажется, что Дин даже не пытается перестать ругаться в присутствии Найта. Я не обижаюсь на него за это. Вот кто он такой, и если у людей есть проблемы... ну и хрен с ними.

Он этого не говорит, – скорее всего, тоже не признается, – но я знаю, что одной из причин, по которой он согласился продать все эти акции Джордану Ван дер Зи, было желание проводить с нами больше времени. Он не знает, что будет завтра. Но я точно знаю, что оба моих мальчика будут в очень хороших руках. Этот мужчина оплодотворил меня после того, как мне сказали, что есть только 0,0001% шанса, что я смогу забеременеть. Он воспользовался этим ничтожным шансом и добился своего. Поскольку у него нет гена моей болезни, мой сын будет здоровым и сильным. Совсем как он.

– Положи доллар в банку за меня, – кричит Дин Найту, ухмыляясь мне и открывая полотенце, прежде чем завязать его обратно. – Я заплачу тебе завтра.

– С тебя двенадцать процентов годовых, – кричит Найт в ответ. Дин хихикает.

– А ты уверена, что биологически он не мой? – Он так на меня смотрит. Знаете, этот взгляд, который все еще заставляет меня мокнуть и умолять его темную сторону отшлепать меня.

Я пожимаю плечами, преуменьшая его воздействие на меня. – Он самое близкое существо к тебе настоящему, – кроме того, что у меня в животе.

Дин подходит, прижимает ладонь к моему огромному животу и садится рядом.

– Эй, Сириус?

– Да, Земля?

– Почему ты так чертовски ярко сияешь? Из-за тебя мне трудно спать рядом.

– Ммм. – Я беру его руку и, улыбаясь, целую ладонь. – Спасибо за сыр, но у меня от него изжога.

– Ладно, на самом деле я хочу сказать, что ты начала храпеть около двух месяцев назад и, черт возьми, я устал.

– Это тоже пройдет, – поддразниваю я его. – Скоро мой храп сменится младенцем, который будет плакать всю ночь в течение следующих двух лет.

Он целует меня в висок, потом в живот, потом между моих тяжелых грудей, издавая сосущий звук. Я люблю его. Я люблю его так сильно, что не знаю, почему не сделала того, что должна была сделать годы назад. Оттолкнуть мою сестру, когда она прибежала в его объятия.

Потому что он всегда был моим.

Каждая частичка его тела.

Хорошая и плохая, счастливая и печальная.

Он м ой.

Точно так же, как и я принадлежала ему.

Нина умерла через несколько недель после того, как я вышла из больницы три года назад. Передозировка наркотиков на ферме, где она жила в Алабаме. Рядом с ней был ее муж. Я была там, чтобы собрать осколки разбитого сердца Дина. Увидеть, как он наконец-то сломается, наконец-то признает, что ему не все равно. Что он любит ее и хочет только одного – быть ее сыном. Что его сердце уже никогда не будет прежним.

Лев означает «сердце» на иврите. Лев, так мы назовем нашего сына.

Я считаю свои благословения. Каждый день.

Я пересчитываю их, когда целую Найта на ночь, когда смотрю из окна, как Дин пытается включить разбрызгиватели, пиная травинки, прежде чем вспомнить, что разбрызгиватели работают автоматически, и когда мы с Милли завтракаем и смотрим, как дети играют, дерутся и кричат.

– Знаешь, что я только что понял? – Дин наклоняется, целует меня в губы, и у меня начинает кружиться голова, потому что я знаю, что дальше так продолжаться не может. И не только из-за беременности. Известно, что Найт врывается в нашу комнату и договаривается о времени его сна. У него это очень хорошо получается. К шести годам отец предоставит ему возможность самому заработать деньги, насколько это возможно в торговле.

– Что? – Я улыбаюсь.

– Малышка Леблан ждет ребенка. И он мой. Я чертовски люблю тебя. Люблю твое лицо. – Он целует меня в нос. – Твои сиськи. – Он целует мой сосок через майку, нежно покусывая его. – Ребенка, которого ты вынашиваешь для нас. – Он целует мой живот и прижимается к нему губами, – и тебя тоже, приятель.

– Этот гребаный потрясающий секс, который у нас есть – я приберегаю всю свою сперму для нашего воссоединения, так что предупреждаю, я могу снова обрюхатить тебя в мгновение ока. – Он целует меня между ног. – И до самых твоих ног, которым поклоняюсь каждый день. – Он целует мне пальцы ног.

Я делаю глубокий вдох. Мне не нужен мой ингалятор. У меня есть он.

– И я выяснил еще кое-что. – Он снова поднимает свое тело и прижимает меня к себе. Его руки напряжены, выпуклые мускулы мешают мне сосредоточиться на том, что он говорит, и внезапно в комнате становится слишком жарко.

– Что? – шепчу я, когда наши губы соприкасаются.

– Иаков получил свою гребаную Рахиль. И она родила ему ребенка. Они будут жить долго и счастливо. Состарятся вместе. Это есть в Библии, малышка Леблан. Ты не можешь с этим спорить.

– Я люблю тебя, – смеюсь я.

– Я люблю тебя – говорит он в ответ.

– Я так вас люблю! – Найт влетает в комнату, распахивает дверь, прыгает на кровать между нами и обнимает меня за живот.

– Мы любим тебя, – Дин кладет руку мне на живот, и теперь мы все касаемся Льва.

И что же делает Лев? То, что делают «СексиЗасранцы». Все разрушает.

– О Боже, – простонала я.

– Да, детка, я Бог, но Найт здесь. С этим придется подождать.

– Нет, Дин. У меня только что отошли воды.

– О, – произносим мы все в унисон. – Боже.

И теперь у меня есть свое счастливое будущее. По крайней мере, в этот момент.

Теперь это навсегда, по крайней мере, для меня.

Ибо я, не увядающая Роза, я в полном цвету.

Благодаря ему.

[1] Элмер Фадд / Умник – вымышленный мультипликационный герой, один из самых известных персонажей Looney Tunes, заклятый враг Багза Банни. Немного глупый. По сюжету его целью является охота на Багза.

[2] Американский серийный убийца, жертвами которого стали 17 юношей и мужчин в период между 1978 и 1991 годами.

[3] Дин имеет в виду строчки из песни:

«Ты нашла все, что хотела?

И ты скучала без меня, пока искала себя где-то там?»