Страница 17 из 19
В двадцать девятой прибрались, но следы трагедии невозможно было скрыть. Утратив свое значение, лаборатория стала могилой, пустой и разоренной. Калинка сознательно отрицал всякую возможность похода туда. Да мало ли, вдруг кто работает, Гловер тот же, да вдруг там ни одного компьютера не оставили – и в то же время подсознательно был уверен, что теперь лаборатория, видевшая смерть Эмиля Вереницы, могла стать ему единственным надежным убежищем.
Код остался прежним.
Объяснений, какого черта он полчетвертого утра отправился к Гловеру в гости, Стивен так и не придумал. На худой конец сгодились бы мрачные воспоминания в качестве повода совместно выпить. Говорить ничего не пришлось. Выцыганив у Всемирного Разума автобиографию, Стивен почувствовал себя не то заговоренным, не то открывшим тайный код бессмертия в той игре, которую сам же себе и придумал. Пока он ехал в лифте и, заставляя себя не красться, но шагать прямо, шел по коридорам, ему не встретился никто. Ни ночных обходчиков, ни полусонных лаборантов, ни охранников. Разве что медсестра на посту у лазарета, и то, девушка спала и громко сопела.
В лаборатории не было никого. Потухшие экраны рабочих станций казались черными, дежурное освещение, едва разгонявшее темноту, делало двадцать девятую подлинной обителью призраков. Когда с тихим шипением закрылась дверь, Калинка вздрогнул. А потом громко и истерично над собой посмеялся. В его положении только и оставалось, что бояться привидений.
Стивен прошелся по лаборатории, выбрал с виду комплектный компьютер и вырвал из него кабель, ведущий к сетевой карте. Только после этого нажал кнопку включения. Системный блок пискнул, вентилятор загудел, и только в этом шуме Калинка разобрал еще один, которого сразу не заметил.
Где-то лилась вода.
Калинка, бросив взгляд на безмятежно загружавшийся компьютер, встал и огляделся. Вода могла течь только в одном месте – в сортире, том самом, куда он в свое время так отчаянно рвался. Что ж, если в харьковском хозяйстве прорвало трубу, это не Стивена проблемы. К тому времени, как настанет всемирный потоп, он будет уже далеко. Даже в случае неудачи.
Но вот если уровнем ниже с потолка польется вода, разозленные соседи непременно прибегут проверять, и вся стивенова конспирация полетит к черту. Калинка пошел перекрывать трубы.
Из небольшой ванной, вход в которую прятался за сдвижной панелью, слышался шум воды, и проникали лучики серебристого света. Свет Стивену категорически не понравился, но мысль, что в пустой лаборатории кто-то решил принять ванну, кибернетик отмел по причине беспросветной абсурдности. Калинка сунулся в нужник.
Там стоял пар столбом, текла горячая вода, частично – по полу. Стивен моментально промочил ноги. Тонкие форменные ботинки не были рассчитаны на ходьбу по болотам. Брезгливо переступил, попытался руками отмахнуться от липкого теплого тумана, слепо щурился – после темноты невозможно было хоть что-то разглядеть. Если ванная типовая, то душевая кабинка должна быть слева. Нужно сделать три шага, вытянуть руку и закрутить кран. При этом не ошпариться хлещущей из душа водой. Несложное задание.
Калинка приступил к его выполнению. Шаря, как слепой, по скользким стенам, прошел с метр, дотянулся до крана, нащупал железный барашек. Горячо - накалился, скользко от воды. Совсем не пахнет мылом, но слишком сильно – чем-то еще. Ржавчина или железо. Стивен выдохнул.
Стало тихо. Вода больше не бежала, пар медленно потянулся через дверь в лабораторию.
И вот тогда Стивен, наконец, увидел, что по белому кафелю течет розовая вода. Вода вперемешку с кровью. Калинка заорал. Негромко, но с чувством.
- Вот дерьмо, - пробормотал он затем. – Вот же дерьмо!
Похоже, в двадцать девятой все-таки водились призраки.
Наткнуться на кровавую баню после того, как вскроешь мозги Всемирному Разуму, лучше не придумаешь. Калинка медленно отступал из ванной, не желая видеть, откуда взялась кровь. Не нужно ему этого знать. Его ждут компьютер, минидиск, свобода или тюрьма штата в обозримом будущем.
Ручеек кровавой воды сочился из приоткрытой душевой кабинки.
Калинка развернулся и сделал решительный шаг.
Взвыл и понял, что не может. Кто-то внутри него, может быть, он сам, может быть, совесть, орали – обернись. Обернись и посмотри!
А чужой, смутно знакомый голос молил о помощи.
Слишком шумно. Калинке казалось, что он вдруг переместился из пустой комнаты в подземелье в самый центр города, где гул толпы, и визг сирен сливается с бесконечным стуком поездов.
И уж точно, Вереница ему мерещился. Тем более что призрак стоял сам. Высокий, черноволосый, с лихими усами, в летней военной форме Евросоюза. Калинка встряхнул головой. Дух Вереницы немедленно исчез, но остались и кровь, и запах железа, и хор чужих голосов, забравшихся в мозг в обход ушей.
- Ладно, - сквозь подступающую в горлу тошноту выговорил Калинка. – Посмотрим, что у вас там, долбанные призраки.
Хлюпая раскисшими ботинками, он подошел к душевой кабинке. Задержал дыхание перед тем, как отодвинуть дверцу. И закричал снова, перемежая судорожные выдохи с грязной бранью.
Белое и красное.
Белый кафель, белый мокрый халат ВНЦ, почти белые волосы, совершенно белая кожа.
Красная кровь.
Везде.
Для Адриана в его последние мгновения эта картина, должно быть, оставалась черно-белой. Калинка моргал, словно только что и сам лишился зрения. Руки стали ватными, в коленях болело, они подгибались. Желудок извернулся и застыл, в любой момент готовый выскочить.
Калинка знал, что вены имеет смысл вскрывать, если хочешь напугать окружающих. Гораздо эффективнее резануть глубже, добраться до самой артерии. Тогда жизнь быстро вытечет вместе с кровью. Один парень в его классе сделал так, предварительно изучив немало статей на тему. Его самоубийство прошло безупречно. Когда приехала полиция, Джимми был уже мертв и счастлив.
Лицо Адриана оставалось безмятежным, как и при жизни. Не в последние дни, конечно же.
У Калинки в голове не укладывалось то, что он видел. Стивен опустился на колени, пачкая брюки и халат в крови. Превозмогая страх и отвращение, дотронулся до шеи самоубийцы, почти ожидая, что та будет холодной или слегка нагретой водой, а вместо пульса его пальцы найдут только тишину. И его обязательно вытошнит.
Пальцы соскальзывали. Калинка не сразу пристроил их, как обычно делали в фильмах.
Ничего.
Конечно же, ничего.
И дыхания быть не должно.
- Придурок, - подумал Калинка и где-то на краю сознания попрощался со второй частью плана и своей свободой заодно. Было не жалко.
Калинка готов уже был отдернуть руку и наконец-то расплакаться, когда до его пальцев дошла легкая вибрация. Он вытаращился. Толчок повторился. Слабый, затихающий пульс.
Калинка судорожно вспоминал, что нужно было делать. Артериальное кровотечение, ярко-красная кровь. На этом скудные знания, каким-то чудом сохранившиеся со школы, заканчивались.
Нужно было остановить кровотечение.
Адриан пока еще дышал. Слабо, без всякого желания.
- Зачем ты, а? – с трудом проговорил Калинка.
Его мутило. Слишком много крови – он и сам в ней уже по локоть. Стивен сглотнул, зажмурился и осторожно подхватил легкого японца. Постоял немного с мокрой ношей на руках, шагнул в лабораторию, уложил на кушетку. Из полотенца соорудил ни на что не годную повязку, вторую принялся делать из простыни.
Он уже знал, что всего этого недостаточно. Каждая секунда его неумелых действий сокращала вероятность спасения.
- Ему нужно переливание крови.
Калинка едва не заорал. Говорили из-за его спины, которая от нервного напряжения вспотела. Теперь пот стал холодным. Кибернетик медленно, как в старом ужастике, обернулся. Подумал, что в него должны стрелять.
- И чем быстрее, тем лучше, - добавил Диего и посмотрел на своего спутника.
- Что вы здесь делаете? – Калинке, наконец, удалось совладать с языком.
Диего пожал плечами.
- А как думаете? - отозвался мужчина, явившийся с ним.
Ему такой вопрос задавать было глупо.
- Хватит болтать, - Харьков быстро подошел и отодвинул кибернетика в сторону. Склонился над Адрианом, что-то сказал по-русски, размотал Калинкины творения и переделал их на свой лад. Даже учитывая непригодность исходных материалов, получилось аккуратно и прочно.
- На первое время, - заключил он. - Ну что, господа, у кого из вас вторая группа?
- Четвертая, - вспомнил Калинка.
- У вас, - подсказал Диего.
Чертов Диего умудрялся скалиться во весь рот, стоя над самоубийцей, за силу коего, тут у Стивена сомнений не было, запросто отдал бы вот эту самую правую руку, на которой теребил рукав.
- У меня, - согласился Харьков. – Вечно все приходится делать самому.
- Они прямо тут будут делать переливание, - сообразил кибернетик про себя.
Адриан лежал на кушетке, бледней самой смерти, залитый кровью, жалкий и всем очень нужный. И, как Стивен уже успел убедиться, его собственные причины были самыми незначительными и бескорыстными из всех. Подозрение, что он поступил неправильно, обустраивало в его мыслях бастион.
Русский вздохнул и полез шарить по своей бывшей вотчине, разыскивая необходимые инструменты. Калинка стоял, не зная, что ему нужно было сделать, и куда деваться теперь.
- Ты хотел дать ему умереть? – спросила спина Харькова, торчавшая из высокого продолговатого шкафа.
Откуда он это взял, догадаться было не трудно.
- Каждый волен решать сам, - отозвался Калинка. – Причина, по которой такой человек решит расстаться с жизнью, должна быть очень значительной.
- Это-то ясно, - встрял Диего. – Кто бы на его месте повел себя иначе.
Что это было за место, Стивен понимал и без дурацких советов мнимого соседа по отделу. А в том, что сосед был подосланным, сомнений не оставалось. Конечно, шеф двадцать девятой мог водить какие угодно знакомства, но слишком уж мелкой сошкой был Диего.
- Ты давно за мной следишь? – Стивен сменил тему, чтобы не думать о Всемирном Разуме перед вспотевшим от постоянного чтения мыслей Харьковым.
- С того времени, когда у тебя на нервной почве сдали внутренности. А за ним – с самого появления в ВНЦ.
- Господа, - вмешался Харьков. – У нас очень мало времени.
- Конечно, - Диего отступил, пропуская руководителя к кушетке, где тот уже разложил все варварского вида принадлежности для переливания. Там же имелись стерильные бинты, спрей-антисептик и еще какие-то препараты, назначения которых Калинка не знал.
Диего помог Харькову начать процедуру и сидел теперь молча. Стивен шагал по лаборатории, одну руку держа в кармане, где был минидиск. Это было глупо, но только так он не вздрагивал каждую секунду от мысли «Вдруг потерял?».
Что делать теперь, не понятно. Калинка взломал Всемирный Разум, но человек, для которого это делалось, решил свою проблему иным путем. И к тому же, по его душу и тело явилась довольно странная делегация. Все вместе давало такую бессвязную картину, что истерзанный за ночь переживаниями мозг Калинки отказывался работать.
- У тебя, Калинка, два выхода, - отозвался доктор на его мысли.
- Один – сдаться, - возразил кибернетик.
Идею высказал сразу, как придумал. Стоило попытаться. В сущности, тюрьма штата, если его туда отпустят, не такое уж плохое место.
- Сомнительно, - честно сказал Харьков.
Наверное, он еще не до конца оправился от болезни, или потеря крови дала знать – Харьков ощутимо позеленел, а спина его халата окончательно вымокла. Не хватало только операционной сестры, вытирающей крупные капли пота с его лба. За неимением оной обязанность взял на себя Диего, накинувшийся на русского с полотенцем. Тот раздраженно отмахнулся, насколько позволяла система переливания крови.
- Не вижу иного выбора, - сказал Стивен. – Разве что…
Он остановился и едва не хлопнул себя что есть силы по лбу. До какой степени нужно было вывалиться в виртуал, чтобы не сообразить – у Харькова очередной непротокольный визит, и служит он, как обычно, только интересам самого зеленоградца. А уж что это за интересы – вопрос отдельный.
Возможно, это дает шанс. Не ему, конечно.
Или сам Адриан оказался шансом.
- Не знаю, что хуже, - задумчиво проговорил русский, - Оставлять тебя здесь после всего, что ты сделал и увидел, или тащить с собой, как мишень на заднице.
- Куда – тащить? - тихо переспросил Стивен.
- Отсюда, - ответил за Харькова Диего. – Отсюда, парень, очень быстро и очень далеко.
- А что будет с ним?
- По-моему, наш Адриан очень внятно дал понять, что не хочет больше участвовать в «Проекте ВР», - пояснил Эрик. – Это его желание мы в силах исполнить.
- Не бескорыстно, - предположил Стивен.
- Он еще торгуется, посмотрите на него, - зашумел Диего. – Стиви, тебя все-таки стоит оставить тут на растерзание.
Харьков закончил процедуру и теперь трудился над новыми повязками Адриана. Калинка понял, что время, отведенное на разговоры, истекает. Пора решаться.
- Я согласен, - сообщил он.
- Он согласен, - рассмеялся сосед по отделу. – Надо же, он согласен. На что, Стив?
- Быть максимально полезной мишенью на заднице, - расшифровал Калинка. – При одном условии, конечно.
- Это каком? – полюбопытствовал Харьков. – Пока будешь его озвучивать, будь другом, притащи вон из того шкафа одежду для нашего суицидника.
- Вы не повезете Адриана в Зеленоград и не запихаете там в свой Всемирный Разум.
- Ого, - Диего громко щелкнул челюстью. – Эрик, ты на него посмотри. Он считает тебя русским шпионом.
- Вполне обоснованно, - пожал плечами Харьков. – Так где одежда?
Калинка вывалил на себя стопку накрахмаленных халатов, бирюзовую пижаму и целый ворох шапочек, поднял что просили и потащил доктору.
- Себе тоже возьми, нельзя по коридору в таком виде шастать, - бросил Диего.
Ну что же, с его мнением хотя бы ознакомились. В то, что его все-таки ждет свобода, хотя, может быть, и весьма ограниченная, Калинка верил с трудом. Только это было не так уж важно. Если Харьков решил похитить Адриана, а заодно и его неудавшуюся няньку, то пусть оно так и будет. А уж потом придет черед разбираться, не поменял ли Стивен шило на мыло.
Минидиск из окровавленного халата перебрался в нагрудный карман форменной рубашки.
- Я готов.