Страница 54 из 68
— Сними амулет! — для верности скорчив убедительную — но только в обратном — рожу, тот пытался колдовать, но, к счастью, и в этот раз у него не получилось.
— Курица упрямая! — выкрикнул он, когда его колдовство вновь осыпалось вокруг меня черными хлопьями. — Недолго тебе осталось! Еще день-два, и он не сможет тебя защитить.
— После дождичка в четверг! Когда песок на твоих скалах прорастет на смех курам!
— За все сполна получишь! — хан снова попробовал двинуть рукой, но в результате только поморщился. — Сама меня умолять будешь, чтобы хоть кого-нибудь из твоих соплеменников в живых оставил! Ведь вы все такое жалостливые, — кривляясь, молвил он и открыл дверь.
— Что ты имеешь в виду?! — грозно вопросила я, почти убежденная, что тот блефует. Не могло же так быть, что он успел сделать что-то гадкое за такой короткий срок. Ведь не могло же?!
— Скоро узнаешь! — дверь захлопнулась за спиной подлеца, а я с отчаяния и злости махнула рукой, представляя, что кидаю в спину тририхтского проходимца камень. Внезапно дверь содрогнулась, словно по ней, действительно, пришелся удар, а прямо посреди нее вспыхнула и тут же погасла какая-то искорка.
«Что это было?!» — я ошеломленно посмотрела на свои руки, но ничего нового не увидела.
Я попробовала еще раз. Представила, что в моей руке камень и осторожно метнула воображаемый снаряд в дверь. Ничего не произошло. Со второй попыткой я уже не осторожничала, но снова ничего не получилось. Может мне это показалось? Но нет. Я подошла к двери и осмотрела ее поверхность. На ней, в самом деле, обнаружилась вмятина и небольшая подпалина. Почему же тогда при новых попытках ничего не получалось? Может, оттого, что слова хана меня разозлили, а потом запал пропал? Я попробовала себя снова накрутить, вспоминая все те неприятности, которые со мной произошли в последнее время, и в очередной раз попробовала кинуть воображаемый камень. Послышался хлопок, не такой сильный как в первый раз и без искорки, но лучше, чем ничего. Вдохновленная, я собралась продолжить эксперимент, как внезапно дверь открылась и в образовавшемся проеме показалась голова одного из стражников.
— Прекратить! — с сильным акцентом крикнул тот по-волисски, буравя меня одновременно недоуменным и злым взглядом.
Можно было потренироваться и на нем, но я все же решила потерпеть с демонстрацией своих новых талантов и, не ответив, уселась на кровать, подчеркнуто отвернувшись от двери. Стражник — он, видимо, решил, что об дверь я билась то ли головой, то ли кулаками — убедился, что я послушалась, и вернул свою голову обратно в коридор, закрыв за собой дверь.
Несмотря на продемонстрированную временную покорность прекращать тренировки я не собиралась. Однако обратив свой взгляд к окну — неплохо было бы избавиться от решетки — я вспомнила про чудище — вдруг оно умеет летать? — и обернулась к стене.
Удары по стене стражники уже не слышали, да и не сотрясалась та от них, даже вмятины оставались лишь изредка. Тем не менее, на меня напала странная эйфория, и я без устали метала и метала воображаемые камни. Впрочем, не совсем бессмысленно. Вместо того чтобы представлять, как злюсь, я пробовала сконцентрироваться. Желаемый результат получался не каждый раз, и даже не каждый второй, но он был, что не могло не радовать. Спать совсем не хотелось — днем выспалась — я лишь изредка отдыхала, лежа на кровати и размышляя над тем, как получить большую отдачу от своих новых способностей. Как-то сразу я поняла, что это и есть та самая магия, про которую я была уверена, что у меня ее нет, и пусть она была лишь в такой не совсем понятной форме, тем не менее, ее наличие давало надежду на то, что теперь мне удастся выбраться из плена. Оставалось только научиться ею пользоваться. Под утро я все же устала и немного вздремнула. Разбудила меня опять Марийка.
— Что же делается, госпожа, — начала она шепотом, едва за ней закрылась дверь. — Чудище всю ночь металось, вырваться хотело, всех перепугало насмерть.
— Если в еде было только приворотное, то, наверное, успокоится скоро, когда действие зелья закончится.
— Ох, госпожа, когда это будет-то? Оно теперь и света не боится, — качала головой служанка, подавая мне новый сверток с хлебом. Запивать его напитком из принесенного ею кувшина было неразумным, поэтому я пила простую воду из умывальника, набирая ее в сложенную лодочкой ладонь. Неудобно, но пары глотков мне хватило, чтобы унять жажду.
— Если приворотное было к хану, то, может, накинется на него чудище и съест. От любви неразделенной, — оптимистично предположила я.
— Уехал хан еще ночью куда-то, злющий-презлющий, Тарсия оставил, а тот еще злее, — ответила Марийка, уже привычно выкинув принесенный ею завтрак. Однако стоило ей помянуть жреца, как распахнулась дверь, явив того собственной персоной.
— Сгинь! — прикрикнул он на служанку, и та, быстро собрав поднос, выбежала из комнаты, бросив на меня напоследок жалостливый взгляд.
Я уже привычно — не зря тренировалась почти всю ночь — сконцентрировалась. Однако жрец не стал повторять ошибок своего правителя, не пытался ни схватить меня, ни колдовать. Сразу перешел к угрозам и мрачным предсказаниям.
— Думаешь, долго стратисский петух тебя защищать будет?! — усмехнулся он. Я, честно говоря, не поняла, о ком он вел речь, впрочем, моего ответа Тарсию не требовалось.
— Не сможет он долго силы распалять — тебя защищать и границу держать, — продолжил он. — А сейчас там так жарко станет, ты еще порадуешься, что здесь оказалась! Ну-ка, пойдем! — жрец открыл дверь и скомандовал стражам: — Держите ее!
Ко мне тут же приблизились два истукана — вот почему защита моего амулета не жалила их так, как хана и его присного жреца?! — и, крепко ухватив под руки, потащили из комнаты вслед за Тарсием.
Коридоры замка изнутри мало чем отличались от стен замка снаружи — тот же необработанный серый камень — или, может быть, эта часть строения считалась темницей, а значит, ни к чему было ее приукрашивать. Коридор изгибался, словно мы шли по некой окружности, достаточно длинной, что свидетельствовало о немалых размерах замка. Пару раз мы то спускались, то поднимались по лестничным пролетам, пока не вышли на балкон, нависающий над площадью, окруженной стенами замка и оборонительной стеной. Эта площадь была гораздо больше, чем та, где буйствовало чудище, вот только существа ее заполнявшие тоже заслуживали такого же именования.
На них не было одежды, ее им заменял самый настоящий мех, серый на голове, палый на груди и животе и рыжеватый с черными полосками на спине и конечностях, которых, к слову, было шесть. На самом деле шесть, я даже моргнула пару раз и заново пересчитала. Их по-прежнему было шесть. Две пары конечностей росли там, где им было положено, а третья оттуда, где у нормальных существ были ребра. Впрочем, учитывая рост этих монстров, последние как раз находились на уровне верхних конечностей взрослого мужчины. Голова была слишком маленькой по сравнению с мощным телом и отличалась круглыми немигающими глазами и огромными выпирающими изо рта передними зубами. Ни один из них не стоял на месте: они постоянно передвигались, кто на двух, а кто и на четырех. Одни выясняли отношения друг с другом с помощью дубинок, которые как раз держали в третьих лишних конечностях, другие эти самые дубинки сосредоточенно грызли, третьи проделывали странные кульбиты, наверное, так у них выглядели физические упражнения.
— Бойцы! — гордо выдал Тарсий, опершись об перила балкона, и с довольным видом разглядывая существ.
Я скептически приподняла бровь — мне сложно было представить эту массу организованно кого-то атакующей, но тут же оказалось, что я ошиблась. То ли услышав, то ли заметив начальство, чудища мигом присмирели, и, бросив драться и грызть, вытянулись по струнке.
— Твои стратисские недоумки рассчитывали, что, навязав нам ограничения по размеру человеческой армии, они навсегда лишат Тририхт его мощи и остановят наше господство!