Прокляты лесной девой

— Так суется уже, — возразил я.

— Потому и суется, что силы в вас больше нет! Что дед, что отец твой. Взяли моду, жениться на ком попало! Одной красой государство от супостата не удержишь! — она помолчала и вдруг спросила: — Красива — то девка?

— Красива, — вздохнул я. — Всех на свете краше….

— Вздор! — мои слова Яросельскую почему-то снова разозлили. — Полно красивых девок! И даровитых! Ты лучше к Купаве из Забегойских приглядись. И красива, и статна, и нравом кротка, и волну пускать умеет. А то и Ладоня у Ронежских подходит, скоро в самый сок войдет. Возьмешь замуж, можь и сын твой с ветром дружить станет. А про внучку мою забудь! Не для тебя она, без дара-то!

— Да есть у нее дар, есть!

— И какой же? — холодно поинтересовалась княгиня.

— Опасность чует, с духом нашим разговаривает, Феня ее признал, — начал в спешке перечислять я.

Княгиня в изумлении уставилась мне в глаза, а потом и вовсе, не делая ни шагу, оказалась в двух аршинах от меня.

— Признал?! — глаза ее загорелись огнем, что я едва удержался оттого, чтобы попятиться. — Признал?! Так что же этот старый хрыч, который ко мне каждый день шастает, об этом молчал?! Чай пьет, пряники жует, а слова толкового вымолвить не может!

— Так не знал он про дар. Я и сам только недавно понял, — попытался я оправдать Гарольского, да и себя. Кто же знал, что для княгини это так важно?!

— Вот потому и бестолковы вы, что магию сразу не чуете! — отрезала княгиня, меряя залу теперь уже шагами. — Да, что уж тут говорить, надо было все-таки самой проверить, — она снова остановилась напротив меня. — Где моя девочка?!

— Она моя невеста! — возмутился я. Вот ведь! Столько лет знать ее не хотела, а как про дар узнала, так сразу себе присвоить вздумала.

— Потом разберемся! Где она?!

Княгиня была права: сейчас главным было спасти занозу от высылки в Волиссию, а с остальным разберемся позже. Быстро как мог, я рассказал Яросельской про отъезд ее внучки вместе с еще одной фрейлиной, про эскорт из шести гвардейцев, о том, что вдогонку послал двоих крепких парней, которые должны будут отслеживать кортеж и слать мне вестники, про свое предположение, что те едут в Грейд, через который идет прямая дорога на Волиссию. Рассказывал я ей это уже выходя из терема — путь, который использовала сама княгиня, оказался гораздо короче того, каким вел меня кот — а на выходе нас уже ожидала дюжина крепких молодцев, сидящих верхом, к счастью, на лошадях, а не на волках. Каким образом Яросельской удалось так скоро организовать наш выезд, я спрашивать не стал — видимо, через своего родового духа — мне, впрочем, это было только на руку.

Княгиня тоже ехала верхом, я вскочил на поданного мне черногривого красавца, и последовал рядом с ней по широкой тропе через лес. Странно, но ни бурелома, ни зайцев с умными глазами в нем больше не было, лишь сосны, которые доставали, казалось, до самого неба, да щебет невидимых нам птиц.

— Послушай меня, мой мальчик, — начала вдруг княгиня спустя полчаса, как мы отъехали от терема. — Твой отец не прав, постарайся убедить его в этом, иначе сам сядешь на княжение в Земьском тереме быстрее, чем тебе хотелось бы.

— Почему, не прав? — вступился я за отца. «Мальчика» я со скрипом проглотил, ведь мне еще предстояло к занозе свататься, а решение по этому вопросу принять должна была княгиня.

— Не стоит поддаваться противнику и следовать правилам с тем, кто их сам не соблюдает, принимать условия того, кто хочет тебя обмануть.

— Но…

— Неужели Валор не знал, что этот волиссец пытается усидеть на двух стульях, и при этом тририхтский стул кажется ему куда прочнее? — удивилась Яросельская.

— Разумеется, нам известно о связях Волиссии с Тририхтом, — может быть, излишне холодно отозвался я, так как княгиня явственно усмехнулась. Поэтому о том, что узнали мы об этих связях только после того, как по уши увязли в волисском псевдосватовстве, я не стал. — Однако нельзя никого обвинить без улик. Мы хотели выяснить их планы и поймать за руку, а для этого лучше всего подходит ловля на живца.

— Под живцом ты имеешь в виду себя?! — в глазах Яросельской плясали разноцветные снежинки.

— Нет, — ответил я, а, взвесив все за и против, добавил: — Феню.

Глаза княгини вновь вспыхнули алым, а сама она, молча, зашевелила губами, видимо, воспитание не позволяло ей выругаться вслух.

— Плохо дело, — наконец, выдала она. — Ты знаешь, что это означает?!

— Тририхт снова желает на нас напасть, а перед этим хочет значительно ослабить, — пожал я плечами: мотивы противника казались очевидными.

— Эх, дурачье неученое, — покачала головой она, всматриваясь вдаль. Я возмущенно на нее уставился. Даже если допустить, что она обладает какими-то особыми знаниями, это не повод так отзываться о представителях великокняжеской, между прочим, семьи.

— Есть один тайный ритуал, — видимо, правильно поняв мой взгляд, продолжила она, — придуманный столь давно, что никто уже не помнит, когда это было. Тем не менее, применить его с тех пор так никому и не удалось, и я надеюсь, что не удастся.

Что это был за ритуал, княгиня так и не пояснила, так как в этот момент наконец-то закончилась лесная тропа и мы, выехав на тракт, пустили лошадей рысью, изредка даже переходя в галоп. Бешеная скачка продолжалась почти три часа, после чего мы остановились у, видимо, уговоренного заранее через вестника становья, где немного перекусили и поменяли лошадей. Хоть я и удивлялся, каким образом Яросельской удавалось так быстро организовывать наше путешествие, не мог не замечать того авторитета, который она имела среди жителей не только своего надела, но и за его пределами, что показала уже третья наша остановка. Стоило нам подъехать, как лошади на замену были уже оседланы, ужин сервирован, а пара голубей готова отправиться с вестью к следующему месту для нашей остановки.

Разговаривали мы с княгиней теперь только по делу, обсуждая во время остановок дальнейшую дорогу и наш способ по ней передвижения. Планировали мы изначально следовать тракту, ведущему от надела Яросельской до Земьи, затем, пройдя две трети пути, свернуть на Лиоль, находящийся как раз посредине между Земьей и Грейдом. В целом, такая дорога должна была занять четыре дня, но мы решили двигаться даже ночью, таким образом, сокращая время пути до трех дней. На ночь мы нанимали карету для княгини и повозки для остальных, в которых спали посменно, а днем снова скакали верхом.

Первый вестник до меня долетел уже на второй день пути. Ферт коротко сообщал, что они с Брандом следуют, как и было задумано, за волисским кортежем, не привлекая к себе внимания, что видел, как девушек после остановок сажают в экипаж, вот только останавливаются волиссцы изредка, только по необходимости, а едут быстро. Мне захотелось немедленно порвать на части мерзавцев, которые смеют дотрагиваться до моей занозы своими грязными руками и изматывают бесконечной тряской в карете. Однако сделать это на расстоянии я не смог, поэтому оставалось только думать, корректировать план движения, чтобы добраться до места назначения быстрее. Второе полученное мною сообщение вторило первому, но уже в третьем Ферт сообщал, что волиссцы, не доехав полусотни верст до Грейда, свернули на сервер. Это казалось странным, тем не менее, мы с княгиней решили следовать уже имеющемуся плану и догонять волисский кортеж по западному тракту. Поворот на север казался прихотью, желанием запутать преследователей, которых волиссцы наверняка заметили.

Однако и четвертый, пятый вестники, прилетевшие в течение нескольких часов, твердили то же самое. Что это? Я терялся в догадках. Решили пересечь границу не у Грейда, а у Бранила? Но вскоре оказалось, что и этот пограничный город волиссцы пропустили, по-прежнему спеша на север. Княгиня сжимала губы, но своими подозрениями со мной делиться не спешила. Впрочем, она полностью одобрила мое намерение не брать повозок и карет, а продолжить двигаться верхом всю ночь, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы отдохнуть и снова сменить лошадей.