Прокляты лесной девой

— Ах, у меня отлегло от сердца! — отмерла, наконец, графиня Папеньи. Фрейлины заголосили, громко и наперебой выражая свои эмоции по поводу произошедшего, а шепотом, склоняясь головами друг к дружке, свои выводы.

Тем не менее пикник был испорчен. Мы гуськом потянулись обратно в терем, где нам сервировали обед, но стоило всем рассесться за столом, как пылающая гневом принцесса объявила о запрете на любые отношения с сопровождающими нас стратисскими парнями. С ее стороны это был логичный ход — раз ни первый, ни второй из ее сопровождающих неуловимым княжичем не оказались, значит, тот скрывается среди оставшихся восемнадцати, и с большой долей вероятности уже флиртует с кем-то из девиц. Большинству фрейлин решение Файны не понравилось, но вслух роптать никто не стал. Ведь, как ни странно, возвращаться домой в Волиссию никто из них не желал. Единственно, Ее гневное Высочество не могло запретить своим спутницам танцевать со своими сопровождающими на балу, так как это вызвало бы недоумение, но все остальное так явно проявляемое некоторыми оказалось под запретом. К счастью мы со злыднем свои странные отношения старались держать в полно тайне, но почему-то именно на меня был весь обед направлен острый взгляд графини, напрочь лишая аппетита.

— Тебе не кажется, что твое зелье повело себя как-то странно, Драверей? — остановила она меня, когда я попыталась покинуть светлицу после трапезы.

— Вам же все объяснили, Ваша Светлость, сливовое вино…. — попыталась я сделать вид, что совсем не понимаю ее сомнений.

— Да, объяснили, — графиня премерзко улыбнулась. — Вот только вино было вишневым, Драверей!

— Разве княгиня могла ошибиться? — совсем натурально удивилась я. Моя собеседница скривилась еще больше, но больше со мной не заговаривала, вплоть до того момента, когда мы оказались в подклети княжеского терема.

Постоянно сворачивая, что я уже потеряла направление нашего движения и не знала, где нахожусь, мы вышли к очередной развилке, где графиня внезапно остановилась.

— Сейчас мы проверим, Драверей, — торжественно начала она, обернувшись ко мне, — действительно ли ты нашла тот самый цветок, как утверждаешь. Ты пойдешь туда, Драверей, — странный огонь в ее глазах мне совсем не нравился, — дойдешь до конца коридора и свернешь направо. Там будет дверь. Войдешь туда, куда она ведет, возьмешь что-нибудь такое, приметное, — графиня сделала вид, что задумалась. — Например, статуэтку птицы. Да, ее! И вернешься с ней сюда.

Волисская аристократка врала как сивый мерин. Это было очевидно даже затихшим позади меня фрейлинам. Что она задумала? Воровство?

— Там княжеская сокровищница? — я знала, что графиня мне нисколько не поверит, но все же прикинулась простушкой. — Ваша Светлость, если я вынесу оттуда что-нибудь, то это будет воровство! — я расстроенно посмотрела на советницу принцессы.

— Ни о каком воровстве и речи не идет, глупая девчонка! — накинулась та на меня. — Ты принесешь, мы, таким образом, убедимся, что цветок истинный, и ты унесешь статуэтку обратно! Ты поняла?!

Я ничего не понимала, но кивнула.

— Тогда иди! — приказала та, и я пошла вдоль коридора, лихорадочно соображая, что делать. Я уже дошла до поворота, но никакие мысли в голову не приходили, кроме одной — просто не делать того, что приказала мне графиня и все.

Здравый смысл подсказывал, что никто в своем уме не стал бы оставлять драгоценные вещи — особенно те, которые так желают прибрать к своим рукам другие люди — без охраны. Здесь нет гвардейцев, значит есть что-то другое. Как нельзя кстати вспомнился прочитанный тайком, еще будучи в пансионе, приключенческий роман, в котором искатели сокровищ, пытаясь к этим самым сокровищам попасть, проваливались в подземелье, чтобы много лет спустя их последователи могли найти там лишь обглоданные мелкой живностью кости.

С другой стороны, если я не принесу то, что они хотят, меня могут отправить прочь, а я еще не дождалась послания от бабушки. Последние несколько дней у меня не было возможности сбегать на голубятню, а оно могло быть уже там и ждать меня! Но даже, если нет…..

«Сбегу!» — приободрила себя я. Вряд ли со мной отправят внушительный конвой, а уж с парой гвардейцев я так или иначе справлюсь.

Приободрившись таким образом, я оторвала взгляд от резной двери, напротив которой застыла столбом, и, придав лицу растерянный вид, вернулась к ожидающим меня женщинам.

— Где статуэтка?! — взревела графиня, а Тирина с Малисией недобро прищурились.

— Там нет никакой двери! — стараясь сама поверить в то, что говорю, ответила я на ее требование.

— Не может быть! Ты лжешь, негодная девчонка!

— Сходите, сами проверьте, — скромно возразила ей я и попыталась вручить горшочек с седмичником. Та отскочила в сторону, но словно наткнулась на преграду, которая ее оттолкнула, да так, что женщина едва не врезалась в противоположную стену коридора. Странно, но когда я туда ходила, никакой преграды не ощущала.

— Ты! Ты! — видимо, графине тяжело давалось подобрать слова меня характеризующие. — Ты….. — снова начала она, уже вытянув в мою сторону указательный палец, но была прервана Тириной:

— Ваш Светлость, сюда кто-то идет!

Все на мгновение затихли и замерли, и в тишине, действительно, стали слышны звуки приближающихся шагов.

— Немедленно спрячь! — графиня обернулась ко мне и указала на цветок.

Вот только, куда его прятать, она мне не сказала. Плаща у меня с собой не было, карманов в бальном платье тоже. Кое-как пристроив горшочек сбоку и прикрыв его широким рукавом, я снова подняла глаза, чтобы увидеть, как снова преобразилась графиня. Теперь это была не алчущая сокровищ хищница, не злобная фурия, а….

— Дамы? — вышедший к ним из бокового хода стратисский гвардеец сумел высказать этим словом и удивление, и дозированную доброжелательность, и не располагающую к дальнейшему общению холодность. И если его голос выражал удивление обнаружением нежданных гостий в этом месте, то глаза выражали пожелание поскорее это место покинуть.

— Ах, офицер, мы заблудились! — всем своим видом дуэнья принцессы выражала растерянность, усталость и радость от встречи со спасителем. — Так неловко! Возвращались с бала, не туда свернули, шли, шли, и теперь не знаем, где мы. Все-таки, терем такой большой!

— Я вас провожу, — стратиссец никак не отреагировал на эмоциональную тираду, а свернул в тот самый коридор, откуда они к этому месту вышли. Графиня засеменила следом.

— Не отставайте, девочки! — нежным голоском пожурила она меня и Малисию с Тириной.

Разговаривать при нашем провожатом никто не решился, и поэтому мы в блаженной тишине дошли до нашего флигеля, где нас встретило множество любопытных глаз. Все только что вернулись с бала, полные впечатлений, которые желали немедленно на кого-нибудь выплеснуть, для чего три новеньких пришлись как нельзя кстати. Графиня со мной более не заговаривала — то ли не хотела это делать при посторонних, то ли мне поверила. Я сама очень сильно надеялась на последнее, но догадывалась о несбыточности моих надежд.

На следующее утро все пошло своим чередом, будто и не было ночного путешествия к сокровищам. Вот только если стратиссцы и не заметили перемен в девицах на балу, то не сделать этого на завтраке просто не могли. Все фрейлины, боясь обратить на себя гнев принцессы, молчали. Некоторые парни удивленно переглядывались, но тоже молчали, другие, которые, судя по всему, были предупреждены, преспокойно завтракали. Даже княгиня недоуменно оглядывала наш стол. Принцесса тоже молчала, так как напротив нее сидел излеченный, но оказавшийся не княжичем, ее сопровождающий по имени Сальрой, а разговор всю трапезу поддерживали лишь графиня и маркиз.

Впрочем, нет, молчали не все. Оказавшийся излишне непонятливым, зато странно словоохотливым змееныш все порывался начать со мной разговор, за что приходилось пинать его под столом. Тот не унимался и, когда нас после трапезы возвращали обратно во флигель, снова зашептал: