Страница 11 из 68
Князь далее рассуждал про венки, костры и купания, а я, уже не слушая, удивлялась тому, как четко мне вспомнился этот, казалось, незначительный эпизод. Ведь со смерти отца и до сих пор, все, что касалось матери, для меня было, как будто занавешено легкой дымкой: вроде знаешь, что за ней что-то есть, а очертания разглядеть не можешь.
От размышлений вдруг отвлек оживленный гомон фрейлин. Неужели, стратисские обычаи их так впечатлили? Оказалось все гораздо проще: князь предложил принцессе и всем остальным девушкам, чтобы те заказали себе наряды традиционного стратисского кроя, чтобы, так сказать, ускорить процесс знакомства с культурой и обычаями привечающего их государства. Слова о культуре и обычаях, скорее всего, те не расслышали или не придали значения, но волшебное слово «наряды» и не менее колдовская фраза «К вам прибудет портной» вызвали целый переполох в той части терема, что была отдана волисским гостям. Сперва наперво каждая дева считала своим долгом заявить о том количестве новых нарядов, которые она закажет, и чем они будут отличаться от тех же ее товарок, а затем перейти в бурное выяснение очередности этих самых заказов. Каждая желала, чтобы ее обслужили первой — после принцессы, разумеется — и готова была этой привилегии добиваться ценой собственных волос и уже надетого на нее наряда. Когда перепалка из вербальной перешла в рукоприкладство, я, разумно решив, что мое место в этой очереди в любом случае будет последним, осторожно выскользнула из превратившейся в поле битвы светлицы и отправилась на поиски Дотьи.
Искомую служанку я нашла на кухне — путь к этому благостному месту я приметила уже на следующий день после прибытия, но спускалась туда в первый раз. Больше половины огромного, на мой взгляд, помещения занимали холодные печи — из-за жары их не топили, поэтому горячие кушанья приносили с летней кухни, стоящей позади терема, а здесь только выкладывали на блюда и резали холодные закуски. За одним из столов, где очевидно, обычно строгали и резали, сидела довольно-таки большая компания из служанок и поварят, и с аппетитом уплетали то, что не съели княжеские гости. Меня — то ли не сразу признав во мне фрейлину волисской гостьи, то ли просто по доброте душевной — позвали за стол, на что я, вспомнив, что со всеми переживаниями почти не притронулась за завтраком к еде, с удовольствием согласилась.
Разговор, как это бывает у слуг, рано или поздно начал вертеться вокруг господ, и я тут же внесла в него свою лепту:
— Меня, признаться, удивило, что вчера на балу не было княгини Яросельской или кого-нибудь из ее рода. Ведь ее владения одни из самых обширных и значимых в Стратиссе.
— Эту ведьму на бал?! — охнула одна из горничных.
— Да, она уже почти три десятины в Земью носа не кажет! — авторитетно заявила другая.
— Сидит в своем тереме, словно сычиха, — добавила третья.
— А может она в нее и обращается и летает сюда по ночам вас пугать! — встрял какой-то поваренок, драматически понизив голос и замахав полами своего одеяния, словно крыльями. То, видимо, было в муке, и белый порошок полетел на рядом сидящих девушек, отчего те завопили. Другие поварята решили поддержать товарища, и девушки запричитали еще громче.
— А почему, ведьма? — поинтересовалась я у сидящей рядом со мной девушки, которую не затронуло творящееся безобразие.
— Так вы, это, в Волиссии не знаете, какие истории про нее ходят?! — удивилась девица, и даже остальные притихли, прислушиваясь к разговору. Я, разумеется, помотала головой.
— Говорят, кто к ней в дом без спросу зашел, тот никогда больше не вышел: всех в камень обращает! — снова попробовал постращать девиц тот самый мальчишка, что осыпал их мукой.
— Так нечего без спросу-то заходить! — привела здравый довод одна из девиц.
— А еще говорят, что она ворует невест и в лягушек превращает! — выдал другой поваренок.
— Ага, а если жених не найдет свою, то та так лягушкой навечно и остается, — добавил третий. — А тех парней, невест прошляпивших, превращает в гадов — аспидов и ящеров!
— А один знакомый из тех мест свекра моего дядьки видел, как она в бочке по ночам летает! — выдала больше всех кричавшая девица.
— Враки это! Она из терема и не выходит никогда! — возмутился первый поваренок. — Говорят, у нее весь дом паутиной оплетен, а каждая нить с пеньковый канат толщиной!
— А еще, если она захочет, то в середине лета снег выпадет, а зимой цветы цветут, прямо из-под снега пробиваются!
— Да это все ерунда! — заявила вдруг доселе молчавшая девица в цветастом сарафане. — Поговаривают, что к ней однажды сам хан трихтский приезжал дочку сватать, так княгиня ему такого пинка дала, что тот до самого дому своего по небу летел!
— А что дальше было? — встрепенулась я.
— Да ничего, — пожала плечами та, — сбежала потом дочка с принцем заморским, а княгиня полютовала, столбы, словно колья, острые на границе вырастила, а потом успокоилась и больше носа из своих владений не кажет.
— Неужели, князь не приглашает? — небрежно поинтересовалась я.
— Так это нам не ведомо, — усмехнулась девица, а остальные тоже заулыбались. Я, впрочем, тоже. Глупо было подобное спрашивать.
В историях, мне рассказанных, если и было зерно истины, то оно было настолько погребено комом из выдумок и преувеличений, что казалось почти неразличимым. Впрочем, кроме последней.
О том, что хан-колдун сватался к моей матери, я не знала. Теперь история с ее похищением тририхтскими наемниками становилась одновременно и понятнее, и запутаннее. Зачем ему была нужна дочь мелкопоместной боярыни, пусть и княгини? Образ моей матери всегда будет мил моему сердцу, но она никогда не слыла именитой красавицей. Еще один вопрос, узнать ответ на который я смогу только встретившись с бабушкой. Тем не менее, ответа на то, как с ней связаться, я, разумеется, так и не получила.
Где его искать? Я вспомнила, что ее владения расположены на самой границе с Тририхтом. Однако должны быть и соседи в Стратиссе! Кто они? Где это можно узнать? На ум пришел самый простой ответ — из карты Стратисса, которая, наверняка существует. А где такую найти? Конечно же, в библиотеке!
Поблагодарив за завтрак и приятный разговор, я выспросила дорогу до княжеской библиотеки и, прихватив с тарелки парочку оставшихся там пирожков, последовала в указанном направлении.
Бочки, лягушки, снег летом…. Я тихонько про себя усмехалась, как заметила под ведущей в клеть лестницей небольшую нишу с полочкой, застеленной аккуратно вышитой салфеткой. Рука как-то сама собой потянулась к карману и вытащила пирожок. Оглянувшись по сторонам — не видит ли кто — я положила подношение на салфетку.
— Прими, сударь домовой, не побрезгуй, — зачем-то прошептала я, а затем почти взлетела вверх по лестнице.
В господской части терема следовало ходить чинно и медленно, что я и делала. Однако почти достигнув нужного мне помещения, заметила в пересекающемся с моим коридоре профиль моего сопровождающего и рванула вперед, надеясь, что меня не заметили. Нужная дверь — вот она — украшена резными райскими птицами, да и надпись соответствующая имеется — к счастью, оказалась не заперта. Быстро просочившись внутрь и бесшумно прикрыв за собой дверь, я подождала с минуту, а затем с облегчением перевела дух.
Тем не менее, стоило сделать пару шагов вперед, как позади меня раздался грохот захлопнувшейся двери и злой голос:
— Что ты здесь делаешь?!
— Не твое дело! — уже почти привычно огрызнулась я и только тогда осознала, что вопрос мне был задан по стратисски, и ответила я, соответственно, на том же языке.
«Ой!» — восклицание заполнило глупую голову, а сзади опять раздалось злорадное:
— Значит, ты нас все-таки понимаешь!
— Было бы что понимать! — решила пойти в наступление и я. В конце концов, надоело притворяться, да и нет ничего запретного в знании родного языка этого злыдня.
— А почему скрывала?! — змееныш выглядел таким довольным, будто нежданно-негаданно получил какой-то подарок.