Качели судьбы

собой большие немигающие глаза, пристально глядящие на него.

Чудовищные глаза.

Каменные глаза.

Мертвые глаза.

Они медленно приближались к нему. Он знал, это будет смертельный поцелуй, его холодеющие губы не почувствовали новой боли. Глаза Эссейла закрылись; он почувствовал, что уже не сможет поднять отяжелевшие веки.

И туман сомкнулся над ним…

— Где Эссейл!!!

— Айрин, успокойся, это ужасно, но Эссейл мертв, крепись…

— Он жив! Нед, надо вернуться за ним, я чувствую, он недалеко!

— Ерунда какая, она чувствует! — Мрачно сказал Мейз, — из-за твоих чувств я должен посылать ребят на смерть?

— Нед, Мейз, вы боевые маги, молю, спасите его, Джеймс, ты ведь сказал, что они боятся огня, пожалуйста, вы же маги, не трусы. Он там, еще живой! Живой! Пока…

Побледнев, как смерть, девушка в отчаянии ломала руки, затем, придя в

себя, она устремила на Мейза пронизывающий взгляд, и на ее лице появилось

выражение, не слишком ему понравившееся;

— Айрин, нет…

Айрин издала пронзительный крик, она вскочила, объятая жаром, снедаемая огнем ужаса и отчаяния, придававшим ей сумасшедшую лихорадочную силу, бросилась к двери. Ребята поймали ее, толкнули к стене. Она вопила не умолкая. Она сползла по стене, опустилась на колени, и, всхлипывая, повторяла:

— Пожалйста! Помогите! Он же всех вас спас, вывел с той долины, он там умирает! Молю, молю!

Глотая волнение, катающееся по горлу, она глядела снизу вверх на твердый подбородок куратора, оставшегося за старшего после ранения Николя, точно в этом лице было сейчас все ее спасение.

— Спасите его! Он еще жив!

Нед, глядя на нее задумчивыми, блестящими глазами, неуверенно облизнул сухие губы. Айрин видела, как разлепились у мужчины лиловые губы, судорогой оскалился рот, он покачал головой печально. Значит, дело плохо — он принял решение, он скажет нет…

Заррот стоял, прислонившись к дверному косяку, с ленивой улыбкой глядел в окно, туда, где в саду, в свете опускающегося солнца желтели и теплели трава и тени. Он выпустил клуб дыма и посмотрел на отчаявшуюся девушку сверху вниз, склонив голову, словно задумчивая птица.

— Айрин, лапушка, ну ты это серьезно? Мутант уже мертвец, если он все еще жив, то не надолго, те твари уже скорее всего доедают его, — Айрин вздрогнула, — не будь лицемеркой, Моррис тоже пропал и Кай, но ты не орала, как полоумная, не требовала друзей, рискуя своими жизнями, спасать их. Да, к тому же, кого спасать то? Все наши здесь, а урод все равно был смертником, все равно сдох бы…

Заррот громко расхохотался, тем самым давая понять, что не считает проблему серьезной. Резко замолчал, посерьезнел:

— Успокойся, мы горюем с тобой, это ужасная потеря и такая отвратительная смерть… Но нам теперь надо позаботиться о живых, вон, Николя ранен, Кейст весь в крови, встряхнись, вспомни, ты целительница! Нам еще надо решить, как убираться отсюда…

Айрин молчала; вся ее потерянно съежившаяся маленькая фигурка выражала отчаяние.

— Ну, — вдруг прозвучал тихий голос Джеймса, — я в общем то не против пойти и пойскать Эссейла. Эти твари бояться огня и их можно убить. Почему бы и нет?

— Поганец просто геройствует, — мрачно прокомментировал это Заррот, — сдохнуть хочешь?

Айрин увидела, как у Джеймса сжались губы, напряглись и поднялись плечи под разорванной одеждой — он был готов к бою.

— К тому же, я видела его недалеко от ворот, а Моррис пропал еще на склоне, — добавила молчавшая все это время Мелинда, — я пойду,

— Я тоже пойду, — сказала Ганна, — я маг огня, — девушка взглянула на Айрин, храбро улыбаясь, хотя ее нижняя губа все же слегка дрожала.

— Я с вами, — сказал Кейст и встал, тяжело опираясь на столешницу.

— Вы все это серьезно? — воскликнул высоченный Заррот, веселость которого сменилась глубочайшим изумлением. — Да вы все сдохните из-за этого ублюдка! Идиоты!

Окинув студентов медленным оценивающим взглядом, он вытянул над спиной руки и выгнул спину, потягиваясь. Губы его растянулись в довольной ухмылке, и в ней внезапно проявилось что-то зловещее, как кровь выступает на белом полотне.

— Я не участвую в этом самоубийстве, — Заррот ушел. Довольный и исполненный чувства превосходства. — Я жрать хочу! — Донесся его удаляющийся голос, — кто-нибудь накормит героя? Скажите повару, пусть сильно не беспокоится — лошадь можно не жарить. Съем ее сырой!

Лиззи задумчиво посмотрела вслед Зарроту.

— Я тоже пас, — сказала она,

— И я, — добавил Мейз,

— Я с вами, — подал голос Драйт,

Нед молча покусывал губы, — видно, сдерживал просившееся наружу резкое слово.

— Значит так, — мужчина тяжело, по-стариковски встал. — Время не стоит на месте даже сейчас, пока мы разговариваем. Эссейл помогал нам, он член нашей группы и мы попытаемся спасти его. Выходим сейчас. Идем только до ворот, не дальше. — Нахмурился, увидев, что Айрин вскочила, — ты остаешься здесь, со мной идут только боевые маги. Выходим…

Полумрак. Страшная жара, нечем дышать. Студенты тут же вспотели. С боков, в тумане, стояли неподвижно огромные деревья, казавшиеся чудовищно высокими. По сторонам их в заросшем саду было словно разлито молоко. В тишине жалобно свистнула птичка и снова замолкла. Нед глубоко вздохнул и зашагал во главе маленького отряда по хрустящему гравию, посматривая вверх на призрачные деревья.

— Держимся рядом, не отстаем, смотрим по сторонам и друг за другом, — В тумане его голос звучит точно из могилы. И все еще ничего — ни атаки, ни возникающих из мглы, прыгающих теней. Скукоженные пальцы разжимаются и сжимаются еще сильнее. Нет, этого не вынести больше! Они ожидали нападения, борьбы, а теперь это спокойствие, эта тишина, она давит на них, ощущение такое, точно они сейчас взорвутся от напряжения, взлетят на воздух, как воздушные шары…

Нед прошептал заклинание, на его руке зажегся небольшой огонь, поднялся ветер — Нед, один из немногих, кто управлял несколькими стихиями. Теплый ветерок прогонял белое марево. Туман тяжело вздымался и рвался на части. Казалось, будто его изрешетили мелкие камни. Одна за другой заголубели чистые полыньи закатного неба. Туман вокруг них засеребрился, и через минуту заходящее солнце наполнило его белым, холодным сиянием.

«Не так и страшно», — подумал Кейст, приятный аромат заполнял сад. Он, ожидающий нападения жутких тварей в любой момент, вдруг расслабился. — «И кого мы все так боялись? Этих милых, прекрасных созданий?» — Он весело улыбнулся и решил, что ему срочно надо утешить ту призрачную и очень несчатную девушку, прислонившуюся к дереву. Но как только он качнулся по направлению к воздушной красотке, яркий огненный шар, сорвавшийся с рук Джеймса, с шипением поразил девушку, что-то завыло, забилось в кустах. Кейст вскрикнул, задержал дыхание, его пронзила острая боль потери, он застонал, когда наступил очередной приступ сильной головной боли. Он поднял непослушную, налившуюся свинцовой тяжестью руку и осторожно сжал пальцами лоб и ноющий висок. Это почти не принесло ему облегчения. Боль не утихала.

— Вперед, не останавливаемся…

Боковым зрением Мелинда заметила, как тела неизвестных созданий мелькают меж деревьев, прячась в тени, — они подходили все ближе, чтобы напасть на них. Но стоило ей перевести свой взгляд в ту точку, где только что извивалась чудовищная тварь, как четкие контуры фантастической фигуры расплылась, и она превратилась в чуть заметное туманное облачко с прекрасным юношей — он зовет ее, манит, манит…

— Мелинда, еще один шаг в том направлении и я ударю тебя, — с рук огневиков сорвался огонь, что-то с пронзительным визгом запылало.

— Сейчас будет легче, — раздался напряженный голос менталиста, — на нас воздействуют…

Нед почувствовал странную тяжесть в голове, словно его виски тесно сжал стальной обруч. Ему показалось, что тысячи тонких змеистых щупалец проникают в его мозг, парализуя волю, связывая мысли. Он сжал руками ноющие виски и встряхнул головой, желая избавиться от неприятных ощущений. И тотчас же ссутулился, как будто его собственный вес