Цена предательства

Я мало-помалу перестала думать о чем бы то ни было, кроме своего дела. Иногда Рем стонал, дважды пришлось прервать работу, потому что его рвало выпитой водой — ведь вот уже три дня он ничего не ел. Один раз прервалась, чтобы вытошнило меня. Когда он потерял сознание, мне стало легче. Я убедилась, что ничего не пропустила и присыпала его ступни еще теплым пеплом. Работа сделана.

С трудом подняв свое тело на повозку, легла рядом с Ремом, я натянула одеяло до подбородка, и наступило счастливое мгновение, когда я провалилась в долгожданное блаженное беспамятство.

Был осенний, теплый дождливый день когда я проснулась. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь. Из повозки не хотелось вылезать. Зябко. Все мышцы ломят. Голова болит. Надо поесть, накормить Рема. Оживила огонь, приготовила суп, поела. Из повозки послышался шорох — Рем очнулся, бросилась к нему.

— Привет, ты как?

— Спасибо. Очень хорошо— Сказал он слабым голосом. Смотрю, пробует приподняться, сумасшедший, вижу, как дрожат его руки в поисках опоры, я больше и больше верю, что ему «очень хорошо».

Я положила руку на его плечо и сжала.

— Тебе надо поспать и поесть. — Его лицо скривилось от отвращения, глаза смотрели с возмущением, — поесть надо, тебе нужны силы, чтобы ехать верхом. — Кивнул:

— Поесть, спать не буду, нам надо двигаться дальше, — я хмыкнула, помирать перестал и сразу начал распоряжаться, мужчина…

Налила еще теплого супа:

— Любимый, я вылечу тебя. Можешь жизнь на это поставить. — Он осилил три ложки супа. Это очень хорошо, убеждаю себя, это же начало выздоровления!

— Рем, я схожу в деревню, или город, я видела, когда проезжала по тракту, — я куплю еду и может лекарства какие, новости узнаю, — вижу, что Рем против, не хочет пускать меня одну.

Я сложила руки и посмотрела на него. Он выкатил глаза от злости и волнения — не пустит, поползет за мной, он полон решимости… Создатели, худой как хворостина, челюсти и скулы обтянуты кожей. Такой любимый! В эту секунду, глядя в его темно-фиолетовые глаза, я действительно верила, что мне под силу вылечить весь мир, и волна облегчения прокатилась по моему телу, будто кто-то укутал его в мягкое одеяло — я только что поняла, что мы спаслись, что мы на свободе, все еще вместе. Я чувствовала себя сильной, способной абсолютно на все, было ли дело в том, что ответственность за его жизнь была в моих не очень умелых руках, не знаю, но я была готова разорвать весь мир в клочья за свою любовь. Я видела, что его возмущенные глаза стали гаснуть, это подействовало влитое в суп лекарство с сонным порошком, он осознал это, вскинул на меня пылающий, гневный взгляд и уплыл в сон. Ну что ж, так и было задумано.

Собираюсь на разведку. Император ищет золотоволосую принцессу, отрезаю свои длинные волосы — значит будет мальчик с короткими, черными волосами, в ближайшем ручье смываю черную краску с волос. Одеваю темную одежду, плащ с капюшоном. Беру самые маленькие деньги, которые мне удалось найти во дворце — серебряные монетки. Надеюсь этого хватит. Оглянулась, лошадь привязана на длинной веревке к дереву, повозка надежно спрятана, можно идти. Беспокоюсь за Рема.

Неспешно иду по утреннему лесу, дышу в полную силу, радуюсь свободе. Сейчас уже выйду на тракт, пытаюсь сделать свою походку более похожей на человеческое существо, а не на забавно подпрыгивающую утку. По пути пытаюсь решить, что у меня болит сильнее — руки, ноги или задница. — Отвлекаюсь этими глубокими размышлениями от болей в мышцах спины. Нет, все таки наверное задница или шея…Вышла из леса и застыла в шоке…

Утро вошло в полную силу, траст стал оживляться привычными для ранней осени делами. Широкая дорога заполонилась стонущими и раскачивающимися телегами и повозками, которые послушно тряслись за своими волами. Вдоль дороги вышагивали дровосеки с широкими секирами и крестьяне, сподручно сжимая древки вил и кос, — все закабалены дневными трудами и заботами, однако несут их со смиренной решимостью. Проходят многочисленные обозы с товарами. Отдельные путешественники едут на лошадях. Все привычно, за одним исключением — весь тракт поражает обилием красно-белого цвета. Имперские солдаты! Они заполнили весь тракт, идут медленно, внимательно рассматривают всех проходящих, останавливают повозки и обозы, осматривают, задают вопросы, снова идут. Красно-белая река текла по тракту вперед и назад, я убедилась, что император не пожалел никаких затрат, чтобы изловить нас, и с этой целью мобилизует целые роты солдат. Да как же они так быстро узнали где нас искать! Лабиринт нашли! Сколько же здесь солдат? Да неужели эта мне такая честь оказана или моему рабу? Да кто же такой Рем?

Первой мыслью было развернуться и бежать назад, к Рему и гнать повозку прочь отсюда, как можно быстрее. Страх перед имперскими солдатами никогда теперь не оставит меня. Даже во сне, они будут являться мне в каждом кошмаре. На меня посмотрели. Я мальчик, ничего из себя не представляю, просто иду мимо… я тотчас же повернулась в сторону замеченного мной ранее населенного пункта и со скучающим видом человека, который не испытывает никаких опасений, медленно направилась вдоль по тракту.

Рядом со мной шла пожилая женщина, опирающаяся на кривую палку, она несла на спине тяжелую корзину с хворостом.

— А что здесь происходит, — тихонько спросила я ее, — что, война началась с югом?

— Да нет паренек, кто-то там страшный у них сбежал, маг могучий, грязный убийца, вот и шарют по всему Великому Имперскому, на северном говорят каждое деревцо обыскивают, обозники сказывали здесь, на южном, еще ничаво…А ты кудысь идешь? — с любопытством спросила она меня;

— Да вот в тот город на рынок, поесть что прикупить надо, как он называется?

— А так это ж Майн. Плохой же ты путешественник, если не знаешь такой большой город;

Я поблагодарила старушку и поторопилась опередить ее. Теперь я знала где нахожусь. Далеко же мы уехали.

Майн исчислял свою историю еще до образования Креландии, и был одним из самых оживленных городов во всей Империи. Я вошла на городской рынок, находящийся у самого тракта. Его наполняли шум и гам торговли, аромат цветов и зловонный запах торговцев и их животных. Ярко одетые сирайские и аголийские купцы тыкали и протягивали всем прохожим рулоны разноцветной ткани, завораживая и заклиная возможных покупателей своими большими, умоляющими карими глазами. Ослы, нагруженные бочками с вином и пивом, проворно цокали копытами между лавками с утварью и корзинами. Сельские работники проталкивали неповоротливых волов сквозь базарную толпу и тревожно следили за повозками, гружеными дарами скудного урожая. Все как обычно, за исключением солдат, заполнивших все пространство рынка. Я взяла новостной листок у пробегавшего раздатчика. И ужаснулась. Сбежал зверь — ардорец. Страшный убийца, потрошитель. Ужасающей силы маг. На нем мифрилы, все кузнецы — берегитесь, может быть ранен — целители, готовьтесь, но все же он смертельно опасен. Внимание всем, увидите, доложите. Украл и заколдовал девушку-креландку. Краткое описание нашей внешности. Награда — тысяча золотых за поимку живым, пятьсот за мертвого, двести за полезную информацию! Немыслимо! Десять золотых в месяц средний доход не бедной креландской семьи. На нас будет охотиться вся Креландия!

Меня сейчас схватят, найдут. Надо бежать… В панике мне кажется, что на меня направлены все глаза и весь мир только тем и живет, чтобы найти меня. Все клетки тела словно хотят рассыпаться, ноги ходят ходуном и чувствуют себя самостоятельными, руки помышляют только о схватке, и даже губы, дрожа, еле удерживают бессвязный крик…

Ко мне направляется какая-то женщина. Я нервно оглядываюсь, надо бежать, перед глазами мелькают огни, все, я пропала, сердце бухает в груди, отступаю, медленно пятясь назад, она догоняет, смотрит мне прямо в глаза, ну конечно она меня узнала, там же сказано ясно — зеленые глаза, пухлые губы…