Цена предательства

— Что это, чем это? — спросила я у тишины, не ожидая ответа;

— Жаровня, — вдруг прозвучал внятный ответ.

— А почему Мериданон не исцелил?

— А зачем, жизни моей угрозы нет;

— Что ему надо было, Рем, почему?

— Знаешь, Мира, мне кажется, твой отец получает от этого удовольствие…

Потом я уселася с таза с водой у кровати и сунула туда его руки. Я чувствовала, что его обожженные ногти горели. Каждый вздох тоже причинял ему боль. Я смотрела на мокрые деревья за окном и ни о чем не думала. Выхода нет, придется принять предложение Томеррена.

Сколько ужасов ты повидала с нашей последней встречи? — выдохнула Рем, присмотревшись ко мне.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты изменилась так, будто мы не встречались неделями. Что ты видела? Что случилось?

— Как ты хорошо меня понимаешь.

— Так же хорошо, как и ты уклоняешься от вопроса. Что произошло? — Ну что ж властности его голос не растерял. Вздохнула.

— Томеррен приходил, — его лицо напряглось, глаза впились в меня;

— Предлагал спасти нас, говорил, что надо бежать, что тебя пытают ужасно… Это, это правда, — я посмотрела на его ступни…Тебе не обязательно говорить о…

— Нет, не пытали, ты же видишь, что Томеррен еще хотел? Не отвлекайся — Вот ведь какой, без сил лежит на кровати, чуть не умирает, а распоряжается, мда…

— Ну, требует свадьбы. Завтра придет за ответом… В свадебном мундире…

— Так, все верно, узнаю Томеррена. — Он пожевал губами, — ты должна бежать, — я протестующе вздохнула, попробовала что-то сказать, он меня прервал, — сейчас, — посмотрел в окно, поздний вечер, дождь, темно, — завтра рано утром.

Я хотела взять его за руку. Вместо этого я сказала: — Ты… не присоединишься ко мне? Я не могу бросить тебя.

Он замешкался, но потом качнул головой. Печально улыбнулся:

— Я не могу. Прости. Ты же видишь. Бежать — не могу, только если ползти…

Закрыв глаза, он попытался абстрагироваться от боли. Немного отдохнуть. Это все, что ему нужно. Поспать и отдохнуть. А завтра, во время бала мы сбежим.

Просто немного отдохнуть.

— Поспи

Лицо мужчины было белым и истощенным, глаза — пустыми. Он заснул.

Ночь. Рем дернулся. Потом зашевелился. Застонал.

Я лежу на полу, около кровати, положила одну щеку на холодный пол, слышу, как сердце стучит в ушах. Слышу дождь за окном. Моя последняя ночь в этом мире. Завтра мы умрем. Все безнадежно.

Странная вещь — безнадежность. Как крепко сидит внутри нас стремление выжить, только бы выжить. Но вот выхода нет — ты уже сдался, ты уже похож на жука, который притворяется мертвым. Но ты еще не мертв. Просто ты отказался от всех других усилий, кроме одного голого стремления выжить. Я лежу на полу, я уже умерла, спокойно смотрю, как развиваются волосы около моего лица, как будто от легкого ветерка. И все еще длится мертвая тишина. Отчаяние лишило меня упорства, ослабило волю к жизни. Волосы то поднимаются вверх, то в сторону, то снова вверх, щекотно, лежу, смотрю. Интересно, а откуда здесь, на полу, ветер? Задумалась. Щекой чувствую легкое дуновение сквозняка. Я вся превратилась в один огромный глаз, думаю и ко мне вдруг приходит странная, тихая ясность. Тоннель, лабиринт ведь здесь! К нему не надо идти, за каких-то десять сантиметров за этой стенкой, нет, за этой стенкой — ветвится темный лабиринт — выход из этой тюрьмы. Я нашла выход!

Глава 3 Побег

Выход найден, надо бежать. Я воспользуюсь этим жалким шансом. Впрочем, у меня уже не было ни времени, ни сил, чтобы искать другой путь. Я оказалась слишком глубоко на дне отчаяния. Я думала только о том, что я любила. Круг замкнулся. Все, думать больше не буду, не думать, раздумье только внесет путаницу. Все совершается само собой. Только надо идти, ни о чем не спрашивая, и тогда все будет хорошо. Наверное у меня бред?

Глубокая ночь, вот-вот начнется ураган. Буря воет на разные голоса и тоны. Молния вспыхивает по временам, освещая бледное лицо Рема, спящего тревожным сном. Я сижу на полу, тупым уже ножом ковыряю толстые щели с известниковым раствором между большими каменными блоками. Если поначалу я старалась работать тихо, боясь привлечь охранников, то сейчас на четвертый час непрерывного скабления стены, я уже не осторожничаю. Мое время истекает. Скоро начнется рассвет. Сильнй ветер за окном уже свистит безостановочно. Началась буря. В окно то и дело заглядывают синеватые огни молнии, высокие деревья в дворцовом парке вспыхивают призрачными очертаниями и опять исчезают во тьме среди сердитого ворчания бури. Непрерывно раздается отрывистые недалекие удары грома. Вскоре ударил тяжелый ливень, покрывая шумом дождевых потоков и порывание ветра, и стоны деревьев… Я уже вытащила два больших камня. Проем еще недостаточно большой даже для меня, не говоря уже об огромном ардорце.

Как только я вспомнила за которой стеной находится лабиринт, моей задачей было решить где делать проход. Главной проблемой было скрыть над побег как можно дольше. Значит лаз должен быть тайным. Я нервно оглядела комнату. Мой взгляд задержался на тяжелом, старинном комоде, стоявшим у нужной мне стены. Он здесь был столько, сколько я себя помню. Его никто никогда не двигал. Следующий час я пыталась сдвинуть неимоверно тяжелый предмет антикварной мебели. Сантиметр за сантиметром, упираясь всем своим телом, с кряхтением и стонами я сдвинула неподъемный комод, освободив достаточно места для работы. Я решила, что затащу Рема в лабиринт. Положу камни обратно, уберу все следы штукатурки, задвину комод и приду к Рему, воспользовавшись привычным мне входом в лабиринт. Я надеялась, что это хоть на какое-то время запутает преследование. План был идеальным. Я немедленно начала воплощать его в жизнь. Но тут же столкнулась с препятствием — у меня не было необходимого инструмента. Кинжал сломается и тогда я лишусь единственного нашего оружия. К счастью я нашла старый, тупой нож. И вот уже четвертый час, сбив в кровь все костяшки суставов на пальцах и кулаках, скаблю щели вокруг кирпичей.

Я никогда не забуду эту ночь. Нервы были напряжены до предела, но страха не было. Я работала иступленно, с восторгом. Мне казалось, будто я иду по высокому мосту от одного конца жизни к другому. Я знала, что с каждым вынутым кирпичом из стены, мост этот позади меня тает, превращаясь в серебристый дым, и что вернуться назад невозможно. Я уходила от разума и шла к чувству, от безопасности жизни в имперском дворце к авантюре, из реальности в мечту. Я была одна, ежесекундно освещаемая таинственным синим светом молний. Но это одиночество не было мучительным. Оно было окружено великой, сказочной тайной. Я была не одна, рядом со мной лежало главное существо в моей жизни. Я бурлила от любви и нежности.

Проснулся Рем, застонал, позвал меня, я вскочила, отряхнула покрытое белым известняком платье, подскочила к кровати:

— Я здесь, — сказала я. — Я здесь, я не оставлю тебя, я заберу тебя, совсем скоро, потерпи…

— Мира… — хрипло прошептал он. — Нет. — Снова заснул, продолжаю работать.

Потом пришел рассвет — тусклая, серая мгла, в которой гаснут краски. И мне вдруг показалось, что Рем умирает и что мне нужно скорее разбудить его. Подскочила, обхватила его бледное лицо ладонями, оставляя на его коже кровь с разбитых палец — нет, дышит, жив. Надо торопиться.

С трудом вытянула камень из стены. Посмотрела на результат своей работы. Ну что ж, может Рем и пролезет. Если хорошенько дернуть… Времени больше нет, надо торопиться. Ураган прошел. На улице затишье, я больше не могу долбить стену, звук в наступившей тишине может привлечь внимание стражников. Возврата больше нет. Надо действовать.

Подошла к Рему, поцелуями, легкими поглаживаниями разбудила его. Его состояние не улучшилось.

— Пора бежать. Время пришло.

Дала ему напиться.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Прекрасно, — Рем захрипел, когда, оттолкнувшись, попытался подняться выше на подушках. Не получилось.