Цена предательства

Следующий удар был нанесен в лицо. Я невольно вздрогнула и зажмурилась, когда голова Рема мотнулась назад. Экзекутор наносил удары с промежутками, достаточно осторожно, чтобы не сбить жертву с ног и не попасть дважды по одному и тому же месту. То было, так сказать, научное избиение, умело рассчитанное на то, чтобы причинить боль, но не покалечить и не изуродовать. Один глаз у Рема закрылся, сам он тяжело дышал, но иного ущерба не понес.

Я с ума сходила от беспокойства за него — он только недавно перестал умирать. Сколько это еще может продолжаться? В зале было тихо, слышны лишь смачные шлепки плоти о плоть да изредка — негромкий стон.

Эжери откинулся назад и нанес мощный удар, от которого Рем пошатнулся и упал на колени. Оба стража бросились к нему и поставили на ноги, и, когда он поднял голову, я увидела, что из разбитого рта у него течет кровь. Это не остановило Эжери ни на секунду, тот размахнулся и врезал Рему коленом, вероятно сломав ему нос. От удара Рем отлетел назад, несмотря на поддержку стражников.

Кулаки мелькали в воздухе, Эжери сцепил вместе ладони и нанес Рему тяжелый удар в висок, следующий удар в челюсть. Глаза Рема закатились и он беззвучно повалился на пол лицом. Он был без сознания.

— Наказание состоялось, я полностью удовлетворен, — Эжери поклонился в мою сторону с торжествующей улыбкой;

— Блистательный герцог Эжери, я искренне благодарна вам за наказание моего раба, еще раз приношу свои извинения за непродуманные приказы и за глупые действия моего раба, — произнесла я церемониальную фразу, поклонившись;

— Извинения приняты, — ответно поклонился Эжери. Приличия соблюдены, все довольны, бессознательное тело раба отволакивают из зала, слуги спешно вытирают кровь с белого мрамора. Вновь играет музыка. Люди, довольно переговариваясь, расходятся. Праздник продолжается.

Я иду вслед за Ремом.

— Мира, останься, — сзади меня звучит голос отца, — наслаждайся праздником;

— Но мой раб, я должна проверить, убедиться…

— Его наказание еще только началось, он ослушался тебя, дочь моя, это существо опасно для тебя, надо убедиться, что он не причинит тебе вреда. Этим займутся маги… Отдыхай Мира, бал еще не закончился.

С этими словами он оставил меня наедине с моим горем, тревогой и совестью.

Я натянула милую, веселую улыбку на лицо и пошла «веселиться». Я не могу сейчас, после наказания моего раба, покинуть блистательное общество. Ничего не случилось. Я вовсе не придаю этому никакого значения. Вот она я, счастливая, красивая, это был всего-лишь раб, всего-лишь раб, один из многих…

В левом углу залы, я видела, сгруппировался цвет общества. Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Войера, прекрасное существо, полное совершенство человеческих достоинств. Там была мать — императрица. Там же была и маркиза Эллен Сорраж, и Агнетта Сорраж и многие, многие другие. Все смотрели на меня. Я счастлива, счастлива…улыбка застыла на моих губах… Довольно улыбающийся Эжери сидит около Агнетты, он что-то нежно шепчет ей на ушко, они весело смеются. Смотрят на меня, снова смеются… Я увидала в Агнетте столь знакомую мне самой черту возбуждения от успеха. Я видела, что Агнетта пьяна вином возбуждаемого ею восхищения. Я знала это чувство и

знала его признаки и видела их на Агнетте — видела дрожащий, вспыхивающий блеск в глазах и улыбку счастья и возбуждения, невольно изгибающую губы, и отчетливую грацию, верность и легкость движений. Создатели, как стыдно, как глупо я выглядела. Рем, Рем, простишь ли ты меня..?

Весь бал, весь свет, все закрылось туманом в моей душе. Только пройденная мною строгая школа воспитания поддерживала меня и заставляла делать то, чего от меня требовали, то есть

танцевать, отвечать на вопросы, говорить, даже улыбаться. Это была пытка, я выдержу, Рема сейчас пытают, из-за меня, из-за моего предательства, я выдержу…

Бал закончился. Я теперь смотрела на мир новыми глазами — ибо где то на долгом пути между бальным залом и дворцовой террасой я оставила позади свою юность.

Главный придворный маг-целитель Мериданон

Раб был без сознания. Нос сломан, пару ребер, ключица — ерунда, работа на пять минут. Так, используем его собственную жизненную энергию, ничего, у него много сил, полежит недельку в кровати и оклемается, меньше будет нападать на креландцев…

Дворец большой, от комнаты принцессы до тюрьмы по крайней мере полмили. О, раб чувствует удаление от хозяина, начал дергаться…Никогда этого не испытывал, но, говорят, рабы испытывают острую боль при удалении от их Господ… конвульсии усиливаются, а, казалось бы, только полмили…. мда, связь крепка…Ну пусть полежит, подумает о том, как нападать на достойных граждан Креландии…

Я направился в кабинет императора. Большое совещание. Тут собрались все наиглавнейшие люди империи. Все, посвященные в тайну раба принцессы.

— Слов нет, вы видели его глаза? — потрясенно произносит военный министр Креландии — Барон Войер — его голубые глаза потрясенно смотрят вокруг, — они ведь на глазах приобрели темно-красный оттенок! — он покачал головой, — а рисунок на лице! Ваше величество, — он устало потер затылок, — я в ужасе, в священном ужасе, у вас в рабах прямой потомок самих Создателей! — я всегда знал, что Войер наиумнейшая голова империи, он всегда смотрел в суть проблемы, отбрасывая в сторону блестящую мишуру, — насколько вы уверены, что контролируете его? — спросил Войер один из самых важных вопросов.

Никто не рискнул ответить. Подавленная тишина. Никто не знал вероятного, точного ответа. А вообще, сдерживает ли Владыку ошейник?

— Нууу… — нарушил тягостное молчание барон Араден Сорат — главный советник императора, — очевидно, что магию он применять не может… — тишина в ответ… — ну сегодня он только кулаками махал, заметьте, дворец все еще стоит, никто не убит. Видимо мифрил работает…

— Что несомненно, абсолютно обнадеживает, — подтвердил я;

Император цветисто и со вкусом выругался, огляделся вокруг, будто его взгляду требовалось чем-то заняться, пока голова переваривала ситуацию.

— Что можно сказать об уровне его подчинения? — Дарко посмотрел на специалистов артефактников:

Карадар откашлялся, передернул плечами:

— Совершенно непонятная история — принцесса молода и неопытна, могла ли она в действительности надавать разных, противоречащих друг другу приказов, дав рабу право выбирать правильное решение? — он помолчал, — раб, почувствовах ее страх, принял решение напасть… Тогда он, напал на креландца в рамках подчинения, действовал как послушный раб ошейника, но…

— Но свидетели заявляют, что не было противоречивых приказов! — внес свое слово Араден, — все слышали приказ не двигаться!

— Если бы он мог ослушаться, не сидел бы он тут, давно попробовал бы сбежать! — сказал Дарко, — он же не знает о многочисленной охране!

— Связь установленна, — сказал Караден, — я вижу, что ошейник и браслет в полной привязке, я уверен, он в полном подчинении. Насколько он смог удалиться от Хозяина? — спросил он меня.

— Он начал чувствовать боль через пол-мили.

Маг-артефактник удовлетворенно кивнул, — чем сильнее особь, тем сильнее связь и короче расстояние привязки. Два дня отдаления от Госпожи и он не сможет ходить от слабости…

— Ну и соответсвенно маг сильнее, намного сильнее если он рядом с Хозяином, — добавил Зарос, — мы должны это учитывать, сила Владыки увеличивается чем ближе он к принцессе…

— Когда вы будете готовы провести церемонию? — раздраженно спросил Дарко, — она слаба, глупа и не может контролировать этого монстра;

— Мы еще не готовы, работа ведется день и ночь, — доложил Караден, — мы на верном пути к успеху, нам нужны еще пары раб-хозяин.

Караден дернул шеей и задумался.

— Мне нужен свободный доступ к крови особи, — он быстро встал, зацепив за что-то, походил и сказал, — пока я не могу гарантировать результат, у нас успех пятьдесят на пятьдесят. Вы же требуете стопроцентную уверенность, что маг выживет.