Цена предательства

— Друзья, — громко сказал он, — мы победили! Звери повержены!

Раздались громкие ура, виват! Император выпил вина.

— Эта война была долгой и кровавой, — продолжал император, — мы потеряли много достойнейших товарищей, грязные звери использовали против нас черную магию, — убийственный взгляд в сторону Рема, — но мы справились, мы очистили мир от этой страшной угрозы!

— Так давайте же веселиться! Здесь собрались самые близкие, самые дорогие мои друзья и соратники, без вам мы бы никогда не пришли к победе, я пью за друзей, — проревел он;

— За друзей! За Великого Дарко! — прокричали в ответ, выпивая вино, слуги торопятся наполнить бокалы вновь;

— Мы приобрели нового друга, благодаря его помощи мы схватили черных магов, — взмахом руки он призывает Томеррена подняться на пьедестал, — благодаря ему мы взяли оплот ардорцев — Осгилиан, Слава!

— Слава! Слава! — в ответ;

— Я приготовил для вас подарок, — император дает знак солдатам у дверей.

За дверями застучал барабан, музыка снова заиграла, быстрее, чем прежде. Двери открылись. За спинами офицеров я не видел, что происходит. Креландцы приветственно закричали. Через несколько секунд я увидел и понял, что император Дарко имел в виду под подарком. Волосы встали у меня дыбом, я в ужасе смотрел вперед стеклянными глазами. В молчании, нарушаемом только шарканьем ног, шли нагие ардорки. Маришка была первая, за ней дрожащая Арнелия — невеста Зака. Они шли по узкому живому коридору между сладострастно облизывающимися креландцами. Наши сестры, невесты, дочки, любимые и трепетно охраняемые женщины. Их было человек тридцать. Процессия медленно двигалась к яркому и далекому прямоугольнику пьедестала. Я со стыдом вздохнул от облегчения — я не нашел в рядах женщин своей невесты — Ариэлы. Дикая надежда пронзила все мое существо — только бы ей удалось сбежать…или умереть…

— Томеррен, как главный герой этой войны, тебе первый выбор, — провозгласил Дарко.

Томеррен медленно прошелся вдоль ряда дрожащих женщин, ткнул в сторону Маришки, — эту хочу попробовать мой император, — улыбнулся он.

— Так тому и быть, да начнется же праздник, — крикнут Дарко под торжествующий вопль офицеров, — налетайте благородный господа победители!

И они налетели. Криками, стонами, сопением заполнилось помещение. Я стоял, приклеенный к моему столбу, не в состоянии даже закрыть или отвести взгляд. Сколько продолжалась эта пытка я не знаю. Я был в полуобморочном состоянии, не мог и не хотел очнуться, не хотел видеть и слышать. Все мелькало передо мной, счастливые голые креландцы, искаженное лицо Маришки, Арнелия, лежащая на столе, окруженная группой офицеров, император, сидящий на троне, с блаженной улыбкой закатывающий глаза, полы его халата разошлись, молодая девушка стоит на коленях между его ног… Отдельные, обрывочные образы выплывали на поверхность озера реальности света и звуков, словно бы из глубины небытия.

Я не понял что все кончилось, ко мне кто-то подошел, я вдруг получил возможность шевелиться, и обвис без сил на своих цепях.

В полуобморочном состоянии я увидел, что мимо меня два солдата проволокли Рема. Его голова была абсолютно седая…

Рем

Меня поместили одного в каком-то мрачном небольшом помещении. Голые стены и ведро для нечистот — вот и все, что окружало меня. Меня приковали к стене, относительно длинная цепочка позволяла, однако, лежать на полу и передвигаться по комнате.

Весь тот следующий день после мальчишника императора я пролежал на полу. Меня непрерывно тошнило. Рвота выходила из меня снова и снова, выворачивая все нутро. Ноги меня уже не держали. Я свернулся на полу, словно младенец, хоть и не замерз, отталкиваясь от предположения, что если я подтяну колени достаточно высоко, то боль в душе хоть немного уменьшится… Не очень помогало, или я недостаточно сильно подтягивал ноги…Продолжал пробовать…

Стараюсь не закрывать глаза, до боли тараща ими в серый кирпич стены, я боюсь увидеть все снова. Попробовал погудеть, напрасно, ужасные звуки все равно крутятся у меня в голове. Пришла малодушная мысль, что если достаточно сильно побиться головой, то, может, у меня получится убить себя, и тогда я всем им отомщу. «Но нет», — одернул я себя, — «этим я обреку на страшные страдания всех ардорцев, хотя они ж и так страдают», — пришла другая мысль. Надо подождать, решил я, когда же этот извращенец закончит радоваться и начнет выдавать конструктивные идеи о том, что он собирается делать с Ардором. Умереть я успею…

Как я ошибался…

Кто-то вошел в мою светелку. «А, сам великий император, ну, что ж, послушаем чего он скажет». Лежу без сил.

— Поднимите его. — Грубые руки поставили меня на колени — я не сопротивлялся — а смысл то. Императору внесли высокий стул.

— Доминник, — начал император, — я удивленно моргнул, а, да, это ж мое официальное имя, его никто никогда не использовал, — я предлагаю сотрудничество.

Я молчу, жду, если очень захочет, сам скажет, ему не нужно мое вмешательство.

— Я верю в то, что народ Ардора и ты связаны какими-то нитями, — продолжил Дарко, закидывая одну ногу на другую, так, что носок его дорогого сапога качался у меня прямо перед носом, — я готов признать эту связь, тем более я видел доказательство ее, когда трагически погиб Владыка Ромэн. — он помолчал, как будто принимая боль моей утраты.

— Более того, — помолчав, задумчиво продолжил он, — все мои маги хором твердят, что ваша легенда правдива и, в случае твоей смерти, грянет немыслимых масштабов природная катастрофа, соседи волнуются, шлют депеши с просьбами не уничтожать последнего Владыку, — он задумчиво глядя на меня, хмыкнул.

— Давай договоримся, я тебя не буду убивать, — «ну спасибо», — подумал я, — ты станешь моим рабом, тогда я сохраню жизнь ардорцам, твои люди присягнут мне, Ардор присоединится к Креландии, ардорцы получат назад свои жизни, дома, но будут работать на Креландию, — я заскрежетал зубами — шантажирует.

— Хотя, с другой стороны, — продолжил император вставая, — твое согласие мне и не нужно. Я пришел проинформировать тебя, Доминник, что завтра состоится твое отречение от трона Владыки, ты передашь Ардор мне, ну и, конечно, добровольно передашь твой символ власти — Армадил, — он пожал плечами, — ну или почти добровольно. А через несколько дней после этого мы отбудем в Креландию, — мне стало страшно, — ты и все носители Армадила будут доставлены в Меранию, где вы все пройдете церемонию обретения ошейника подчинения. И потом, уже будучи верными рабами, я, возможно, верну некоторых из вас сюда, в Ардор, проводить политику великой Креландии. Ты же, Доминник, станешь моим верным рабом, мы с тобой будем совершать великие деяния по укреплению и увеличению Креландии. Да, тогда и обсудим что же такое этот ваш Армадил, где вы его добываете и где находится ваша сокровищница со всеми Армадилами. Ну ничего, я терпеливый, подожду…

Я почувствовал, что становлюсь все менее заинтригованным относительно того, что он хотел сказать.

— Когда я закончу с вами и вы все будете в ошейниках, вы будете умолять меня о возможности сотрудничать, вы будете рыдать, пока я не разрешу вам этого, и счастливейшим моментом вашей жизни будет миг, когда вы, наконец, вымолите исполнение этого единственного вашего желания. В конечном итоге вы все потеряете всякий контакт с реальностью, которую знали всю жизнь, потеряете всякий контакт с личностями, которыми вы всю жизнь были. Когда вы достигнете этого состояния, мы, креландцы, примем вас, как своих верных рабов. И тогда вы расскажете во всех подробностях о своей магии, Армандилах, впрочем, обо всем, не только мучая свою память ради крох информации, которые вы могли бы упустить, но и активно составляя планы помочь нам, вашим господам.

Я в немом ужасе смотрел на Дарко, ошейники подчинения, кто б мог подумать!